Детство, опаленное войной!
классный час (10 класс) на тему

Разработка классного часа в 10 б класса.

Кл. руководитель:Кускарбекова Л.С.

Тема: «Детство, опаленное войной»

Цели: Показать войну глазами ровесников учащихся; воспитание патриотизма, формирование гражданской позиции учащихся.

Задачи: развитие у учащихся любви к Родине, чувства гордости за свой народ, страну, чувства уважения к поступкам детей в военное время; побудить интерес к истории войны; вызвать у детей душевный отклик, чувство сопереживания судьбам детей во время Великой Отечественной войны.

Оборудование: аудиозапись с голосом Левитана, проектор, презентация, видеоролик с клипом на песню «Задумайтесь», видеоролик, подготовленный учащимися о войне и параде Победы, фонограмма 7 симфонии Рахманинова, “Реквием” Моцарта, на выставке сочинения о ВОВ. Учащимся заранее дается задание выучить слова.

    В огне войны сгорело детство,

Но не прошло бесследно, нет,

И носим мы в себе наследство –

И боль, и радость грозных лет…

Ход классного часа:

1. Организационный момент.

2. Учитель: Через два с небольшим месяца весь наш народ, да и весь мир будет отмечать большой праздник. Может быть, даже один из главных праздников. Какой? (День Победы).

Звучит сообщение о начале войны (голос Левитана) Слайд 1.

Ведущий: Стой! Остановись! Время, замри! Замри и оглянись в прошлое. Оглянись на тех, кого сейчас нет! Стой! Остановись! .. Война… Это страшное слово никогда не изгладится из людской памяти. Когда закрываешь глаза, вспоминая это страшное время, то представляешь землю, которая превратилась в коросту, начиненную снарядами; солдат, шедших на смерть; лагеря, где миллионы загнанных за колючую проволоку людей гибли сотнями тысяч; и, конечно, простой народ, вынесший на своих плечах все тяготы войны. Память об этом не угаснет никогда… Военное время особенно тяжело переживали дети. До войны почти каждый из них жил в своей семье, окруженный заботой и лаской родителей и не думал о том, что будет завтра. Конечно, не у каждого ребенка была семья, но они все равно были детьми, живущими в своем мире, имевшими свои тайны, надежды, мечты. И вот 22 июня 1941 года все "погрузилось во мрак", разбились мечты…(слайд 2)

Шуршали  листы букварей.

Ее я узнал не из книжки -
Жестокое слово - война!
Прожекторов яростной вспышкой
К нам в детство врывалась она.
Смертельными тоннами стали,
Сиреной тревоги ночной.

В те дни мы в войну не играли -
Мы просто дышали войной.
В читальнях, притихших и тесных,

На отмелях книжных морей
При свете коптилок железных .
                                                                           (А. Иоффе)
Звучит первый куплет песни "Священная воина " (музыка А. Александрова, стихи В. Лебедева-Кумача).
  Учитель: Они встретили войну в разном возрасте. Кто-то совсем крохой, кто-то подростком. Кто-то был на пороге юности. Воина застала их в столичных городах и маленьких деревеньках, дома и в гостях у бабушки, в пионерском лагере, на переднем крае и в глубоком тылу.

  Война не знает возраста. Перед страшным ликом ее уничтожающей силы равны все. Но насколько трагично потерянное детство, детство, лишенное радости и смеха, наполненное страданиями, голодом, смертями самых близких людей! У детей войны разные судьбы, но всех их объединяет общая трагедия, невосполнимая потеря прекрасного мира детства. Не в срок повзрослевшие, не по годам мудрые и невероятно стойкие маленькие герои противостояли войне. Война - это не только человеческие жертвы, потери в бою, это и нравственные потери, это прежде всего изуродованное, искалеченное детство. Во все времена, во всех войнах были убитые и пленные, но ни в одной войне так не страдали дети. Фашизм не признавал возрастного различия. (слайд 3)

Учитель: 22 июня 1941г. рано утром регулярные немецкие войска атаковали (у карты) границы СССР от Балтийского до Чёрного морей. Так началась Великая Отечественная война. Утром 22 июня 1941 г. на одной из Брестских улиц лежала девочка с не заплетенными косичками и её кукла. Многие запомнили эту девочку, запомнили навсегда. Не звонкими кострами, а горьким испепеляющим пожаром вспыхнула земля на июньском рассвете 1941 г. Дети войны… Они рано и быстро взрослели… Не детская эта тяжесть - война, а они хлебнули её полной мерой. Они учились читать по сводкам Совинформбюро и по серым листам похоронок. Давайте обратимся к воспоминаниям Ани 16 лет (рассказывает Б. Азалия):

«Июнь. Ясное солнечное утро. Москва какая-то новая под лучами утреннего солнца. Вода Москвы-реки озорно блестит на солнце. Я с подружкой, счастливая возвращаюсь из школы домой с аттестатом зрелости. На лето у меня были большие планы. Я собиралась поехать в деревню, недалеко от Клина, побывать в домике П. И. Чайковского в Клину и путешествовать. Лето, казалось, будет интересным. Вот уже 22 июня. Какая сегодня погода? Но вот по радио передали сообщение о нападении Германии на СССР. Всё это казалось миражом. Но вскоре пришлось поверить в это» (слайд 4)

Учитель: И вот уже нарядная летняя Москва стала суровой и прифронтовой. И люди изменились. Дима 16 лет вспоминает(рассказывает Т.Айгиз):

«Резко изменился облик нашего дома. Забегали по двору оживленные хозяйки, неся под мышкой маскировочные шторы. Быстро пустели газоны в садике, где играли малыши. С началом войны преобразился наш двор: стали образовываться пожарные команды, санитарные дружины…»(слайд 5)

Учитель: В домах устанавливались ночные дежурства.

Рассказывает Н. Алсу:

«В нашем доме установлены дежурства ночью, по 3 часа. Дежурили по одному человеку. Но… мы решили, что будет гораздо лучше, если мы будем дежурить все вместе всю ночь. А под утро все дежурные собрались у Москвы-реки, и мы смотрели, как всходило солнце».

Но война докатилась и до Москвы. И вот как ребята вспоминают свои ощущения от первой бомбёжки.

Сначала стреляли зенитки. Осколки стучали о крышу, стёкла дрожали. Вдруг загудели гудки и объявили тревогу. Мы быстро оделись и вышли на улицу. Послышалась стрельба. Мы вбежали в убежище. Там было темно, холодно и сыро. У меня зуб на зуб не попадал. Вдруг раздался резкий свист – это фугасную бомбу сбросили. Все бросились к выходу. Но бомба разорвалась в другом конце. Послышался звон – это в нашем доме без стёкол остались все окна. Выстрелы стали все реже и реже. По радио объявили отбой». (слайд 6)

Учитель: Всё рядом - взрыв, школа, похоронка. Это будни, быт, живая жизнь, в которой всё неразрывно, и то, что связывает тебя с прошлым, и условия выживания. Школьная жизнь – регулярная, занудная, по расписанию – оказывается такой необходимой. Воистину, нужно что-то потерять, чтобы как следует оценить. Давайте вспомним, как это происходило:

Рассказывает Д.Алия:

«1 сентября 1941 г. не все школы приступили к занятиям. Учебные предметы разделили по трем циклам, каждый цикл изучали в отдельной школе, боясь допустить большого скопления детей. По каждой теме проводились консультации. Затем мы сами изучали литературу, через 2 месяца – испытания, экзамен и переход к следующему циклу». (слайд 7)

Рассказывает В.Гульгина:

«Занимаясь в школе, закончила один цикл. Работы было много. Заниматься трудно. Сижу я с коптилкой, но это еще прекрасно, вынуждены зубрить физику, по 20 параграфов к уроку. Сидишь, сидишь, возьмешь и пустишь огня больше – начинает беспощадно коптить и к вечеру делаешься абсолютно черной, но об этом узнаешь только утром, когда летишь в школу. Холодная зима была в этот год. Холодная и неприхотливая. С января прекратилось отопление, в комнате стало нестерпимо холодно. Обед был скромный. Мы ничего не варили: было не из чего и не на чем. Садились на диван один подле другого и получали по крохе хлеба. День походил один на другой. Так мы дожили до весны.

Хлеб, крупу, макароны, масло, мясо, рыбу продавали по карточкам. При утере карточка не возвращалась. Хлеб по карточкам нужно покупать ежедневно. На зарплату служащего в 90 руб. в октябре 1941 можно было купить 10 кг картошки. Мороженая картошка стоила вдвое дешевле, но тоже шла в пищу.

В подмосковных колхозах после уборки капусты оставались зелёные листья. Они лежали подо льдом и снегом. Они были мороженные, но люди их брали с удовольствием. Чтобы нарыть себе эти листья, люди вооружались топорами, лопатами, мешками и отправлялись на пашни. С поля возвращались счастливыми, что нарыли себе пропитания на неделю». (слайд 8) 

Учитель: А ленинградские дети! Они вместе со взрослыми несли все тяготы в условиях блокады.

Из записок врача Миловой (рассказывает К.Алина).

«Дверь в квартиру была открыта… И я без стука вошла в неё. Глазам моим представилась жуткая картина. Полутемная комната. На стульях труп мальчика 14 лет, а вот в детской колясочке – второй - крошечного ребенка. На кровати мертвая хозяйка квартиры». (слайд 9-10)

Учитель: Тамаре Бурцевой было 13, когда началась война. Вспоминая жизнь в осажденном городе, она плачет до сих пор (рассказывает А.Алина):

«Люди падали от голода прямо на улице – замерзали, умирали. Покойники были страшными, кости, обтянутые желтой кожей, не закрывающиеся рты… Самыми первыми умерли грудные детишки. Многие блокадники умерли от переедания, так как напрочь были лишены чувства насыщения. Я сама два года не знала сытости. Два года все время хотелось есть».

«Не стало тепла, света, воды, канализации. Выбитые стекла в окне мама заменяла подушками, одеялами, фанерой. Мы с Ленчиком спали одетыми на кровати, заваленные всяческим тряпьем. Молока у мамы давно не было, а Леньку я кормил так: резал на кубики эрзац-хлеб и совал ему в открытый, как у галчонка, ротик. Потом, много лет спустя, мама назвала меня «маленьким героем», а мне да сих пор стыдно. Я так и не признался, что, когда её не было дома, я доставал семейный паек, нюхал и просто смотрел на него. Прожить на карточки было невозможно. После пятого уменьшения нормы на рабочую карточку приходилось 250 г, а на карточку иждивенца - 125 г хлеба, в котором практически не было муки. Мама ходила менять вещи на крохи продуктов. Помню, что выходной костюм отца «пошел» за 1 кг неочищенного овса, а за зимнее пальто какой-то жулик всучил маме просроченные продуктовые карточки и обещал привезти картошки, но не привез. Вообще в блокадном Ленинграде часто обманывали. Принесенный с мороза кусочек сала оказывался стеарином, сахар – мелом. Правда, весь дым почему-то шел в комнату. Дрова стоили дорого, топили мебелью, игрушками, книгами. Сожгли отцовскую техническую библиотеку». (слайд 11)

Учитель: Давайте попробуем представить, как тяжело было ленинградцам.

Сценка.

Гульфия и Р.Галия. Изображают бабушку и внучку. Обе закутаны в шарфы и платочки.

Девочка: Кончились у нас дрова. И я по дворам потихонечку собирала щепки, досочки в разбомбленных домах. Мама мне не разрешала, это было очень страшно, т. к. в этих домах были крысы – как огромные кошки, они жутко кричали. Ну, иногда где-то щепочку найдешь, а сил не было, поэтому прицепишь эту щепочку за веревку (веревочку я всегда носила с собой) и тащишь по снегу. Сначала мы все спускались в бомбоубежище, а потом мы перестали ходить туда. И бабушка, которая обладала большим чувством юмора, говорила:

Бабушка: Танечка, у нас есть полкусочка хлеба, давай его съедим, чтобы фрицам не досталось. А то, если они разбомбят нас вечером – мы умрем голодные.

(Бабушка гладит девочку по голове. Садятся, разламывают хлеб, отщипывают от него. Девочка прижимается к бабушке. Берет свой кусочек в ладошку, глядя на него, делает шаг вперед.)

Девочка: И мы съедали маленькую корочку и радовались, что фрицам не достанется этот наш кусочек хлеба (закрывая ладошку с хлебом и прижимая к груди). Иногда я ходила за водой. И на улице Пестеля видела страшную картину. Там прорвало водопроводную трубу, вода била, но на морозе она замерзала и уж образовалась ледяная гора, по которой люди пытались подняться, но многие скользили на животе, не успев наполнить чайники, ведра, а потом их обдавало этой ледяной водой, и они в эту ледяную гору вмерзали.

Учитель: Зимой по льду Ладожского озера удалось проложить дорогу. Дорогу жизни. По ней в осажденный город доставляли продукты и оружие, а обратно вывозились истощенные дети и раненые. Но не всем удалось преодолеть этот путь.

На весь мир известно имя Тани Савичевой. Её дневник стал основанием для обвинения фашизму на Нюрнбергском процессе.

Таня Савичева родилась 1930 г. и  жила в обыкновенной ленинградской семье. Началась война, затем блокада. На глазах девочки погибли: сестра, бабушка, два дяди, мама и брат. Когда началась эвакуация детей, удалось вывезти девочку по Дороге Жизни на Большую землю. Врачи боролись за ее жизнь, но помощь пришла слишком поздно, и Таню не удалось спасти. Она умерла от истощения. Таня Савичева оставила нам свидетельство того, что пришлось пережить детям во время блокады. Дневник ее был одним из документов обвинения на Нюрнбергском процессе. Краткие записи Таниного дневника действуют на душу сильнее, чем описание всех блокадных ужасов. Сегодня Дневник Тани Савичевой выставлен в Музее истории Ленинграда (Санкт-Петербург), его копия – в витрине мемориала Пискаревского кладбища, где покоятся 570 тысяч жителей города, умерших во время 900-дневной фашистской блокады, и на Поклонной горе в Москве. Детская рука, теряющая силы от голода, писала неровно, скупо. Хрупкая душа, пораженная невыносимыми страданиями, была уже не способна на живые эмоции. Таня просто фиксировала реальные факты своего бытия – трагические "визиты смерти" в родной дом. И когда читаешь это, цепенеешь…(слайд 12-14)

В осаждённом Ленинграде

Эта девочка жила.

В ученической тетради

Свой дневник она вела.

В дни войны погибла Таня,

Таня в памяти жива:

Затаив на миг дыханье,

Слышит мир её слова:

«                      «Женя умерла 28 декабря в  12 часов 30 минут утра 1941года.  Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня 1942 года.»

А в ночи пронзает небо

Острый свет прожекторов.

Дома нет ни крошки хлеба,

Не найдёшь полена дров.

От коптилки не согреться

Карандаш дрожит в руке,

Но выводит кровью сердце

В сокровенном дневнике:

                      «Лека умер 12 марта в 8 часов утра 1942 года.  Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа дня 1942 года».  

Отшумела, отгремела

Орудийная гроза,

Только память то и дело

Смотрит пристально в глаза.

К солнцу тянутся берёзки,

Пробивается трава,

А на скорбном Пискарёвском

Остановят вдруг слова:

«Дядя Лёша умер 10 мая в 4 часа дня 1942 года. Мама – 13 мая в 7 часов 30 минут утра 1942 года».

Светлый день встречайте, люди,

Люди, вслушайтесь в  дневник:

Он звучит сильней орудий,

Тот безмолвный детский крик:

«Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня!»

(звучит фонограмма 7 симфонии Рахманинова)

Ведущий. Трагедия семьи Тани Савичевой типична для блокадного Ленинграда: сколько погибло от голода людей, сколько вымерло семей! Сегодня на втором километре Дороге жизни, у деревни Ковалево, находится памятный комплекс, посвященный детям блокадного Ленинграда. На 14 метров уходит в высоту стебель «Цветка». С одной стороны тропы установлены каменные страницы. На них выбиты строки из только что прочитанного дневника ленинградской школьницы Тани Савичевой. ... Медленной, суровой вереницей идут и идут люди по Пискарёвскому кладбищу. День за днём, год за годом. Словно несут они, сменяя друг друга, почётный караул у других могил. (слайд 15)

Чтец:

Время - лекарь.
И эту роль
Повторяет оно со всеми.
Но бывает
Людская боль,
Над которой
Не властно время.
Вот опять
Через несколько лет!
Эта женщина
В День Победы
Не венок, не цветок, а хлеб
Принесла на могилу деду...

Высвечивается пайка хлеба в 125 граммов(слайд …

Ведущий: Война, сколько в этом слове горя и боли, страданий невинных людей. Война, унесшая жизни миллионов… (слайд 16)

М.Фарис: Они с детьми погнали матерей

И яму рыть заставили,  а сами

Они стояли, кучка дикарей,

И хриплыми смеялись голосами.

У края бездны выстроили в ряд

Бессильных женщин, худеньких ребят.

Пришёл хмельной майор и медными глазами

Окинул обречённых… мутный дождь

Гудел в листве соседних рощ

И на полях, одетых мглою,

И тучи опустились над землёю,

Друг друга с бешенством гоня…

Нет, этого я не забуду дня,

Я не забуду никогда, вовеки!

Я видел: плакали, как дети, реки,

И в ярости рыдала мать-земля.

Своими видел я глазами,

Как солнце скорбное, омытое слезами,

Сквозь тучу вышло на поля,

В последний раз детей поцеловало,

В последний раз…

Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас

Он обезумел. Гневно бушевала

Его листва. Сгущалась мгла вокруг.

Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,

Он падал,  издавая вздох тяжёлый.

Детей внезапно охватил испуг, -

Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

И выстрела раздался резкий звук,

Прервав проклятье,

Что вырвалось у женщины одной.

Ребёнок, мальчуган больной,

Головку спрятал в складках платья

Ещё не старой женщины. Она

Смотрела, ужаса полна.

Как не лишиться ей рассудка!

Всё понял, понял всё малютка.

- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! –

Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.

Дитя, что ей всего дороже,

Нагнувшись, подняла двумя руками мать,

Прижала к сердцу, против дула прямо…

- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!

Пусти меня, пусти! Чего ты ждёшь? –

И хочет вырваться из рук ребёнок,

И страшен плач, и голос тонок,

И в сердце он вонзается, как нож.

- Не бойся, мальчик мой. Сейчас

 Вздохнёшь ты вольно.

Закрой глаза, но голову не прячь,

Чтобы тебя живым не закопал палач.

Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. –

И он закрыл глаза. И заалела кровь,

По шее лентой красной извиваясь.

Две жизни наземь падают, сливаясь,

Две жизни и одна любовь!

Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.

Заплакала земля в тоске глухой.

О, сколько слёз, горячих и горючих!

Земля моя, скажи мне, что с тобой?

Ты часто горе видела людское,

Ты миллионы лет цвела для нас,

Но испытала ль ты хотя бы раз

Такой позор и варварство такое?

Страна моя, враги тебе грозят,

Но выше подними великой правды знамя,

Омой его земли кровавыми слезами,

И пусть его лучи пронзят,

Пусть уничтожат беспощадно

Тех варваров, тех дикарей,

Что кровь детей глотают жадно,

Кровь наших матерей…

                                                                          (М. Джалиль  «Варварство»)        

Ведущий: Самые обездоленные дети войны - малолетние узники фашистских концлагерей    и гетто.     У них отняли не только дом, хлеб, материнскую ласку - у них отняли Родину и свободу. У всех малолетних узников концлагерей одинаковые трагические воспоминания: голод, холод, страх, боль, колючая проволока, люди в белых халатах со шприцами, расстрелы, кровь. .. Детский труд нещадно эксплуатировался на военных объектах 3-го рейха, их использовали для проведения бесчеловечных медицинских экспериментов, брали кровь на нужды Восточного фронта. Лишь 1 из 10 детей - узников концлагерей - вернулся домой.

Чтец:

                       Они хотят все уничтожить,

Чем жизнь прекрасна и добра,

Всю радость мира подытожить

Бандитским взмахом топора.

Они ораву воспитали

Убийц, смакующих погром,

И много стран четвертовали

Кровавой свастики крюком.

                                                            (С. Городецкий)

     Фашизм не признавал возрастного различия. Великолепно отлаженная гитлеровская машина уничтожения людей перемалывала всех с одинаковой аккуратностью и беспощадностью: дряхлых стариков, цветущих женщин, новорожденных младенцев. День и ночь дымили крематории бесчисленных лагерей смерти на территории самой Германии и на территориях оккупированных государств. Словно черная сыпь, покрыла тело Европы сеть этих лагерей. Десятки миллионов человек томились в нацистских лагерях и тюрьмах, созданных в годы войны как на территории Германии, так и в оккупированных странах. Только в Германии более чем в двух тысячах концлагерей и их филиалах содержалось 18 миллионов человек, из которых 11 миллионов было уничтожено. (слайд 17)

Кузницами смерти названы Освенцим (уничтожено 4 миллиона человек), Майданек (1 миллион 380 тысяч), Треблинка (800 000), Маутхаузен (123 000), Бухенвальд (56 000). Среди узников были и дети. Насильно разлученные с родителями, угнанные далеко от родных мест, упрятанные за колючую проволоку, они тысячами гибли от голода и болезней, от псевдомедицинских экспериментов и принудительного донорства. Только в Саласпилсе у детей выкачано 3500 литров крови. За каждой каплей крови - человеческая трагедия. (Слайд 18-19)

   Но страшные концлагеря были организованы фашистами и на территории нашей страны. Например, в Харькове, в годы войны фашисты превратили в концлагерь городской детский дом. В руки нацистов попали совсем крохи. Самым старшим было не более 10 лет, самые маленькие — грудные. Из маленьких заключенных выкачивали кровь, над ними ставили опыты, пускали на органы. Выжить в этом ужасе удалось не многим. До сегодняшнего дня дожили 13 человек.

Николай Калашников: «Там были дети от месяца до десяти лет. Самый старший был я, мне было 10…Они приходили, брали грудных деток. За ноги брали и бросали прямо в машину».

В 42-м году Вере Петровой было 6 лет, Елене Гончаренко — 5. Тогда они и попали в спецприют на окраине Харькова, который фашисты превратили в концлагерь доноров. Детей морили голодом, ежедневно брали кровь и спинномозговую жидкость.
Вера Петрова: «Мы не понимали, что это такое, что они брали у нас. Они говорили: просто укол сделаем вам и все. Ложимся спать — на кровати четыре человека. Утром встанешь, один живой остался».

По вечерам немцы приезжали в «Сокольники» развлекаться.

Елена Гончаренко: «Когда немцы напивались, особенно в черной форме, они гонялись за нами на мотоциклах. Кого догоняли, того уже не было».
Уезжающие черные машины с красным крестом и брошенные полумертвые дети. Чтобы как-то избавиться от страшных воспоминаний, Анатолий Рева решил их рисовать. Шестилетнего Толю фашисты сделали очередным донором под № 1805.
Анатолий Рева: «По 150, по 200 человек, по 250 умирало в месяц».
Анатолий Рева никогда не забудет пятилетнюю Зою, которая прожила в приюте всего две недели. Они вместе искали желуди, ели траву и разделили пополам сгнивший помидор. Зоя была среди тех детей, у кого кровь брали, пока она шла.
Анатолий Рева: «У нее выкачали все-все. И она там умерла».
Умерших детей на тачке вывозили в лесополосу, хоронили в окопах, в оврагах, в воронках от бомб. После войны поисками детских захоронений никто не занимался. Сколько в «Сокольниках» таких безымянных могил — до сих пор не известно.
Николай Калашников: «Одни умирали, а другими пополнялось, все время пополнялось. Это была как… машина смерти».

Страшная тайна детского дома в «Сокольниках» могла быть и не раскрыта. При отступлении фашисты уничтожили все документы, подтверждающие факт медицинских экспериментов над детьми.

Ведущий: У всех детей разные судьбы… Сыны полков. Юные партизаны, разведчики, танкисты… Разными путями попадали они на войну. Освобожденные из плена. Братья или сестры погибших. Сироты или счастливые дети живых родителей... Они не знали, как сложится их жизнь через год, месяц, день, через час. Но храбрость их не до  срока возмужавших сердец, недетская сила мозолистых рук были в едином порыве, в желании принести нам Победу. (слайд 20)

Во время войны остро ощущалась нехватка рабочих рук. Ведь те, кто раньше стоял за станком, сеял и убирал хлеб, водил поезда и машины, теперь защищал Родину. И дети солдат понимали это и вставали на рабочие места своих отцов.

Рассказывает Т.Галия: «Моя бабушка Мукарама Абзелилова свою трудовую деятельность начала в 1941 году рабочей керамического цеха Баймакского медьзавода. В 1942 году её отец был напрвлен на строительство Сибайского медьзавода, вместе с ним приехала и дочь. Она участвовала в строительстве электролинии Баймак-Сибай»

Рассказывает М.Зульфира: «Мой дедушка Нурислам Янбаев подростком пришел на рудник. Работал возчиком, забойщиком, экскаваторщиком»

  Показ видеоролика о войне и параде победы.

Ведущий:  (слайд21)  Мы родились и выросли в мирное время. Мы никогда не слышали воя сирен, извещающих о воздушной тревоге, не видели разрушенных фашистскими бомбами домов, не знаем, что такое не отопленное жилище и скудный военный паек… нам трудно поверить, что человеческую жизнь оборвать так же просто, как утренний сон…Об окопах и траншеях, об атаках  под шквалом вражеского огня мы можем судить только по кинофильмам, художественным произведениям да рассказам фронтовиков. Наше детство—счастливое и безоблачное. Мы не знаем, что такое голод, холод, лишения… Для нас война – история. Но мы обязаны знать и помнить самые страшные ее страницы...

Звучит “Реквием” Моцарта. На фоне музыки читают ведущие.

Ведущие.

Помните через века, через года, помните,

О тех, кто уже не придет никогда, помните,

В горле сдержите стоны, горькие стоны.

Памяти павших, будьте достойны, вечно достойны!!!

Ведущие.

Покуда сердца стучатся, помните,

Какою ценой завоевано счастье, пожалуйста, помните.

Песню свою, отправляя в полет, помните

О тех, кто уже никогда не споет, помните…

Ведущие.

Убейте войну, прокляните войну, люди земли,

Мечту пронесите через года и жизнью наполните.

Но о тех, кто уже не придет никогда, заклинаю, помните…

Ведущие. Объявляется минута молчания. Прошу всех встать.

Итог: – Какие чувства остались? Что взволновало? Прошло 65 лет с тех пор, как закончилась война. Как вы думаете, достойно ли живут ветераны? Достаточно ли внимания уделяет и государство? А мы сами как часто вспоминаем о них? (просмотр видеоролика «Задумайтесь»)

- Почему ветеран вынужден продавать свои ордена и медали, полученные за проявленный героизм и мужество?

- Согласны ли вы с тем, что мы о ветеранах вспоминаем всего лишь один раз в год- в День Победы?

-Что мы должны сделать, чтобы изменить ситуацию? (помощь ветеранам, проявлять внимание в течение года)