Творческая работа «НАШЕСТВИЕ ГИТАРЫ»
статья на тему

Творческая работа

«НАШЕСТВИЕ ГИТАРЫ»

                                     Автор:

                                     Педагог ДДЮТ г.Кириши

                                     ВОЛОДИНА Н.Ф.

2015 г.

Представьте себе уютную квартиру в тихом московском переулке. Она ничем не отличается от тысяч таких же уютных квартир. И хозяин ее, художник-график, - обыкновенный, очень симпатичный, уже пожилой человек. Но... поглядите на стены! Во всех комнатах они увешаны гитарами. Здесь более двадцати гитар - целая коллекция. Хозяин показывает большую красавицу с узким корпусом - «Иванъ Андреевъ Батовъ, 1815». Известно, что талантливый самоучка, скрипичный мастер из крепостных, Иван Батов сделал десять гитар. Эта - одна из сохранившихся до наших дней. Гитара, которая положила начало коллекции, сделана также очень известным мастером, на ней надпись: «Музыкально-инструментальный мастеръ С. П. Снигиревъ. Харьковъ, 1910 г.» Эта гитара имеет два грифа и поэтому обладает гораздо более широкими возможностями, чем обычная. На ней можно играть не только русские песни и легкие танцевальные пьесы, но и переложения классической музыки - Бетховена, Паганини, Моцарта, Чайковского, Алябьева... Коллекционирует гитары этот человек уже несколько десятков лет, а играть выучился, оказывается, лишь после шестидесяти. Но разве это возможно? Может быть, до этого он уже умел играть на другом инструменте? Ничего подобного. Музыкальной грамоты он вообще не знал. О технике исполнения понятия не имел. И все-таки этот человек уже после года занятий начал играть довольно сложные сочинения. Однако не мешало бы подучиться у преподавателя. И он пришел к специалисту. Тот ахнул: «Да что вы, ничего у вас не получится. Это разве постановка?!». Все пальцы были поставлены неправильно, а переучиваться хуже, чем учиться заново, это известно. И музыкант начал заниматься по десять часов в сутки. Непослушный мизинец был привязан веревкой, а пальцы, мешавшие играть, убраны в специальные чехлы. Над ним смеялись внуки и дети, но он был непреклонен... За пять-семь лет развился слух. Техника стала прекрасной. Он даже давал концерты по приглашению любителей и читал лекции по истории гитары. Человек этот - Георгий Николаевич Карлов.

...А вот другой удивительный человек, играющий на гитаре - Иннокентий Васильевич Иванов. Он сибиряк. Ему давно перевалило за восемьдесят. Это тихий, необыкновенно спокойный и добрый старик. Движения его плавны и размеренны. В лице есть что-то от Максима Горького. Пушистые усы, голубые по-детски простодушные глаза, высокая совершенно прямая фигура.

Энергия его поразительна. Эти большие сильные руки нянчили детей и внуков, вскапывали огород, строили дом, рыли колодец, забивали сваи... и чинили замысловатые часы. Всему он научился сам. Заядлый рыбак. Талантливый шахматист. Прекрасно играет на рояле. И не польки и вальсы, а произведения Бетховена и Дебюсси. И вот однажды из толстых досок он начал долбить, строгать и потом шлифовать шкуркой какие-то замысловатые детали. «Что это? Манекен?» - спросили его. Может быть, он хочет сам себе сшить костюм или пальто? Но добиться вразумительного ответа не удалось. Старик отделывался веселыми шуточками. Видимо, задумал что-то серьезное и не хочет раскрывать секрета до времени.

Работа эта продолжалась в течение недели. Наконец он собрал детали и стало ясно, что это гитара. Не подумайте, что он сделал ее из толстых досок. Нет, это был, разумеется, шаблон, на котором и предполагалось возводить строительные леса. Начались долгие и мучительные поиски материала. Ведь для дек нужна сухая ель, а для грифа какое-то твердое, очень твердое дерево. Наконец всё более или менее найдено. Началось кропотливое составление чертежей. У знакомых была взята гитара и по ней были замерены все размеры. Ну, естественно, это было лишь отправным моментом в составлении чертежа будущей собственнее гитары. Когда все было готово, началось главное - создание края корпуса гитары - обечайки. Для этого понадобился столярный клей и шпон. Что такое шпон, вам, наверное, неизвестно. Шпон - это дранка, применяющаяся для облицовки мебели под какие-либо ценные породы дерева. Слой за слоем наносился шпон на изогнутые бока шаблона. Понадобилось много клея и огромное терпение. Нужно было сгибать тонкие полотна дерева и держать до тех пор, пока они не принимали форму шаблона и не высыхал клей. И так день за днем - несколько слоев шпона. Потом все это было подрезано и приняло форму, нужную мастеру. В обоих полукружиях обечайки были сделаны соответствующие распорки, наложены деки, прорезано резонаторное отверстие, все зачищено шкуркой и... можно было уже разбирать внутри шаблон на части и вынимать их. Корпус был готов, а это самая сложная, трудоемкая часть гитары. Все остальное было сделано в два дня. Только вот расчет ладов занял очень много времени: ведь от того, где их поставишь на грифе, будет зависеть строй гитары. С этим пришлось повозиться уже после того, как были натянуты струны. Гитара получилась отменная. Корпус был немного больше, чем у обыкновенных фабричных, и глубже, что придавало звучанию полноту. Гитару отделали лаком, и просто уже нельзя было отличить ее от настоящей концертной. Это была его первая гитара, но не последняя. Сколько он их сделал? Не в этом дело. Только в том же году наш музыкант уже играл под аккомпанемент внучки, которую, кстати, сам учил играть на фортепиано, «Концертино» Вебера для гитары и фортепиано. А высшим его достижением можно считать «Этюд-тремоло» Тарреги. Гитаристы знают, какая это трудная вещь.

Кое-что из истории гитары.

Слово «гитара», как предполагают, происходит от древнегреческого cythare (кифара). Этим словом называли по преимуществу все инструменты, имевшие кузов, ручку и струны. Немцы называли такой инструмент zyther, а итальянцы citera. От того же названия произошло испанское слово guitarra. Такой инструмент обязательно должен был иметь плоский, а не выпуклый корпус. В Испании корпус такого инструмента получил своеобразную форму, близкую теперешней. В связи с этим Испании и приписывается изобретение гитары, хотя распространен этот инструмент был во всех странах Европы, особенно южной.

Во Франции гитара была известна уже в XI веке и называлась guiter-пе, guisterne. В то же время в Италии этот инструмент получил название chitarra, а в Германии guinterne. Последнее название связывают со словом «квинта» - пять. И действительно, в те времена у гитары было пять двойных струн. Это положение вещей сохранилось вплоть до середины XVII столетия. «Музыкальный лексикон» (1732 год) все еще определяет гитару как «плоский лютневый инструмент, снабженный пятью хордами двойных кишечных струн». Но в то самое время, когда писались приведенные строки, гитара уже переживала свое новое рождение. Сначала двойные струны были заменены одинарными. Это сделали немецкие мастера в конце XVIII столетия. А затем, около 1788 года, в Иене мастер Август Отто, по совету придворного саксонского капельмейстера Науманна, прибавил гитаре шестую струну. Три высокие были кишечными, а три низкие - шелковыми, обтянутыми серебряной канителью. Гитара стала самым популярным инструментом в Германии (и стоила она довольно дешево). Но если в Германии этот инструмент лишь сопровождал пение, то в Италии в это время появился профессиональный гитарист-виртуоз Джулиани; он впервые начал писать пьесы и вариации для ансамбля в составе гитары, скрипки и флейты.

В 1822 году в Вене выступал гитарист Ленани, о котором писали: «Ни один из соперников, не исключая и Джулиани, не в состоянии состязаться с ним. Не веришь глазам своим и ушам своим, чтобы один человек мог извлекать из данного инструмента столь полногласные пьесы. Сыгранная им одним увертюра звучала так, как будто исполнял ее целый оркестр гитар; мелодия постоянно ясно и определенно выдавалась вместе с сопровождающими ее фигурами. В исполнявшихся им вариациях он достигал высших пределов возможного, проявляя высшее торжество технической подготовки».

Великий скрипач Никколо Паганини в первые годы своей артистической деятельности играл, кроме скрипки, на гитаре с таким мастерством, что современники затруднялись определить, на каком из двух названных инструментов игра его была совершеннее. На гитаре в молодости играли Гектор Берлиоз и Джоаккино Россини.

В России, в Москве и Петербурге, четырех-пятиструнная гитара стала известна с 1769 года. Но, как говорит один из современников, она «не успела приобрести себе здесь расположения, тем более, что не могла служить, как в Италии, для сопровождения влюбленных вздохов под окнами возлюбленной, в стране, где не в обычаях ни вечерние серенады, ни вздохи на улицах». Позднее, когда гитара попала в руки цыган, она приобрела популярность. Но к тому времени она уже была, как говорят, о семи струнах. (Как пишет историк музыки Фаминцин, семиструнной сделал ее в 1790 году Андрей Осипович Сихра, известный в то время виртуоз-арфист. Однако этот факт неоднократно опровергался. Во всяком случае, Сихре принадлежит одно из первых пособий по игре на семиструнной гитаре.) С тех пор с гитарой невольно связывалось представление о хорах московских цыган, певших русские и цыганские народные песни под аккомпанемент гитары. Их искусство производило на слушателей огромное впечатление, им увлекались многие выдающиеся художники.

В 20-30-х годах XIX столетия гитара становится в России модной в самых аристократических кругах. Потом постепенно она демократизируется и делается инструментом широкой публики - и наконец она уже на улице, у ворот, где девицы грызут орешки и семечки, а парни поют им романсы и песни. Вот одна из песен того времени:

Вдоль по улице метелица метет.                     Саша миленький, гитарочку настрой.

За метелицей мой миленький идет,               Свою песенку любезную пропой.

Во правой руке гитарочку несет...

Так и пошло с тех пор название, закрепившееся за семиструнной гитарой. Ее стали называть «русской».

В то же время в России получила распространение и шестиструнная, как ее называли, «испанская» гитара. Но пути обеих гитар, «русской» и «испанской», резко разошлись.

Уже в наш век иностранные виртуозы выражали удивление, узнав о том, что в России сохранилась семиструнная гитара. Знаменитый гитарист Андре Сеговия сказал: «Меня спрашивали, почему я играю на шести, а не на семи струнах. Можно спрашивать, почему виртуозы на скрипке и на виолончели играют на четырых, а не на пяти струнах? Все возможности игры на гитаре заключены в шести струнах... прибавление струн всегда производилось дилетантами, которым следовало бы серьезно работать над техникой инструмента...» Но Андре Сеговия не мог знать всех наших обстоятельств. Все поставил на место академик Борис Асафьев, отдававший предпочтение шестиструнной гитаре и писавший для нее, но тем не менее отметивший, что «особенность и своеобразие свойств семиструнной гитары утверждены ее исторически закрепленной жизнеспособностью в России. Сегодня понятно, что развитие шестиструнной гитары обусловлено тем, что она сразу же трактовалась как сольный, высокотехничный инструмент. А семиструнная гитара была инструментом прежде всего аккомпанирующим, на ее развитие влияла русская городская песня. Русский романс открыл пути для самого широкого музицирования. Но тем не менее и у семиструнки были свои виртуозы. Большую роль в ее развитии сыграл Семен Николаевич Аксенов (1784-1853). Он брал уроки игры на гитаре у Сихры. Но в отличие от своего учителя в основу своих обработок он положил русские мелодии, а не классику. Семиструнную гитару он считал инструментом более певучим и выразительным, чем изобразительным (как это считал сам Сихра). Применявшиеся Аксеновым легато и вибрато Сихра называл «цыганщиной», но вынужден был считаться со своим талантливым учеником, обладавшим к тому же прекрасной техникой.

Примерно в то же время жил и «гениальный самородок», как его называли современники, Михаил Тимофеевич Высоцкий (около 1791 - 1837), который довел игру на семиструнной гитаре до высочайшего совершенства. Импровизации его были, по словам современников, неподражаемы. Он всё играл, как говорят, на слух, включая сложнейшие полифонические произведения Баха. Стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Звуки» (Лермонтов был горячим поклонником искусства Высоцкого) - лучший памятник музыканту-импровизатору. Другой русский самородок Александр Петрович Соловьев (1851-1911) научился играть на семиструнной гитаре самостоятельно, без учителей. Тем не менее он оставил глубокий след в русской профессиональной школе. У него было множество талантливых последователей, и один из них - знаменитый Петр Спиридонович Агафошин (1874-1950). Мы не будем говорить о своеобразной технике и музыкальности этого выдающегося музыканта. В расцвете своей славы он решительно порвал с семиструнной гитарой и стал страстно пропагандировать шестиструнную как более прогрессивную и совершенную. Им написан капитальный труд - школа игры на шестиструнной гитаре. Сегодня по ней учатся в музыкальных школах, училищах, в консерваториях. По его методу воспитываются тысячи гитаристов.

С именем Агафошина связано как бы наше прощание с «русской» семистрункой. Но она еще имеет массу приверженцев, и борьба, как говорится, еще не окончена. Собственно говоря, инструмент-то это тот же самый и легко перестраивается на шесть или на семь струн, в зависимости от исполнителя. Тут просто идет спор школ.

Чувствительный удар по устоям семиструнников нанес советский гитарист Александр Михайлович Иванов-Крамской (1912-1973), вписавший яркую страницу в историю русского гитарного искусства. Он выбил последний клин из-под колес семиструнки - начал делать переложения русских песен и романсов для шестиструнной гитары (раньше это было принадлежностью лишь семиструнной).

Точка была поставлена. Оказалось, что на более техничной шестиструнке можно играть и народные мелодии с вибрацией и легато. Мало того, можно с успехом играть пьесы и переложения, написанные для семиструнной гитары. Но, с другой стороны, и на семиструнной гитаре можно играть все то, что написано для шестиструнной.

Борьба продолжается. Скорее не борьба, а соревнование. И нам кажется, что победит... музыка!