В.Шекспир "12 ночь"
проект по английскому языку (7 класс)

Сцена 1.  Море.

Темнота на сцене. (на экране кадры шторма) Звук воющего ветра, плеск волн и крики, скрипы корабля.

Появляется СЕБАСТЬЯН с фонарем, качается,  размахивает фонарем, пригибается от ветра.

СЕБАСТЬЯН: Виола!

Фонарь гаснет.

С другой стороны сцены выходит ВИОЛА (в светлом платье),  закрывается рукой от якобы ветра и брызг.

ВИОЛА: Себастьян!

Падает.

СЕБАСТЬЯН в темноте снова кричит.

СЕБАСТЬЯН: Виола!

В той половине сцены, где была ВИОЛА, появляются люди с фонарями (среди них КАПИТАН), переговариваются:

• Вон она! Вон! Тяните ее, тяните, а то утонет! Она без сознания! Нахлебалась уже воды, бедняжка.

Поднимают ВИОЛА и уносят.

В той половине сцены, где был Себастьян, зажигается свет. Выходит Антонио. Склоняется над лежащим Себастьяном. Приводит в чувство. Помогает сесть.

СЕБАСТЬЯН: Где я?

АНТОНИО: У стен прекрасной Иллирии.

СЕБАСТЬЯН: Кто вы?

АНТОНИО: Антонио, сударь, мой корабль подобрал вас. Могу ли я узнать ваше имя?

СЕБАСТЬЯН: Меня зовут Себастьяном. Отец мой был из дворянин из Мессалина.  После его смерти остались близнецы, рожденные в один и тот же час, - я и моя сестра. Почему судьбе не было угодно, чтобы мы и погибли одновременно? Но этому помешали вы, сударь, ибо за час до того, как вы спасли меня от ярости волн, моя сестра утонула.

АНТОНИО: Сочувствую вашей беде, господин. Но  слышите эти звуки (доносятся звуки музыки)? Сегодня же День судьбы, двенадцатая ночь. Кто знает, что уготовано нам впереди…

Свет гаснет.

Сцена 2. Городская площадь.

Начинает звучать веселая музыка.

Празднично украшенная Городская площадь. Утренний рынок.  Выходят жители города: стражники, цветочница, продавцы овощей  и всего на свете (общий танец).

После танца горожане занимают места за «прилавками», продолжают торговать. Появляются ВИОЛА и КАПИТАН.

ВИОЛА: Какой прекрасный город! Жаль, мой брат его не видит!

КАПИТАН: Пока неслись мы по волнам на нашей чахлой лодке, я видел корабль во тьме. Быть может, он спас Себастьяна.

ВИОЛА: Вот было бы здорово! Ваши слова внушают надежду.

(пауза, оглядывает город)

ВИОЛА: Ты бывал здесь раньше, капитан?

КАПИТАН: Я родился здесь недалеко.

ВИОЛА: Кто правит здесь?

КАПИТАН: Герцог Орсино, моя госпожа.

ВИОЛА: Каков он?

КАПИТАН: Благородный и достойный господин. Влюблен в дочь графа, госпожу Оливию.

ВИОЛА: А что ж она?

КАПИТАН: Скорбит по смерти брата и отца, закрывшись в замке от общества людей. И даже герцога не принимает.

ВИОЛА: Как это грустно…. Но послушай, капитан. Мои возможности сейчас довольно скупы, но я вознагражу тебя. Ты помоги мне раздобыть одежду, я к герцогу хочу на службу поступить в мужском обличье. Я назовусь… Цезарио!

Но ты молчи! Молчи, кто я на самом деле!

КАПИТАН: Я вам клянусь: коль проболтаюсь, сразу удавлюсь!

ВИОЛА: Благодарю! Идем скорей!

Сцена 3.

Замок герцога ОРСИНО.

Орсино возлежит на софе. Вокруг стоит свита, в том числе КУРИО и ЦЕЗАРИО. Громко и патетично произносит.

ОРСИНО: О, музыка, ты пища для любви! Играйте же, любовь мою насытьте.

Курио машет Цезарио, чтобы тот играл. Цезарио начинает играть заунывную мелодию. Герцог стонет.

Курио наклоняется к нему.

КУРИО: Мой господин, может, все-таки на охоту?

ОРСИНО (приоткрывая один глаз): И на какого зверя?

КУРИО: На оленя!

ОРСИНО (стонет): Курио! Я сам… олень! Как только я Оливию увидел, так сам оленем стал…  (машет другим придворным) Зарифмуйте это! Пусть будут стихи о  моей любви!

Придворные кивают, начинают шептаться и писать на бумаге.

Входит ВАЛЕНТИН. Герцог подскакивает.

ОРСИНО: Валентин! Ну, что она сказала?

ВАЛЕНТИН: Я не был допущен к госпоже. Служанка же просила передать, что следущих семь лет затворницей останется Оливия, чтоб… (подглядывает в бумажку) скорбь ее могла истлеть. И не увидят даже небеса ее лица.

Цезарио морщится. Герцог и все придворные восхищенно вздыхают:

- АААХ!

ОРСИНО (обращаясь к Цезарио): Какой же она чуткий, прекрасный человек! Уж коли скорбь ее так глубока, то, когда она полюбит… меня, конечно… то любовь ее будет… еще глубже!

Цезарио кивает.

ОРСИНО (внимательно смотрит на Цезарио): А ты, Цезарио? Конечно, лучше ты!

ЦЕЗАРИО (пугается): Что я?

ОРСИНО (обращаясь к придворным): Вы написали мою оду возлюбленной моей Оливии?

Придворные кивают. Орсино подходит, выдергивает из рук листок бумаги, читает. Потом подходит к Цезарио.

ОРСИНО (патетично): Цезарио, мой паж!

ЦЕЗАРИО (кланяется): Да, мой господин!

ОРСИНО: Пойди к Оливии, моей душе, и расскажи ей о моей любви.

ЦЕЗАРИО: Но, господин, она меня не примет, раз так полна ее душа тоской.

ОРСИНО (заводится, придумывает план): А ты шуми! А ты ворвись насильно! Свидания добейся и скажи (задумался)… Словом, пусть она поймет всею мою преданность и пыл моей любви. И стих вот зачитай! (протягивает ему листок). Пусть эти все (машет на придворных) с тобой идут. Мне легче одному.

(страдательно падает на софу).

ЦЕЗАРИО: Я постараюсь к вам склонить графиню. (тихо) Хоть это нелегко. Хотел бы я причиной быть такой любви.

Все кланяются и выходят. Цезарио в одну сторону, придворные в другую (придворные при этом уносят софу вместе с герцогом)

Сцена 4.

Замок Оливии. Гостиная. Откуда-то раздается храп.

На сцену с криком вбегает СЭР ЭНДРЮ.

СЭР ЭНДРЮ: Сэр Тоби! Сэр Тоби! Я уезжаю домой! Уезжаю абсолютно точно! Завтра уезжаю!

Сэр Эндрю останавливается посреди сцены и принимает «страдательную» позу. Храп прекращается, раздаются шорохи и вылезает взъерошенный Сэр Тоби, который спал где-то в углу комнаты. На сильно ломанном французском невнятно произносит:

СЭР ТОБИ: Pourquoi? (Почему?)

В его произношении это «Пу-Ква».

СЭР ЭНДРЮ: Что  это  означает - "pourquoi"? Ехать или не ехать? Вы же знаете, что я не силен в языках!

Сэр Эндрю плюхается рядом с Сэром Тоби, который еще не до конца проснулся.

СЭР ЭНДРЮ: Ей, богу, Сэр Тоби, мне иногда кажется, что ума у меня не больше, чем у любого другого человека…. (вздыхает) Но я очень люблю говядину, а говядина, наверное, вредит моему остроумию.

СЭР ТОБИ: Ну разумеется!

СЭР ЭНДРЮ: Ваша племянница  Оливия не желает меня видеть, а если и пожелает, то в мужья ни за что не возьмет. За ней ухаживает сам герцог!

СЭР ТОБИ наконец проснулся, встал и потянулся: А герцог ей ни к чему. Я сам слышал, как она говорила, что не выйдет замуж за человека старше себя, или богаче, или умней… Так что еще не все потеряно, дружище! (хлопает Эндрю по плечу так, что тот заваливается).

Сэр Эндрю поднимается, отряхивается.

СЭР ЭНДРЮ: Ну ладно, останусь… на месяцок…  Эх! На бал хочу! Дурачиться!

СЭР ТОБИ: И ты умеешь отплясывать гальярду?

СЭР ЭНДРЮ (начинает танцевать): Конечно! Видали б вы, какие я выписываю коленца!

А в прыжке назад мне и вовсе равных нет!

СЭР ТОБИ: Почему же твои таланты скрыты от нас? Как же можно это скрывать? А ну-ка, покажи свои коленца!  (СЭр Эндрю скачет) Выше! Еще! Отменно!

Так, танцуя, они уходят за сцену.

Входит Мария, тащит за ухо Шута.

МАРИЯ: Говори сейчас же, где ты пропадал! А то госпожа тебя за отлучку повесит, а я и не подумаю тебя защищать!

ШУТ (вырывается и потирает ухо): Ну и пусть вешает! Кто повешен палачем, тому и смерть нипочем!

МАРИЯ: Это еще почему?

ШУТ: Потому что двум смертям не бывать, а одной не миновать.

МАРИЯ: Плоская шутка.

ШУТ: Ну и что. Если повесят на доброй веревке, то уже не женят на злой бабе.

МАРИЯ: Ладно, негодный плут, придержи язык, сюда идет госпожа.

Выходит Оливия с дамами. Мария и Шут кланяются.

ОЛИВИЯ: Уберите отсюда это глупое существо!

ШУТ(подскакивая): Вы слышите, о чем говорит госпожа? Уберите ее отсюда!

ОЛИВИЯ: Я приказала убрать ТЕБЯ!

ШУТ: Госпожа велела убрать ГЛУПОЕ СУЩЕСТВО, вот я и говорю: уберите госпожу! (падает на колени) Достойная госпожа, позвольте доказать, что это вы  - глупое существо!

ОЛИВИЯ: И ты думаешь, тебе это удасться?

ШУТ: Бессомненно.

ОЛИВИЯ (усаживается): Ну что ж, попытайся, раз уж все равно никаких других развлечений.

ШУТ: Достойная мадонная, почему ты грустишь?

ОЛИВИЯ: Достойный идиот, потому что у меня умер брат.

ШУТ: Я полагаю, его душа в аду.

ОЛИВИЯ: Я знаю, что она в раю!

ШУТ: Мадонна, только дурак будет грустить о том, что душа его брата в раю!

ОЛИВИЯ (смеется, обращается к Марии): Мария, что вы скажете о нашем шуте? Кажется, он начинает исправляться.

МАРИЯ (с угрозой в голосе): Он сейчас все время будет исправляться, пока смерть не пришибет его.

Входит Мальволио, кланяется.

МАЛЬВОЛИО: Госпожа, молодой дворянин стоит у ворот и настойчиво желает видеть вас. Я сказал, что вы больны, а он ответил, что именно поэтому желает видеть вас. Он сказал, что будет стоять у ворот, и дождется вас, даже если из него сделают подпорку для скамьи.

ОЛИВИЯ: Какого рода он человек?

МАЛЬВОЛИО: Мужского, разумеется.

ОЛИВИЯ: Да нет, какого сорта?

МАЛЬВОЛИО: Хуже не бывает!

ОЛИВИЯ:Каков он на вид и сколько ему лет?

МАЛЬВОЛИО: Для мужчины мало, для мальчика много, так, недозрелый стручок. Но хорош собой и задирист.

ОЛИВИЯ: Пусть войдет!

Мальволио выходит. Оливия машет Марии.

ОЛИВИЯ: Закрой лицо мне этим покрывалом.

Все дамы  закрывают лица (Кроме Марии). И Шут тоже.

Входит Цезарио. Оглядывает дам.

ЦЕЗАРИО: Кто из вас хозяйка этого дома?

ОЛИВИЯ и ШУТ (хором): Обращайтесь ко мне!

ЦЕЗАРИО: Мне не хотелось бы пускать по ветру свое красноречие. Я сочинил замечательную речь, и мне стоило немалого труда заучить ее! Так кто ж из вас хозяйка дома?

ОЛИВИЯ и ШУТ (хором):  Конечно,  я!

ЦЕЗАРИО: Милые красавицы, не вздумайте насмехаться надо мной, я очень обижаюсь, когда со мной обходятся неласково.

ШУТ (эхом): Я очень обижаюсь, ах-ах. (И падает на пол «от горя», при этом его покрывало слетает)

ЦЕЗАРИО (обращаясь к Оливии): Вы хозяйка дома?

ОЛИВИЯ: Если я не присваиваю ничьих прав, то я. Вы дерзко вели себя у ворот,  и я велела впустить, чтобы посмотреть на вас. Говорите, что вам угодно?

ЦЕЗАРИО: Мое дело предназначено только для вашего слуха.

ОЛИВИЯ: Оставьте нас одних.

Свита и шут уходят.

ОЛИВИЯ: Итак, что вы хотели сказать?

ЦЕЗАРИО: Очаровательная госпожа, мой герцог любит вас! Я зачитаю вам его стихи…

ОЛИВИЯ: Не надо, не надо! Я читала эту ересь. Больше вам нечего сказать?

ЦЕЗАРИО: Достойнейшая, позвольте мне взглянуть в ваше лицо!

ОЛИВИЯ: Вам это поручил ваш господин? Ну что же… отдернем занавес и взглянем на картину. (Отбрасывает одеяло) Ну что, недурная работа?

ЦЕЗАРИО: Превосходная.

ОЛИВИЯ: Краска прочная, сударь, не боится ни дождя и ни ветра.  Вас послали, чтобы оценить меня? Пожалуй, стоит составить опись моих прелестей: пара губ, в меру красных, пара глаз, к ним впридачу веки… И так далее.

ЦЕЗАРИО: Да, подлинно прекрасное лицо! Но мой господин вас ТАК любит, что нельзя не наградить его страданий.

ОЛИВИЯ: И как же он любит меня?

ЦЕЗАРИО: Бес-пре-дельно. Напоминают гром его стенанья, а слезы подобны дождю.

ОЛИВИЯ: Ооо… Не сомневаюсь, что он благороден и возвышен. Но я не люблю его.

ЦЕЗАРИО: Люби вас я, как он, я не принял бы отказа.

ОЛИВИЯ: Дааа? А что бы вы сделали?

ЦЕЗАРИО: Я сплел бы шалаш у вашей двери, и звал бы вас «Оливия!». Вы не нашли б покоя на земле, пока не сжалились.

ОЛИВИЯ: Вам дано достигнуть многого. Возвращайтесь к Орсино и передайте: я по-прежнему не люблю его. Но вы… Вы заходите, в гости. Вот вам за труды (протягивает кошелек)

ЦЕЗАРИО: Я не посыльный, спрячьте кошелек. Прощайте же, прекрасная жестокость!

Уходит.

ОЛИВИЯ: Мальволио!

Входит Мальволио. Оливия снимает с руки перстень, отдает Мальволио.

ОЛИВИЯ: Беги скорей за юношей, он этот перстень позабыл. Скажи ему, пусть зайдет завтра, в полдень…

Мальволио кланяется и уходит.

ОЛИВИЯ:

Что делаю – сама не понимаю.

Я не уму, а лишь глазам внимаю.

Нет, человек не властен над собой!

Пусть будет так, как решено судьбой!

Сцена 5. Городская площадь.

Выходят Антонио и Себастьян.

АНТОНИО: Значит, вы не хотите остаться у меня?

СЕБАСТЬЯН: Мой добрый Антонио, я должен просить прощения, что доставил вам столько хлопот. Но я не останусь, я иду ко двору герцога Орсино.

АНТОНИО: Я не могу сопровождать вас, мой господин. В одном морском бою я крепко насолил солдатам герцога. Теперь меня разыскивают.

СЕБАСТЬЯН: Так будьте осторожны!

АНТОНИО: Я буду ждать неподалеку вас, в гостинице.

СЕБАСТЬЯН: Отлично! Мы увидимся позднее.

Сцена 6. Замок герцога ОРСИНО.

Орсино сидит грустный, рядом стоит смущенный Цезарио.

ОРСИНО (качает головой): Нет, Нет, я не приму такой ответ. Пойди еще раз к ней.

ЦЕЗАРИО (громко, с отчаянием, так, что герцог отшатывается): Но вас любить она не может!

ОРСИНО (морщась): Я слышу… Мой милый мальчик, если ты полюбишь, тогда узнаешь, как верно сердце образу любимой.

ЦЕЗАРИО: Я это знаю.

ОРСИНО: Неужто чей-то взор нарушил твой покой? И кто она?

ЦЕЗАРИО: Во всем – подобье ваше.

ОРСИНО: Ты плохо выбрал. Сколько же ей лет?

ЦЕЗАРИО: Как вам.

ОРСИНО: Ох, как стара. Ведь женщине престало быть моложе супруга своего.

ЦЕЗАРИО: Вы правы, государь. Скажите,  вдруг… найдется женщина, что любит вас так же сильно, как вы Оливию?

ОРСИНО: Не может быть! Грудь женщины не вынесет таких страстей. Не может женщина любить, как я люблю Оливию.

ЦЕЗАРИО: И все ж я знаю.

ОРСИНО: Что?

ЦЕЗАРИО: Как  сильно любят женщины. Моя сестра любила так, как полюбил бы я вас, если б женщиною был.

ОРСИНО: Что это за история?

ЦЕЗАРИО: Сплошная тайна. Своей любви она не открывала, таилась ото всех, при том все время улыбалась.

ОРСИНО: Сестра погибла от любви?

ЦЕЗАРИО: Из семьи остался я один.

ОРСИНО: Это жаль. Но все ж иди! Иди к ней. И скажи ей сразу: любовь не повинуется отказу.

Сцена 7. Замок графини.

На сцену выскакивают Сэр Эндрю и Сэр Тоби.

СЭР ЭНДРЮ (плаксиво): Ну вот, он опять пришел! Вы видите?

СЭР ТОБИ: И что такого?

СЭР ЭНДРЮ (оскорбленно): Она любезничает с ним! А со мною – нет. Все, я уеду.

СЭР ТОБИ: Тихо! Они здесь!

Он прячется и тянет за собой Сэра Эндрю. Входят Цезарио и Оливия.

ЦЕЗАРИО: Я вам готов покорнейше служить.

ОЛИВИЯ: Вы мой слуга?

ЦЕЗАРИО: Я герцогу служу, а он у ваших ног, и, стало быть, я тоже вам служу.

ОЛИВИЯ: Ох, не хочу о герцоге! Я выкинула его из головы! И прошу вас мне о нем не говорить!

ЦЕЗАРИО: Но госпожа!

ОЛИВИЯ: Не слушаю! Вот если б вы сказали мне, что кое-кто другой в меня влюблен…  тогда…

ЦЕЗАРИО: Мне жаль вас.

ОЛИВИЯ: Почему? Любовь всегда прекрасна и желанна, особенно когда она нежданна. (Оливия достает портрет) Вот безеделушка. Это мой портрет. Дарю его вам.

ЦЕЗАРИО: Моя к вам просьба – полюбите господина.

ОЛИВИЯ: Я не могу ему отдать то, что вам подарено.

ЦЕЗАРИО: Я позволяю.

ОЛИВИЯ: Нет-нет. Вы завтра приходите! Счастливого пути.

Уходят. Из укрытия вылезают Сэр Тоби и Сэр Эндрю.

СЭР ЭНДРЮ: Вы слышали? Вы что меня, ослом считаете?

СЭР ТОБИ: Нууу… Мой дорогой сэр Эндрю, вы не правы! Она в вас влюблена! И я вам докажу!

СЭР ЭНДРЮ: И как же?

СЭР ТОБИ: Она любезничала с ним, чтоб подстегнуть вас, чтоб разбудить в вас доблесть и отвагу!

Сэр Эндрю приосанивается.

СЭР ТОБИ: Вы должны были выскочить, и осадить юнца.

СЭР ЭНДРЮ (расстеряно): Дааа? Вы так считаете? И что ж теперь?

СЭР ТОБИ: Вы упустили золотой свой шанс! Но, быть может, еще не все потеряно! Вы вызовите юнца на дуэль и проткните его в 11 местах!

СЭР ЭНДРЮ: В одиннадцати? Обязательно?

СЭР ТОБИ: Ну конечно!

СЭР ЭНДРЮ (приосанивается): Сэр Тоби, я попрошу вас быть моим секундантом! Пишите вызов! (диктует) «Молокосос! Да как ты смел! Ты просто идиот !»

СЭР ТОБИ: Прекрасно! Продолжайте…

(Сэр Эндрю продолжает диктовать, и они уходят)

Сцена 8. Дуэль.

На сцену спиной выходит Цезарио, на него наступает Сэр ТОБИ и зачитывает текст вызова:

«Я буду поджидать, когда ты пойдешь домой, и если ты убьешь меня, то сделаешь это как подлец и негодяй! Твой враг Эндрю Эгюнчик»

 Сэр Тоби сворачивает текст вызова.

ЦЕЗАРИО (испуганно): Но сударь, уверяю вас, нет в мире человека обиженного мною.

СЭР ТОБИ: Советую вам приготовиться к защите, ибо враг ваш страшен и силен.

ЦЕЗАРИО: Сударь, скажите, кто он такой?

СЭР ТОБИ: В драке он сущий дьявол. Один из сильнейших вояк Иллирии. На его счету три, нет, десять  душ, разлученных с телом.

ЦЕЗАРИО (поворачивается, чтобы уйти): Я лучше вернусь и попрошу у графини провожатых.

СЭР ТОБИ: Э, нет! Приготовьтесь сражаться.

В этот момент с криком, зажмурившись, из-за кулис вылетает Сэр Эндрю, но пролетает мимо Цезарио. Останавливается, оглядывается. Цезарио отпрыгивает. Сэр Тоби заходит сзади и начиет подталкивать Цезарио к Эндрю.

Звучит музыка. Начинается юмористический танец-драка.

Появляется Антонио. Встает перед Эндрю.

АНТОНИО: Эй, стойте! Вложите шпаги в ножны. Если этот юный джентельмен обидел вас, я за него отвечу.

СЭР ТОБИ: Сюда идет стража!

Выходит стража

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР: Антонио, я арестую вас по приказанью герцога Орсино.

АНТОНИО: Я должен подчиниться. (обращаясь к Цезарио) Я вас повсюду искал, и вот… попался.

ЦЕЗАРИО: Но сударь, я впервые вижу вас.

АНТОНИО: Вы отрекаетесь от меня? За все хорошее, что я вам сделал?

ВТОРОЙ ОФИЦЕР: Пора! Идемте!

АНТОНИО: Нет, подождите, этого юнца я выхватил из лап самой смерти! Не знал я, Себастьян, что молодость твоя внутри совсем червива.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР: Идем!

Уходят.

ЦЕЗАРИО: Меня назвал он Себастьяном. Боже! Неужто брат мой жив? (убегает)

СЭР ЭНДРЮ (глядя вслед Цезарио, горделиво): Трус!  Ну просто первый сорт! Ей-богу, сейчас пойду за ним и отлупцую хорошенько!

Выходит Себастьян.

СЭР ЭНДРЮ: О! Сам вернулся! Иди сюда, глупец, я как раз собирался тебя убивать!

СЕБАСТЬЯН: Вы, сударь, не в своем уме? Оставьте меня!

Эндрю прыгает перед ним, загораживая проход.

СЭР ЭНДРЮ: Вы просто трусливый зайчишка!

СЕБАСТЬЯН: Ах, так! Ну, получайте же!

Нападает на Эндрю, тот скулит и пытается убежать. Сэр Тоби за ним.

Выходит Оливия.

ОЛИВИЯ: Что за шум здесь? Цезарио, мой друг, что с вами?

СЕБАСТЬЯН (поворачивается к ней): О, небеса! Кто она? Иль это сон?

ОЛИВИЯ: Тише-тише (убирает шпагу), доверьтесь мне!

СЕБАСТЬЯН (кланяется): Я свою жизнь вверяю вам, о, незнакомка!

ОЛИВИЯ (прикладывает ему руку на лоб): Ты совсем иной. Тебя ударили? Но ничего! Сейчас, сейчас! Постой здесь! (убегает)

СЕБАСТЬЯН: Какие чудеса! Но что это за поворот судьбы? Она безумна или я помешан? Но чувства говорят мои, что нет, безумию здесь места нет. Она прекрасна и добра… но вот она, идет обратно.

Входят Оливия и священник

ОЛИВИЯ: Прошу, не осуждай мою поспешность. Но если ты в своем решеньи тверд, святой отец нас отведет в часовню. Ведь ты согласен?

СЕБАСТЬЯН: Да, я готов произнести обет и быть вам верным до скончанья лет.

Торжественная музыка. Все уходят.

Сцена 9. Городская площадь.

С одной стороны на сцену выходит Орсино со свитой и Цезарио, с другой – офицеры и Антонио.

ЦЕЗАРИО: А вот и мой спаситель, ваша светлость!

ОРСИНО: Да, мы уже встречались с ним. Он – капитан суденышка дряного, и все-таки разбил моих солдат, и причинил ущерб сильнейшему из наших кораблей.

ЦЕЗАРИО: Он шпагу обнажил в мою защиту, но столько странного наговорил…

ОРСИНО: Антонио, пират! Что принесло тебя в мои владенья?

АНТОНИО: Мальчишка этот (кивает на ЦЕЗАРИО) был спасен мной из волны три месяца назад. И это время я заботился о нем. Но он… отрекся от меня…

ОРСИНО: А ты, приятель, не в своем уме. Три месяца он служит при дворе.

Входит Оливия, за ней Шут.

ОРСИНО: Графиня! Божество сошло на землю!

ОЛИВИЯ: Ах, только старой темы не касайтесь! Она противна мне.

ОРСИНО: Все также вы жестоки.

ОЛИВИЯ: Все так же постоянна, государь.

ОРСИНО: Что ж делать мне теперь?

ОЛИВИЯ: Что вам угодно, ваша светлость.

ОРСИНО: Что ж, мне известен инструмент, благодаря которому вы страсть мою отвергли. (поворачивается к ЦЕЗАРИО) Пошли, мальчишка, я созрел для мести.

ЦЕЗАРИО: От вас я с радостью приму конец.

ОЛИВИЯ: Цезарио, куда ты?

ЦЕЗАРИО: За тем, кого люблю, как жизнь.

ОЛИВИЯ: Ты обманул меня!

ЦЕЗАРИО: Кто обманул вас?

ОЛИВИЯ: Так ты уже забыл? Меня? Свою жену?

ОРСИНО: Что? Ты ей супруг?

ЦЕЗАРИО: Я? Нет, мой герцог, нет!

ОРСИНО: Ах ты, щенок двуличный!

ЦЕЗАРИО: Милорд, клянусь…

На сцену выходит Сэр Тоби и Мария,  тащат на себе Сэра Эндрю. Эндрю стонет, почти завывает.

СЭР ТОБИ: Господа, лекаря, лекаря скорей!

ОЛИВИЯ: В чем дело?

СЭР ТОБИ: Этот Цезарио проломил башку сэру Эндрю. Ну, она ему не очень-то нужна, конечно, но лекаря позвать бы надо.

ОРСИНО: Цезарио?

ЦЕЗАРИО: Господин, это не я!

Входит Себастьян.

СЕБАСТЬЯН: Оливия, душа моя,  я виноват. Но он напал как сумасшедший на меня.

ШУТ: Одно лицо и голос, но их двое!

СЕБАСТЬЯН: Антонио! Друг мой! Я беспокоился о вас!

АНТОНИО: Вы Себастьян? Но как могли вы раздвоиться?

Себастьян удивленно смотрит.

ОЛИВИЯ: Уму непостижимо. И кто из них мой муж?

Себастьян видит Цезарио. Подходит к нему.

СЕБАСТЬЯН: Что? Я ли это? Я брата не имел, сестру же поглотили волны.

ЦЕЗАРИО: Нет, я жива.

СЕБАСТЬЯН: Виола?! В мужском платье?

ВИОЛА: Да, это я. У нашего отца над бровью родинка была,  и умер он в тот день, как было нам тринадцать.

СЕБАСТЬЯН: Я это помню, милая Виола.

ОРСИНО (Оливии): Случилось так, что вы ошиблись леди. Вы обручиться с девушкой хотели. Но промах ваш судьбой исправлен.

Себастьян подходит к Оливии и берет ее под руку. Герцог подходит к Виоле.

ОРСИНО: Мой милый мальчик, ты говорил мне много раз, что я тебе милей всех женщин на планете.

ВИОЛА: Могу хоть сотню раз я это повторить.

ОРСИНО: Вот моя рука. Ты был моим слугой, а стал женою.

ОЛИВИЯ: И мне сестрою.

ОРСИНО: Цезарио! В наряде этом для меня ты мальчик. Но в женском платье будешь – королева!

Шут выносит электругитару, начинает играет, горожане  и все  на сцене поют и танцуют.

/Предлагаю в конце вставить современную песню и зажечь)) Например, Юлю Савичеву «Если в сердце живет любовь» Первый куплет поет Виола, второй Оливия, им по тексту подходит. Припев – все.  /