"Осенний кавардак или литературные хулиганы". (Литературная гостиная)
материал по литературе (11 класс) по теме

Осенний кавардак или литературные хулиганы

(Литературная гостиная)

1 ведущий. — ОБЭРИУ!

2 ведущий. - крикнул Хармс и пропал. «Где ты?»

1 ведущий. — позвал Введенский и другие поэты. «Я здесь!

2 ведущий. — сказал невидимый Хармс.

ВМЕСТЕ: — Идите все сюда!».

1 ведущий. Так эти граждане перешли в иную реальность.

2 ведущий. А мы с вами переходим в новый литературно-музыкальный сезон.

Вместе: Добро пожаловать!

1 ведущий. Сознание писателя   определяется его духовным отношением к быту. Отношение это может быть трагическим, лирическим, сатирическим. Такова природа искусства.

2 ведущий. Искусство рождается из души взволнованной, потрясенной, возмущенной, из бунта, из неприятия мира, из желания преобразить мир.

1 ведущий. Если искусство трагическое воздействует на души ужасом и состраданием, то искусство сатирическое высокомерно наблюдает «человеческую комедию».

2 ведущий. Не понимает человек шутки — пиши пропало! И знаете: это уже не настоящий ум, будь человек хоть семи пядей во лбу.

Вместе: Всем известно, что у нас

Память - просто высший класс!

Мы прочтём стихотворенье -

И запомним всё тотчас!

2 ведущий. Я не зря себя хвалю,
Всем и всюду говорю,
Что любое предложенье
Прямо сразу повторю.

1 ведущий. "Ехал Ваня на коне,
Вёл собачку на ремне,
А старушка в это время
Мыла фикус на окне".

2 ведущий. - Ехал Ваня на коне,
Вёл собачку на ремне,
Ну, а фикус в это время
Мыл старушку на окне...

1 ведущий. - Ну о чём тут говорить?

Стал бы я себя хвалить,

Мне историю про Ваню

Очень просто повторить!

1 ведущий. - Ехал фикус на окне,
Вёл старушку на ремне,
А собачка в это время
Мыла Ваню на окне...

2 ведущий. - Ну какой же ты чудак,

Только хвастаться мастак!

Лучше ты меня послушай:

Было всё совсем не так!

1 ведущий. Знаю я, что говорю.
Говорил, что повторю,
Вот и вышло без ошибок,
А чего хвалиться зрю?

Вместе: Всем известно, что у нас

Память - просто высший класс!

Ну-ка, сами повторите!

Что получится у вас?  

1 ведущий. На свете нет людей более печальных и одиноких, чем сатирики.

В эпоху величайших преобразований, когда, казалось бы, всякий смех неуместен, ирония  очаровывает сердца,  восстает до небес, растекается по миру.

2 ведущий. Ни в одной стране мира ирония не получила такого «права гражданства», как в России. Быть может, потому, что русскому народу свойственно острое чувство несоответствия между словами и делом.

1 ведущий. Прутков — первый абсурдист в русской литературе. Абсурдность речи — это когда в цикле афоризмов повторяется одна и та же фраза, преподносится список, каталог всевозможных способов обмануть читателя — устроить речевую провокацию.

2 ведущий. Тля ест траву, ржа — железо, а лжа — душу. Именно с этой ложью и боролись в своих произведениях писатели-сатирики.

1 ведущий....Кто испытал наслаждение творчества, для того все другие наслаждения уже не существуют.

2 ведущий. «И в ненастные дни собирались они часто…» 

1 ведущий. Кто мы? И почему мы?

2 ведущий. Мы, обэриуты,— честные работники своего искусства. Мы — поэты нового мироощущения и нового искусства. Мы — творцы не только нового поэтического языка, но и созидатели нового ощущения жизни и ее предметов.

1 ведущий. Наша воля к творчеству универсальна: она перехлестывает все виды искусства и врывается в жизнь, охватывает ее со всех сторон. И мир, замусоленный языками множества глупцов, запутанный в тину «переживаний» и «эмоций», ныне возрождается во всей чистоте своих конкретных мужественных форм.

2 ведущий. Кто-то и посейчас величает нас «заумниками». Мы - Люди реальные и конкретные до мозга костей. В своем творчестве мы расширяем и углубляем смысл предмета и слова…

1 ведущий. Конкретный предмет, очищенный от литературной и обиходной шелухи, делается достоянием искусства. Подойдите поближе и потрогайте его пальцами. Посмотрите на предмет голыми глазами, и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литературной позолоты. Может быть, вы будете утверждать, что наши сюжеты «нереальны» и «нелогичны»?

2 ведущий. А кто сказал, что «житейская» логика обязательна для искусства?

1 ведущий. Это сказали Люди!

2 ведущий. Мы поражаемся красотой нарисованной женщины, несмотря на то, что, вопреки анатомической логике, художник вывернул лопатку своей героини и отвел ее в сторону. У искусства своя логика, и она не разрушает предмет, но помогает его познать.

1 ведущий. Так кто же имел смелость разрушить все эти скучные стереотипы?

2 ведущий. Введенского и Хармса объединяет «звезда бессмыслицы», цель вот этой бессмыслицы - "в разрушении стереотипов». Поэты ставили над словом и звуком эксперименты, в которых смысл написанного оказывался подчас на последнем месте.

1 ведущий. Кстати, сохранилась лишь малая часть из написанного Введенским, небрежно относившимся к своим творениям. Большинство же утеряно им самим или уничтожено осторожными знакомыми и друзьями.

2 ведущий. 10 декабря 1931 Введенский был задержан. В это же время были арестованы Хармс, Бахтерев, Туфанов и др. Им были предъявлены обвинения в контрреволюционной деятельности по 58 статье.

1 ведущий. Но осуждены они были по "литературному отделу" ГПУ. Им инкриминировалось, что своими "заумными стихами" они отвлекают граждан от задач социалистического строительства.

2 ведущий. Надо сказать, что у Хармса были как спонтанные проявления жизнетворческого поведения, так и планируемые заранее. Есть очень интересный пример, как он планировал свои акции.  Были программы выступлений в различных местах. Например:

1 ведущий. "На диспуте. Усы углем. Есть суп.

2 ведущий.  На выступлении. Есть суп, пить фиолетовую и зеленую жидкость".

1 ведущий. Причем, Хармс хотел пропагандировать реальное искусство даже в ресторанах, кинотеатрах - ввести его в жизнь. И он, в частности, предлагал заказывать в ресторане манную кашу, кофе с огурцами.

2 ведущий. Ножницами резать огурцы, подвязывать салфетки и кормить друг друга, всем вместе заикаться. То есть это было предшественниками хэппенингов, всяких современных акций. Уже тогда Хармс такое жизнетворчество проводил в жизнь.

1 ведущий. Это показывает, что они были веселейшими людьми не только за белым листом бумаги, но и в реальной жизни.

2 ведущий. 

Дядя Боря говорит,
что
оттого он так сердит,
что
кто-то на пол уронил
банку полную чернил
и оставил на столе
деревянный пистолет,
жестяную дудочку
и складную удочку.

1 ведущий. Может, это серый кот виноват?
Или это черный пес виноват?
Или это курицы
залетели с улицы?
Или толстый, как сундук,
приходил сюда индюк?
Банку полную чернил
на тетрадку уронил
и оставил на столе
деревянный пистолет,
жестяную дудочку
и складную удочку?

2 ведущий. Тетя Варя говорит,
что
оттого она ворчит,
что
кто-то сбросил со стола
три тарелки, два котла,
и в кастрюлю с молоком
кинул клещи с молотком.

1 ведущий. Может, это серый кот виноват?
Или это черный пес виноват?
Или это курицы
залетели с улицы?
Или толстый как сундук
приходил сюда индюк,
три тарелки, два котла
сбросил на пол со стола
и в кастрюлю с молоком
сбросил клещи с молотком?

2 ведущий. Дядя Боря говорит:
чьи же это вещи?

1 ведущий. Тетя Варя говорит:
чьи же это клещи?

2 ведущий. Дядя Боря говорит:
чья же это дудочка?

1 ведущий.  Тетя Варя говорит:
чья же это удочка?

2 ведущий. Убегает серый кот,
пистолета не берет.

1 ведущий. Удирает черный пес,
отворачивает нос.

2 ведущий. Разлетелись курицы,
бегают по улице.

1 ведущий. Важный, толстый, как сундук,
только фыркает индюк,

2 ведущий. не желает дудочки,

1 ведущий. не желает удочки.

2 ведущий. А является один
пятилетний гражданин,
пятилетний гражданин
мальчик Петя Бородин.
Напечатайте в журнале,
что
наконец-то все узнали,
кто

1 ведущий. три тарелки, два котла
сбросил на пол со стола
и в кастрюлю с молоком
сбросил клещи с молотком,
банку полную чернил
на тетрадку уронил
и оставил на столе
деревянный пистолет,
жестяную дудочку
и складную удочку.

2 ведущий. Серый кот не виноват,
нет,

1 ведущий. черный пес не виноват,
нет,

2 ведущий. не летали курицы
к нам в окошко с улицы,

1 ведущий. даже толстый, как сундук,
не ходил сюда индюк.

2 ведущий. Только Петя Бородин
виноват во всем один,

ВМЕСТЕ: и теперь об этом Пете
мы расскажем всем на свете.

1 ведущий. У писателей сатириков меняется отношение к слову, фразе, высказыванию, речи — «Глаголы на наших глазах доживают свой век, — пишет Введенский.— В искусстве сюжет и действие исчезают. События не совпадают со временем. Время съело события. От них не осталось косточек».

2 ведущий.  Комические приемы в русской литературе выполняют позитивную созидательную функцию,  показывают духовные идеалы авторов.

1 ведущий. Берегись изысканного языка. Язык должен быть прост и изящен.

2 ведущий.   Он просто играл жизнь. Причем свою собственную. И никому не мешал.
Он все время опасался, не слишком ли много смысла в том, что он написал.

1 актёр.

Даниил Хармс

Даниил Иванович Ювачев (1905 — 1942) еще на школьной скамье придумал себе псевдоним — Хармс, который варьировал с поразительной изобретательностью, иногда даже в подписи под одной рукописью: Хармс, Хормс, Чармс, Хаармс, Шардам, Хармс-Дандан и т.д. Дело в том, что Хармс полагал, что неизменное имя приносит несчастье, и брал новую фамилию как бы в попытках уйти от него. «Вчера папа сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс.

Он происходил из семьи известного народовольца Ивана Павловича Ювачева, приговоренного в свое время к смертной казни, замененной пожизненным заключением, отбывавшего ссылку на Сахалине, где с ним познакомился Чехов. Даня родился уже после освобождения отца. Отец Хармса стал автором мемуарных и религиозных книг — послужил прототипом для героев Льва Толстого и Чехова… Так что корни Хармса — вполне литературные. Но сочинений сына Иван Павлович не одобрял, — столь не похожи они были на то, что он сам почитал в литературе.

«Когда я пишу стихи, то самым главным кажется мне не идея, не содержание, не форма и не качество, а нечто еще более туманное, непонятное рационалистическому уму: это чистота порядка».

Поэзия абсурда в русской литературной традиции имеется. Если мы возьмем братьев Жемчужниковых и Алексея Константиновича Толстого и созданный ими образ Козьмы Пруткова, то вот вам, пожалуйста, в 19 веке русская поэзия абсурда. Метод абсурда существовал в литературе и до Хармса, и параллельно с ним. Абсурд, посеянный Гоголем в России, которую не понять умом, распространился по миру, как Интернет. А  Гоголь был его богом. Но именно Хармс стал культовым писателем. «Меня интересует только чушь, только то, что не имеет никакого практического смысла, меня интересует жизнь только в своем нелепом проявлении». Открытие Хармса в том, что из нелепости, чуши и бессмыслицы он создал абсолютно гармоничный текст. Хармса занимало чудо, чудесное. «Интересно только чудо, как нарушение физической структуры мира», — замечает он в своей записи 1939 года. Он верил в чудо — и при этом сомневался, существует ли оно в жизни. Иногда он сам ощущал себя чудотворцем, который может, но не хочет творить чудеса. Один из часто встречаемых мотивов его произведений — сон. Сон как самое удобное состояние, среда для того, чтобы свершались чудеса и чтобы в них можно было поверить.

Смерть как символ, как философская категория присутствует практически во всех текстах Хармса. Видимо, были какие-то особые отношения со смертью? Огромные отношения. Эти совсем молодые поэты потому так значительны и сильны, что размышляли о главном. Введенский указывал на три своих темы: время, смерть, Бог. Время, его текучесть — постоянный мотив Хармса.

Сон, с которым то и дело экспериментируют его герои, в системе оккультизма — способ прорваться в параллельный, иррациональный мир. Но, живя на грани нищеты и голода, Хармс, вероятно, имел и более «земной» повод думать о смерти?

Странность, непредсказуемость очень ценима в литературе. Его короткие вещи сказали о жизни больше, чем многостраничные романы. Заумная поэзия хотела противостоять мертвому рассудку, не способному к рождению новых форм жизни. Единственной задачей было сочинять нелепости, среди которых попадались очень забавные и смешные. Делом Хармса было сочинительство жизни не только посредством текста, но и посредством собственного поведения.
«На что ропщу я? Мне дано все, чтобы жить возвышенной жизнию. А я гибну в лени, разврате и мечтании».

А вот подлинная записка, сохранившаяся в архиве Хармса: «У меня срочная работа. Я дома, но никого не принимаю. И даже не разговариваю через дверь. Я работаю каждый день до 7 часов».

«Срочная работа» у непечатающего писателя! Но он словно знал об отпущенных ему 36 годах жизни. Бывали дни, когда он писал по два-три стихотворения или по два рассказа. И любую, даже маленькую вещь мог несколько раз переделывать и переписывать.

В дневнике он уговаривает себя не пасть духом, обрести равновесие, чтобы остаться верным избранному пути, даже если приходится плыть против течения. «Жизнь это море, судьба это ветер, а человек это корабль, — размышляет он. — И как хороший рулевой может использовать противный ветер и даже идти против ветра, не меняя курса корабля, так и умный человек может использовать удары судьбы и с каждым ударом приближаться к своей цели.

1 ведущий. Даниил Хармс «Оптический обман»

2 ведущий. Семен Семёнович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

1 ведущий. Семен Семёнович, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.

2 ведущий. Семен Семёнович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

1 ведущий. Семен Семёнович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.

2 ведущий. Семен Семёнович, опять надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

1 ведущий. Семен Семёнович не желает верить в это явление и считает это явление

ВМЕСТЕ: – оптическим обманом.

1 ведущий. "Кто живёт под потолком?"

2 ведущий. - Гном.

1 ведущий. "У него есть борода?"

2 ведущий. - Да.

1 ведущий. "И манишка, и жилет?"

2 ведущий. - Нет.

1 ведущий. "Как встаёт он по утрам?"

2 ведущий. – Сам

1 ведущий. "Кто с ним утром кофе пьёт?"

2 ведущий. - Кот.

1 ведущий. "И давно он там живёт?"

2 ведущий. - Год.

1 ведущий. "Кто с ним бегает вдоль крыш?"

2 ведущий. - Мышь.

1 ведущий. "Ну, а как его зовут?"

2 ведущий. - Скрут

1 ведущий. "Он, капризничает, да?"

2 ведущий. - Ни-ког-да!..

2 ведущий. Бывают на свете непослушные дети.   То  пытаются  они сделать непромокаемый порох из серы, зубного порошка  и  вазелина,  то  делают  чернила  из сока шелковичного дерева, превращая  квартиру  в  небольшой  химический  заводик.  Нет, ни озорником, ни задирой,  ни  хулиганом   не  был этот мальчик.  Просто-напросто:  "Он  был особенный.   Из   тех   мальчиков,   что   шалят-шалят,  вдруг  притихнут  и задумаются...  И  такое  напридумают,  что  и  выговора  серьезного  сделать нельзя, - начнешь выговаривать, да и сам рассмеешься"

1 ведущий. Так Саша Чёрный говорил о себе.  

2 ведущий. Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, тем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь.

1 ведущий. Вы сидели в манто на скале,

Обхвативши руками колена.

А я - на земле,

Там, где таяла пена,-

Сидел совершенно один

И чистил для вас апельсин.

Оранжевый плод!

Терпко-пахучий и плотный...

Ты наливался дремотно

Под солнцем где-то на юге,

И должен сейчас отправиться в рот

К моей серьезной подруге.

Судьба!

Пепельно-сизые финские волны!

О чем она думает,

Обхвативши руками колена

И зарывшись глазами в шумящую даль?

Принцесса! Подите сюда,

Вы не поэт, к чему вам смотреть,

Как ветер колотит воду по чреву?

Вот ваш апельсин!

И вот вы встали.

Раскинув малиновый шарф,

Отодвинули ветку сосны

И безмолвно пошли под скалистым навесом.

Я за вами - умильно и кротко.

Ваш веер изящно бил комаров -

На белой шее, щеках и ладонях.

Один, как тигр, укусил вас в пробор,

Вы вскрикнули, топнули гневно ногой

И спросили:

2 ведущий. "Где мой апельсин?"

1 ведущий. Увы, я молчал.

Задумчивость, мать томно-сонной мечты,

Подбила меня на ужасный поступок...

Увы, я молчал!

2 ведущий. В каждом из нас слишком много винтов, колес и клапанов, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению или по двум-трем внешним признакам.

2 актёр.

Ну, так вот - такой поэт примчался к вам:

Это ваш слуга покорный,

Он зовется "Саша Черный"...

Почему? Не знаю сам.

Представляясь  таким  образом малышам, поэт немного лукавил. Однажды он открыл  секрет своего псевдонима: "Нас было двое в семье с именем Александр. Один  брюнет, другой блондин. Когда я еще не думал, что из моей "литературы" что-нибудь выйдет, я начал подписываться этим семейным прозвищем".

Саша  Черный  родился  в  Одессе,  в  1880  г.  Настоящая его фамилия - Гликберг. Семья была  большая,  зажиточная. Отец - провизор. Дед - купец, торговец скобяными товарами.  Глава семьи был чрезвычайно суров  и  крут  нравом и чуть что - жестоко наказывал детей малейшую провинность. Поступить в гимназию Саша не мог из-за процентной нормы для евреев. Отец уже собирался было отдать его в обучение какому-либо ремеслу, но передумал и разом решил крестить всех детей, тем самым уравняв их в гражданских правах с прочими российскими подданными христианского вероисповедания. Когда  Саше  исполнилось  15 лет, он, не в силах более терпеть семейное иго,  убежал  из  дому. Беглец оказался в

катастрофическом  положении,  без  всяких  средств  к существованию. Написал отцу  и  матери, моля о помощи, но те наотрез отказались от блудного сына. И наконец, узнав о  бедственном  положении  юноши,  брошенном  семьей, Сашу Гликберга приютил обеспеченный  и великодушный человек из Житомира - Константин Константинович Роше.  Предоставил  кров,  дал  возможность  продолжать  учебу. Больше того: заметив   в   своем   воспитаннике   искру   Божью,  преподал  первые  уроки

стихоплетства.

Ребячьи  обиды  не  исчезают бесследно. Немудрено, что лишенный детства поэт   не   любил  вспоминать  об  этой  "золотой"  поре.  "У  меня  не  было  детства!  У меня не было юности! В книге моей жизни

недостает  этих  двух  золотых вступительных страниц. Детство, яркая, пестро окрашенная  заглавная буква, вырвана из длинных строк моего бытия! Именно  превратностям этой судьбы, столь необычной и горестной, обязаны мы  чуду  появления  такой,  ни  на  кого  не  похожей,  как  бы раздвоенной личности,  имя которой "Саша Черный"

1 ведущий. «Такого соотношения иронии и лирики я не знаю в литературе ни у кого» 

2 ведущий. Так говорил о творчестве Зощенко Максим Горький.

3 актёр.

МЕДИК

Нынче, граждане, в народных судах всё больше медиков судят. Один, видите ли, операцию погаными руками произвёл, другой — с носа очки обронил в кишки и найти не может, третий — ланцет потерял во внутренностях или же не то отрезал, чего следует, какой-нибудь неопытной дамочке.

Всё это не по-европейски. Всё это круглое невежество. И судить таких врачей надо.

Но вот, за что, товарищи, судить будут медика Егорыча? Конечно, высшего образования у него нету. Но и вины особой нету.

А заболел тут один мужичок. Фамилия — Рябов, профессия — ломовой извозчик. Лет от роду — тридцать семь. Беспартийный.

Мужик хороший — слов нету. Хотя и беспартийный, но в союзе состоит и ставку по третьему разряду получает.

Ну, заболел. Слёг. Подумаешь, беда какая. Пухнет, видите ли, у него живот и дышать трудно. Ну, потерпи! Ну, бутылку с горячей водой приложи к брюху — так нет. Испугался очень. Задрожал. И велит бабе своей, не жалеючи никаких денег, пригласить наилучшего знаменитого врача. А баба что? Баба всплакнула насчёт денег, но спорить с больным не стала. Пригласила врача.

Является этакий долговязый медик с высшим образованием. Фамилия Воробейчик. Беспартийный.

Ну, осмотрел он живот. Пощупал чего следует и говорит:

— Ерунда, говорит. Зря, говорит, знаменитых врачей понапрасну беспокоите. Маленько объелся мужик через меру. Пущай, говорит, клистир ставит и курей кушает.

Сказал и ушёл. Счастливо оставаться.

А мужик загрустил.

«Эх,— думает,— так его за ногу! Какие дамские рецепты ставит. Отец, думает, мой не знал лёгкие средства, и я знать не желаю. А курей пущай кушает международная буржуазия».

И вот погрустил мужик до вечера. А вечером велит бабе своей, не жалея никаких денег, пригласить знаменитого Егорыча с Малой Охты.

Баба, конечно, взгрустнула насчёт денег, но спорить с больным не стала — поехала. Приглашает.

Тот, конечно, покобенился.

— Чего,— говорит,— я после знаменитых медиков туда и обратно ездить буду? Я человек без высшего образования, писать знаю плохо. Чего мне взад-вперёд ездить?

Ну, покобенился, выговорил себе всякие льготы: сколько хлебом и сколько деньгами — и поехал.

Приехал. Здравствуйте.

Щупать руками желудок не стал.

— Наружный,— говорит,— желудок тут ни при чём. Всё, говорит, дело во внутреннем. А внутренний щупай — болезнь от того не ослабнет. Только разбередить можно.

Расспросил он только, что первый медик прописал и какие рецепты поставил, горько про себя усмехнулся и велит больному писать записку — дескать, я здоров, и папаша покойный здоров, во имя отца и святого духа.

И эту записку велит проглотить.

Выслушал мужик, намотал на ус.

«Ох,— думает,— так его за ногу! Ученье свет — поученье тьма. Говорило государство: учись — не учился. А как бы пригодилась теперь наука».

Покачал мужик бородёнкой и говорит через зубы:

— Нету, говорит, не могу писать. Не обучен. Знаю только фамилие подписывать. Может, хватит.

— Нету,— отвечает Егорыч, нахмурившись и теребя усишки.— Нету. Одно фамилие не хватит. Фамилие, говорит, подписывать от грыжи хорошо, а от внутренней полная записка нужна.

— Чего же,— спрашивает мужик,— делать? Может, вы за меня напишете, потрудитесь?

— Я бы,— говорит Егорыч,— написал, да, говорит, очки на рояли забыл. Пущай кто-нибудь из родных и знакомых пишет.

Ладно. Позвали дворника Андрона.

А дворник даром что беспартийный, а спец: писать и подписывать может.

Пришёл Андрон. Выговорил себе цену, попросил карандаш, сам сбегал за бумагой и стал писать.

Час или два писал, вспотел, но написал:

«Я здоров, и папаша покойный здоров, во имя отца и святого духа.

Дворник дома № 6.

Андрон».

Написал. Подал мужику. Мужик глотал, глотал — проглотил.

А Егорыч тем временем попрощался со всеми любезно и отбыл, заявив, что за исход он не ручается — не сам больной писал.

А мужик повеселел, покушал даже, но к ночи всё-таки помер.

А перед смертью рвало его сильно, и в животе резало.

Ну, помер — рой землю, покупай гроб,— так нет. Пожалела баба денег — пошла в союз жаловаться: дескать, нельзя ли с Егорыча деньги вернуть.

Денег с Егорыча не вернули — не таковский, но дело всплыло.

Разрезали мужика. И бумажку нашли. Развернули, прочитали, ахнули: дескать, подпись не та, дескать, подпись Андронова — и дело в суд. И суду доложили: подпись не та, бумажка обойная и размером для желудка велика — разбирайтесь!

А Егорыч заявил на следствии: «Я, братцы, ни при чём, не я писал, не я глотал и не я бумажку доставал. А что дворник Андрон подпись свою поставил, а не больного — недосмотрел я. Судите меня за недосмотр».

А Андрон доложил: «Я, говорит, два часа писал и запарился. И, запарившись, свою фамилию написал. Я, говорит, и есть убийца. Прошу снисхождения».

Теперь Егорыча с Андроном судить будут. Неужели же засудят?

4 актёр

НА  ЖИВЦА

В трамвае я всегда езжу в прицепном вагоне.

Народ там более добродушный подбирается.

В переднем вагоне скучно и хмуро, и на ногу никому не наступи. А в прицепке, не говоря уже о ногах, много привольней и веселей.

Иногда там пассажиры разговаривают между собой на отвлечённые философские темы — о честности, например, или о заработной плате. Иногда же случаются и приключения.

На днях ехал я в четвёртом номере.

Вот два гражданина против меня. Один с пилой. Другой с пивной бутылкой. Бутылка пустая. Держит человек бутылку в руках и пальцами по ней щёлкает. А то к глазу поднесёт и глядит на пассажиров через зелёное стекло.

Рядом со мной — гражданка в тёплом платке. Сидит она вроде сильно уставшая или больная. И даже глаза по временам закрывает. А рядом с гражданкой — пакет. Этакий в газету завёрнут и бечёвкой перевязан.

И лежит этот пакет не совсем рядом с гражданкой, а несколько поодаль. Гражданка иногда косо на него поглядывает.

— Мамаша,— говорю я гражданке.— Гляди, пакет унесут. Убери на колени.

Гражданка сердито посмотрела на меня, сделала таинственный знак рукой и, приложив палец к своим губам, снова закрыла глаза.

Потом опять с сильным неудовольствием посмотрела на меня и сказала:

— Сбил ты меня с плану, чёрт такой...

Я хотел было обидеться, но гражданка язвительно добавила:

— А может, я нарочно пакет этот отложила. Что тогда? Может, я и не сплю, а всё как есть вижу и нарочно глаза прикрываю?..

— То есть как? — удивился я.

— Как, как..? — передразнила гражданка.— Может, я вора на этот пакет хочу поймать...

Пассажиры стали прислушиваться к нашему разговору.

— А чего в пакете-то? — деловито спросил человек с бутылкой.

— Да я же и говорю,— сказала гражданка.— Может, я нарочно туда костей-тряпок напихала... Потому — вор не разбирается, чего в нём. А берёт, что под руку попадёт... Знаю я, не спорьте. Я, может, с неделю так езжу...

— И что же — попадают? — с любопытством спросил кто-то.

— А то как же,— воодушевилась гражданка.— Обязательно попадают... Давеча дамочка вкапалась... Молоденькая такая, хорошенькая из себя. Чёрненькая брунеточка... Гляжу я — вертится эта дамочка. После цоп пакет и идёт... А-а-а, говорю, вкапалась, подлюга...

— С транвая их, воров-то, скидывать надоть! — сказал сердито человек с пилой.

— Это ни к чему — с трамвая,— вмешался кто-то.— В милицию надо доставлять.

— Конечно, в милицию,— сказала гражданка.— Обязательно в милицию... А то ещё другой вкапался... Мужчина, славный такой, добродушный... Тоже вкапался... Взял прежде пакет и держит. Привыкает. Будто свой. А я молчу. И в сторону будто гляжу. А он после встаёт себе и идёт тихонько... А-а, говорю, товарищ, вкапался, гадюка...

— На живца, значит, ловишь-то? — усмехнулся человек с бутылкой.— И многие попадают?

— Да я же и говорю,— сказала гражданка,— попадают.

Она замигала глазами, глянула в окно, засуетилась и пошла к выходу.

И, уходя из вагона, она сердито посмотрела на меня и снова сказала:

— Сбил ты меня с плану, чёрт такой! Начал каркать на весь вагон. Теперь, ясно, никто на пакет не позарится. Вот и схожу раньше времени.

Тут кто-то с удивлением произнёс, когда она ушла:

— И зачем ей это, братцы мои? Или она хочет воровство искоренить?

Другой пассажир, усмехнувшись, ответил:

— Да нет, ей просто охота, чтоб все люди вокруг воровали.

Человек с пилой сердито сказал:

— Вот какие бывают дьявольские старухи, воспитанные пре

2 ведущий. Ситуация ненормальная

1 ведущий. Нормальные люди здесь не задерживаются!

5 актёр

МЕДИЦИНСКИЙ  СЛУЧАЙ

Можно сказать, всю свою жизнь я ругал знахарей и всяких таких лекарских помощников.

А сейчас горой заступлюсь.

Уж очень святое наглядное дело произошло.

Главное, все медики отказались лечить эту девчонку. Руками разводили, чёрт её знает, чего тут такое. Дескать, медицина в этом теряется.

А тут простой человек, без среднего образования, может, в душе сукин сын и жулик, поглядел своими бельмами на девчонку, подумал, как и чего, и пожалуйста,— имеете заместо тяжёлого недомогания здоровую личность.

А этот случай был с девчонкой.

Такая небольшая девчонка. Тринадцати лет. Её ребятишки испугали. Она была вышедши во двор по своим личным делам. А ребятишки, конечно, хотели подшутить над ней, попугать. И бросили в неё дохлой кошкой. И у неё через это дар речи прекратился. То есть она не могла слова произносить после такого испуга. Чего-то бурчит, а полное слово произносить не берётся. И кушать не просит.

А родители её были люди, конечно, не передовые. Не в авангарде революции. Это были небогатые родители, кустари. Они шнурки к сапогам производили. И девчонка тоже чего-то им вертела. Какое-то колесо. А тут вертеть не может и речи не имеет.

Вот родители мотали, мотали её по всем врачам, а после и повезли к одному специальному человеку. Про него нельзя сказать, что он профессор или врач тибетской медицины. Он просто лекарь-самородок.

Вот привезли они своего ребёнка в Шувалово до этого специалиста. Объявили ему, как и чего.

Лекарь говорит:

— Вот чего. У вашей малютки прекратился дар речи через сильный испуг. И я, говорит, так мерекаю. Нуте, я её сейчас обратно испугаю. Может, она, сволочь такая, снова у меня заговорит. Человеческий, говорит, организм достоин всеобщего удивления. Врачи, говорит, и разная профессура сама, говорит, затрудняется узнать, как и чего и какие факты происходят в человеческом теле. И я, говорит, сам с ними то есть совершенно согласен и, говорит, затрудняюсь вам сказать, где у кого печёнка лежит и где селезёнка. У одного, говорит, тут, а у другого, может, не тут. У одного, говорит, кишки болят, а у другого, может, дар речи прекратился, хотя, говорит, язык болтается правильно. А только, говорит, надо на всё находить свою причину и её выбивать поленом. И в этом, говорит, есть моя сила и учение. Я, говорит, дознаюсь до причины и её искореняю.

Конечное дело, родители забоялись и не советуют девчонку поленом ударять.

Медик говорит:

— Что вы, что вы! Я, говорит, её поленом не буду ударять. А я, говорит, возьму махровое или, например, вафельное полотенце, посажу, говорит, вашу маленькую лахудру на это место, и пущай она сидит минуты три. А после, говорит, я тихонько выбегу из-за дверей и как ахну её полотенцем. И, может, она протрезвится. Может, она шибко испугается, и, я так мерекаю, может, она снова у нас разговорится.

Тогда вынимает он из-под шкапа вафельное полотенце, усаживает девчонку, куда надо, и выходит.

Через пару минут он тихонько подходит до неё и как ахнет её по загривку.

Девчонка как с перепугу завизжит, как забьётся.

И, знаете, заговорила.

Говорит и говорит, прямо удержу нету. И домой просится. И за свою мамку цепляется. Хотя взгляд у ней стал ещё более беспокойный и такой вроде безумный.

Родители говорят:

— Скажите, она не станет после этого факта дурочкой?

Лекарь говорит:

— Этого я не могу вам сказать. Моё, говорит, дело сообщить ей дар речи. И это есть налицо. И, говорит, меня не так интересует ваша трёшка, а мне, говорит, забавней видеть подобные результаты.

Родители подали ему трёшку и отбыли.

А девчонка действительно заговорила. Действительно, верно, она немного в уме свихнулась, немножко она такая стала придурковатая, но говорит, как пишет.

2 ведущий. Бывает так, что на горизонте мелькнут журавли, слабый ветер донесет их жалобный крик, а через минуту, с какой жадностью ни вглядывайся в синюю даль, не увидишь ни точки, не услышишь ни звука, — так точно люди с их лицами и речами мелькают в жизни и утопают в нашем прошлом, не оставляя ничего больше, кроме ничтожных следов памяти.

1 ведущий. Жить на вершине голой,

Писать простые сонеты...

И брать от людей из дола

Хлеб вино и котлеты.

Сжечь корабли и спереди, и сзади,

Лечь на кровать, не глядя ни на что,

Уснуть без снов и, любопытства ради,

Вместе: Проснуться лет так через сто.