Черные горошины
статья (краеведение) по теме

ЧЁРНЫЕ ГОРОШИНЫ

Люблю слушать стариков. Умудрённые опытом, они подчас рассказывают удивительные истории. И кто же, как не старики, могут поведать о тех далёких временах, в которых нам, молодым, не пришлось жить. Все наши знания о той эпохе сводятся всего лишь к нескольким страницам учебника истории. Между тем, в уставших глазах бабушек и дедушек, как в зеркале, отражаются события прошлых десятилетий.

Великая Отечественная война... Чем ближе День Победы, тем чаще вспоминаю я один из рассказов деда о военном времени. Уже давно стала замечать за дедушкой Алексеем одну странность: когда он видел чёрные горошины душистого перца в консервах или маринадах, как-то особенно улыбался, а потом со вздохом произносил, долгое "Да-а-а!". Я тогда не понимала, что особенного  в  этих чёрных горошинках и всё допытывала дедулю…

 Сороковые годы были годами детства моего деда. Тогда ещё совсем маленький Алексей никак не мог осознать, что же такое война, пока она не подступила к порогу его дома. По ночам в небе виднелись отсветы пожаров, слышались разрывы вражеских авиабомб. Жарким летом 42-го немцы стремительно захватили соседние территории. Матери и деды спешно домолачивали цепами копны ржи с колхозного поля, развозили зерно по домам, сушили на русских печках.

Поздней осенью фашисты оккупировали ближние сёла. А в дедушкиной деревеньке Хитрово Липецкой области оказались наступавшие части Красной Армии.

В одну из тёмных, ненастных ночей в дом настойчиво постучали. Мать открыла дверь и увидела десятка два заснеженных людей в военной форме, с оружием. Деревенский дом был разделен на две части: в одной, где жил маленький Алексей, расположились три командира армии, остальные – в более просторной половине дома. Алексей проснулся от шума, разговоров, с любопытством наблюдая с печки, как раздевались военные, как укладывались спать. Наутро усатый тощий солдат принёс постояльцам дымящиеся котелки с пшённым супом. Не успели они хлебнуть по ложке, как в избу вошли двое военных в белых полушубках, видимо, чином выше. Сказали, что дом занимается под штаб. Квартиранты засобирались, даже забыв второпях положенные на подоконник две "лимонки". Их прихватил с собой чуть позже повар штабистов, вовремя опередив ребятишек. Уходя, он обратился к матери: "А суп отдай своим пацанам. Коль не понравится, вылей козам. Только котелки верни, хозяйка".

Каким необыкновенно вкусным показался Алексею с братом солдатский суп! В нём поблескивали кружочки жира, плавали до этого невиданные ими лавровые листья и чернели крупные горошины перца. Два других котелка мать не дала им, а отнесла солдатам. Она потом долго вспоминала, как пододвигали бойцы эти котелки друг другу, хотя по взглядам догадывалась, что были голодны все. В тот тяжёлый год войны даже такого супа не всегда хватало. Поэтому соседи с других улиц несли солдатам кто что мог.

Разные воинские части квартировали в ту зиму и летом в деревушке. Пехотинцы, танкисты, сапёры... Прибыли эвакуированные. Как только Красная Армия   потеснила немцев, беженцы вернулись домой. А в деревне появились другие военные люди. В доме деда вновь квартировала группа солдат. Каждый день в обед пожилой старшина расстилал на полу плащ-палатку и раскладывал на ней солдатские пайки. Не обделял и детей: каждому давал по куску сахара. Но на всю жизнь мой дедушка запомнил тот вкусный солдатский суп, суп с чёрными горошинами...

 Действительно, это были голодные годы. Хлеб, который мы так просто сегодня можем купить в магазине, тоже доставался нелегко. О том, каких трудов стоила домашняя выпечка хлеба, знают, пожалуй, только люди старшего поколения. Теперь не осталось настоящих русских печей, хлеб пекут на заводах или в цехах. Мы все уже привыкли к тому, что он – самый дешёвый в мире необходимый продукт питания. Но далеко не все знают подлинную его цену. И если бы не истории наших стариков, мы никогда бы её не узнали.  

Мой дедушка любил вспоминать о том, как хлеб пекла его бабушка, моя получается пра-пра-бабка. Ещё с утра она предупреждала своего супруга, что завтра у неё, как она выражалась, «хлебы». И тот, зная свои обязанности, привычно приносил всё нужное: кадку, четвертин муки, деревянный лоток, решето, сито (если в этот день затевались пироги), широкую деревянную лопату с длинной ручкой.

После обеда бабка старательно приступала к приготовлению теста. Она бережно просеивала в лоток муку, ссыпала её в кадку, наливала воду, добавляла ещё  утром подбитую гущу, и дед, кряхтя, ставил трехведерную посудину в тёмное место – на печь. И всю ночь в укрытой кадке бродило, пыхтело ноздреватое тесто.

Ранним утром, когда все ещё спали, бабка, засучив до плеч рукава, долго-долго вымешивала закисшее тесто. Затем, жарко натопив печь, приступала к изготовлению каравая, коврижек, различных пирогов. Смочив руки водой, она не спеша вынимала кусочки теста из кадки и клала на посыпанный отрубями стол (для пирогов) или прямо на большую сковороду (для ржаного хлеба), формировала увесистые лепёшки. Дед тут же подхватывал их деревянной лопатой и задвигал в пышущую жаром печь.

«Мы, ребятишки, – рассказывал со смаком дедушка, – с нетерпением ждали, когда румяные пышные коврижки будут вынуты из печи и уложены в ряд на столе. Только после некоторой выдержки под влажным полотенцем дед брал в руки ещё теплую ковригу и разрезал её. Каким приятным ароматом ударяло в нос от свежего ломтя! И дед с бабкой не удерживались, чтобы не съесть кусочек-другой, слегка посыпав его солью».

Ещё дедушка Алексей вспоминал, как в войну в каждом крестьянском дворе собирали печную золу, куриный помёт, чтобы вывезти на колхозное поле. А матери и старики, перекинув через плечо объёмные плетёнки, разбрасывали горстями зерно. Потом, они же сменяли мешки с зерном на косы с деревянными крюками, косили. Находилась работа и ребятишкам: от зари до зари собирали они колоски, несли снопы в копны.

Хлеба всё равно не хватало. В тесто приходилось подмешивать картофель, свёклу, траву. Но и такой хлеб казался вкусным, его делили в семье по норме, по ровной пайке – и старому и молодому. При этом не терялось ни одной крошки. Трудно доставался народу хлебушек.

Как жаль, что люди не живут вечно. Каждый год уходят от нас старики-ветераны, труженики тыла. Вот и моего деда уже несколько лет нет рядом. Зато теперь я, его внучка, увидав те же чёрные горошины перца или хлебные крошки на столе, вспоминаю рассказ о тяжёлом детстве мальчишек и девчонок военного времени.