Боль Хатыни.
классный час (9 класс)

                            Классный час  «Боль Хатыни». 

                                                                     Хатыни звон – не прощальный звон,

                                                                     Не смиренный звон, а набатный звон.

                                                                                                            Микола Нагнибеда.

Цель: Воспитание патриотизма, чувства гордости за героическое прошлое своего народа.

Формирование исторической памяти и преемственности поколений на основе углубления знаний о Великой Отечественной войне.

Воспитание чувства благодарности и уважения к старшим поколениям, отстоявшим независимость Родины.

Расширение знаний учащихся о Великой Отечественной войне.

Воспитание чувства уважения к людям старшего поколения, патриотических чувств к Родине и её истории.

      В августе 1939 года между СССР и Германией был заключён пакт о ненападении. Замаскировав свои агрессивные цели, гитлеровцы активизировали подготовку к войне с Советским Союзом. Наряду с разработкой военно-стратегических планов тщательно готовилась программа чудовищных злодеяний на территориях, которые фашисты предполагали оккупировать.

     Государственная тайная полиция фашистской Германии приступила к разработке генерального плана «Ост» - плана массового уничтожения и порабощения народов Восточной Европы, включая народы Советского Союза. Основной целью плана являлось утверждение политического и экономического господства германского империализма на захваченных территориях. План предусматривал уничтожение, разобщение, выселение и превращение в рабов славянских народов, ликвидацию их государственной самостоятельности и национальной культуры.

Фашизм – это идеология,

 при помощи которой один человек хочет

 поставить ногу на шею другого человека

 и сделать этого другого человека рабом.

 Особенно фашисты стремятся уничтожать

 тех, кто не похож на других, например,

 людей другой национальности.

«У тебя  нет сердца, нервов. На войне они не нужны.

 Уничтожай в себе жалость и сочувствие,

 убивая всякого русского, советского.

 Не останавливайся, если перед тобой

 старик или женщина, девочка или мальчик!

 Убивай! Этим ты спасешь себя от гибели,

 обеспечишь будущее своей семьи и

 прославишься на века.» - Такая памятка

 была у каждого немецкого солдата.

     Среди подготовленных документов плана «Ост» наиболее откровенны замечания и предложения начальника отдела колонизации 1-го главного политического управления министерства по делам оккупированных восточных областей Ветцеля, согласно которым 25% белорусов предполагалось онемечить, а 75% подлежали уничтожению. Гитлер заявлял: «Мы обязаны истреблять население – это входит в нашу миссию охраны германского населении. Я  имею право уничтожить миллионы людей низшей расы…»

      Оккупировав летом 1941 года территорию Белоруссии, фашистские захватчики установили на белорусской земле так называемый «новый порядок» - режим террора, насилия и рабства. Они лишили Белоруссию государственной самостоятельности, расчленив её на части, восстановили буржуазно-помещичьи порядки, лишили белорусский народ социальных и политических завоеваний, элементарных гражданских прав и человеческих свобод.

 Хатынь - одна из белорусских деревень.

 Таких до войны было тысячи. Жители Хатыни

 были мирными, добрыми людьми. Они растили

 хлеб, воспитывали детей и никогда никому

 не желали зла.

     За три года оккупации на территории Белоруссии фашисты превратили в руины 209 городов, уничтожили 9200 сёл и деревень, расстреляли, повесили, замучили и сожгли свыше 2 миллионов 200 тысяч советских граждан.

     Ни на одной самой подробной географической карте вы не найдёте сегодня этой белорусской деревни.

     Она была уничтожена фашистскими карателями весной 1943 года.

     5 апреля 1943 года газета Плещеницкого подпольного РК КП (б) «Ленинец» поместила на своих страницах статью «Запомни! Отомсти!» В статье рассказывалось о трагедии деревни Хатынь.

     Это произошло 22 марта 1943 года. 

Специальный карательный отряд фашистов окружил деревню. Ни один из взрослых жителей Хатыни не смог остаться незамеченным. Только троим детям – Володе Яскевичу, его сестре Соне и Саше Желобковичу – удалось скрыться от гитлеровцев.

     Всё остальное население Хатыни, начиная с маленьких детей и заканчивая стариками, фашисты согнали в один из сараев. Сюда привели семьи Иосифа и Анны Барановских с 9 детьми; Александра и Александры Новицких с 7 детьми; столько же детей было в семье Казимира и Елены Иотко, самому маленькому, Юзику, исполнился один год. В сарай пригнали стариков

И. И. Рудака, П. И. Рудак, С. К. Миронович, Ю. А. Карабан, Р. С. Желобковича и совсем маленьких, двухлетних Мишу Желобковича, Лену Миронович, Вову Карабана.

     Не дрогнули каменные сердца изуверов, когда они вели на казнь 19-летнюю Веру Ясевич с 7-недельным сыном Толиком.

     Когда всё население деревни было согнано в сарай, гитлеровцы заперли дверь, обложили сарай соломой, облили бензином и подожгли.

     Огромное зловещее пламя взметнулось в небо. В дыму задыхались и плакали дети. Тех, кто пытался вырваться из огня, каратели расстреливали из автоматов. Хатынская земля потемнела от крови, содрогалась от мук людских.

     149 жителей Хатыни заживо сгорели в огне. Среди них – 75 детей. Деревню каратели разграбили и сожгли.

     Исчезла ещё одна – уже, которая по счёту! – деревня с географической карты Белоруссии. Но слово «Хатынь» понесло в века гнев, боль и скорбь всех сожжённых белорусских деревень, пепел тысяч уничтоженных советских людей.

      Не все хатынцы погибли, как считали каратели.

     Три человека – Виктор Желобкович, Антон Барановский, Иосиф Каминский (деревенский кузнец) – вышли живыми из огня. Они выжили, чтобы ещё раз обличить кровавое лицо фашизма, ещё и ещё раз сказать войне «нет!»

      Под напором десятков людей рухнули двери сарая и люди, полны ужаса, в охваченной пламенем одежде, бросились врассыпную. Фашисты сразу же открыли по убегавшим огонь.

     В горящей одежде, крепко держа за руку семилетнего Витю, бежала Анна Желобкович. Она старалась прикрыть сына от пуль своим телом. И вдруг упала, скошенная свинцовой смертью, упала, увлекая за собой раненого в руку Витю. Так и пролежал он до ухода карателей у трупа самого родного на свете человека – матери, дважды подарившей ему жизнь.

     Из девяти детей семьи Иосифа и Анны Барановских в живых остался один – 12-летний Антон. Выбежав из горящего сарая, он был ранен в обе ноги, упал, и гитлеровцы приняли его за мёртвого.

     Третий свидетель хатынской трагедии – Иосиф Иосифович Каминский. 56-летний деревенский кузнец Иосиф  Каминский, обгоревший и раненый, он пришел в сознание лишь поздно ночью, когда карательные отряды покинули деревню. Ему пришлось пережить еще один тяжкий удар: среди трупов односельчан он нашел своего сына. Мальчик был смертельно ранен в живот, получил сильные ожоги.  Он скончался на руках у отца.  Иосиф Каминский с сыном послужил прототипом знаменитого памятника в мемориальном «Быть комплексе».

Хатынь не одна. На белорусской земле

 фашисты сожгли 186 деревень вместе с их

 жителями. Теперь на этом месте находится

 единственное в мире кладбище

 деревень.

      В память сотен белорусских деревень, уничтоженных немецко-фашистскими оккупантами, в январе 1966 года было принято решение о создании мемориального комплекса «Хатынь».

     Белорусские архитекторы Ю. М. Градов, В. П. Занкович, Л. М. Левин, скульптор С. И. Селиханов и главный инженер В. П. Макаревич разработали проект комплекса. Первая его очередь была завершена в конце 1968 года.

     Открытие второй очереди мемориала состоялось 5 июля 1969 года, в дни празднования 25-летия освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков.

     Авторы мемориала смогли глубоко осмыслить трагедию мирных советских людей. Они вдохнули жизнь, вложили душу в камень и бронзу, и эти неподатливые материалы заговорили сурово и гневно.

      Бежит, устремляясь вперёд, широкая асфальтированная лента шоссе Минск – Витебск. Обычные дорожные знаки по сторонам. И вдруг справа, на 54-м километре, - тревожный указатель…

     Смолкают песни, обрываются оживлённые беседы. Машины меняют маршрут – поворачивают вправо, к месту трагедии. Каждый километр чётко отбивают беломраморные глыбы – первая, вторая, третья, четвёртая, пятая.

Хатынь… Это название белорусской деревеньки стало символом народной скорби,  напоминает людям о трагедии, происшедшей в марте 1943 года, когда гитлеровские палачи ворвались в деревню и дотла сожгли её вместе с жителями.

Мемориал занимает площадь 50 га. Комплекс имеет планировку бывшей деревни Хатынь и состоит из отдельных фрагментов. В центре возвышается бронзовая скульптура Непокорённого Человека – человека, вынесшего на своих плечах все тяготы войны, вставшего живым из огня. Боль и гнев, скорбь и месть выражены на лице его. А руки, натруженные крестьянские руки, горестно и бережно держат тело замученного ребёнка. И, кажется, бронзовые уста Непокорённого говорят: «Будь проклят, фашизм!»

      Справа от скульптуры увековечено место сожжения хатынцев. Чёрные гранитные плиты символизируют обрушившуюся крышу сарая, образно, языком пластики, рассказывают о разыгравшейся здесь трагедии. Сколы в центре как бы подчёркивают её кульминацию.

     Клинообразная дорога из белого мрамора символизирует последний путь жителей Хатыни и обрывается у крыши-плиты.

     Прислушайтесь, люди!

     Сердцем прислушайтесь!..

     И вы услышите тяжёлый топот кованых сапог и глухие стоны. Это стонет сама земля, принявшая муки, кровь и смерть 149 хатынских женщин, стариков, детей. Они навсегда слились с многострадальной землёй Хатыни. Их останки покоятся в братской могиле. Над могильным холмом – Венец Памяти из белого мрамора. На нём – обращение вставших из пепла хатынцев к тебе, ко мне, к нам – к живущим:

     «Люди добрые, помните:

Любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие.

     Мы сгорели живыми в огне.

     Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле.

     Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»

     И наш ответ погибшим:

     «Родные вы наши.

     Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами.

     Вы не покорились фашистским убийцам в чёрные дни лихолетья.

     Вы приняли смерть, но пламя любви вашей к Родине нашей советской вовек не погаснет.

     Память о вас в народе бессмертна, как вечна земля и вечно яркое солнце над нею!»

     Остановитесь, люди! Склоните головы!

     Минута молчания…

      Дорожка из серых железобетонных плит ведёт экскурсантов к бывшей деревенской улице. На месте каждого из 26 сгоревших домов лежит первый венец сруба. Только сделан он не из дерева – из бетона, и цвет его не радует глаз, он серый, пепельный. Внутри сруба – тревожный силуэт обелиска, увенчанного колоколом. На обелиске – мемориальная плита с фамилиями и именами непокорившихся врагу, заживо сожжённых хатынцев.

     Невообразимо волнует сердца открытая перед каждым домом калитка, тоже серая, тоже из бетона, калитка, приглашающая войти в дом, которого нет. Больно становится при мысли, что никогда не заскрипит эта калитка живым деревянным скрипом, никогда не потянет дымком из печных труб-обелисков, никто не напьётся студёной воды из четырёх деревенских колодцев, никогда и никто не услышит на улице звонкого, заливистого смеха жизнерадостной хатынской детворы…

     Обелиски, обелиски, обелиски…

     И колокола. Их 26. это хатынский набат. Он усиливает драматизм. Гневно и тревожно рассказывает миру о трагедии белорусской деревни.

      И предостерегает: «Люди, будьте бдительны!»

    Горит Вечный огонь. Три живых берёзы стоят в карауле у этого священного места, как бы охраняя место той, четвёртой – уничтоженной. В Белоруссии погиб каждый  четвёртый житель.

      Хатынский мемориал ежедневно посещают тысячи экскурсантов. В скорбном молчании, склонив головы, проходят они по «Кладбищу деревень» и с болью глядят на урны, в которых покоится земля уничтоженных деревень, священная земля, обильно политая кровью наших отцов и матерей, братьев и сестёр, наших соотечественников.

     В Белоруссии не было такого района, где бы фашисты не сжигали населённых пунктов, не грабили и не убивали мирных людей. Освейский, Кличевский, Хойникский, Бегомльский,  Октябрьский, Любанский и другие районы были разорены до основания.

     Летом 1944 года Красная Армия освободила от немецко-фашистских захватчиков всю территорию Белоруссии. Советские люди активно включались в восстановительные работы. Вставали из руин новостройки городов, залечивали раны, частично уцелевшие сёла.

     Новые люди пришли на пепелища тех деревень, которые были сожжены фашистами вместе с коренными жителями. Началось второе рождение.

     Сейчас в республике насчитываются сотни деревень, переживших трагедию Хатыни и вставших из пепла в послевоенные годы.

     Они увековечены в Хатынском мемориале.

     Вот некоторые из них:

д. Байки Пружанского района,

д. Баканиха Россонского района,

д. Борки Малоритского района,

д. Гораны Могилёвского района,

д. Дьяковичи Житковичского района,

д. Заболотье Малоритского района…

     Хатынский мемориал раскрывает ещё одну тему – тему концентрационных лагерей.

     260 концлагерей и их отделений было организовано гитлеровцами в Белоруссии в 1941 – 1944 годах.

     В левой части мемориала в память погибших узников фашистских концлагерей сооружена скорбная «Стена памяти».

     По всей длине стены в 128 метров сделаны ниши для мемориальных плит, на которых даны названия концлагерей и мест массового уничтожения советских людей, а также количество уничтоженных.

 Наша память идёт по лесной партизанской тропе,

Не смогли зарасти  эти тропы в народной судьбе,

Но с тех давних годин в каждом сердце живёт и поныне

В каждой нашей семье с нами малые дети Хатыни.

      Сегодня мы приоткрыли одну из самых страшных страниц истории Великой Отечественной войны. Мы, живущие, должны помнить и быть благодарны тем, кто подарил нам мир, счастье, благополучие.

                                                                                    Ю. Поляков.

                                                      Ответ фронтовику

                                     Не обожженные сороковыми,

                                     Сердцами вросшие в тишину, -

                                     Конечно, мы смотрим глазами иными

                                     На вашу большую войну.

                                             Мы знаем по сбивчивым трудным рассказам

                                             О горьком победном пути,

                                             Поэтому должен хотя бы наш разум

                                             Дорогой страданья пройти.

                                     И мы разобраться обязаны сами

                                     В той боли, что мир перенёс,

                                     Конечно, мы смотрим другими глазами,

                                     Такими же, полными слёз.