Курсовая работа "Метафора в повестях К.Д. Воробьева
материал по литературе на тему

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Курский государственный университет»

Филологический факультет

Направление подготовки 050300 (540300) Филологическое образование

Профессионально-образовательный профиль Русский язык и литература

Кафедра русского языка

Заочная форма обучения

Курсовая работа на тему:

«Метафора в повестях К.Д. Воробьева»

Выполнила:

студентка I курса

Худушина Елена Николаевна

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент

Праведников С.П.

Курск 2014

Содержание

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………..3

ГЛАВА 1. МЕТАФОРА КАК ЭФФЕКТИВНОЕ СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ ПИСАТЕЛЯ…………………………………5

      1.1 Метафора в художественном тексте…………………………………….5

      1.2 Типы метафор…………………………………………………………….9

      1.3 Значение метафор для полного понимания читателем художественного текста…………………………………………………………10

ГЛАВА   2 ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ АВТОРСКИХ МЕТАФОР    

      2.1 Художественное своеобразие произведений К.Д. Воробьева………...11

      2.2 Метафоры в повестях К.Д. Воробьева………………………………….12

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….21

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ………………………………………………………21

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ………………………………..22

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК…………………………………………..22

ВВЕДЕНИЕ.

      Явление метафоричности привлекает пристальное внимание исследователей не случайно. Это объясняется, прежде всего, общим интересом к изучению текста в широком смысле этого термина, стремлением дать лингвистическое обоснование и толкование различным стилистическим приемам, которые создают экспрессивность текста. Привлекают исследователей и проблемы, связанные с экспрессивностью языка и речи. При современном подходе факты изучаются не изолированно, а в контексте, так как, по образному выражению В.В. Виноградова, именно в условиях контекста происходит "насыщение слов смысловыми излучениями" [Виноградов 1963].

      Метафоричность употребления является одной из возможностей создания экспрессии, ибо она, как правило, связана с семантическими сдвигами, что приводит к дополнительной экспрессивной насыщенности текста в целом - этим обусловлена актуальность выбранной мною темы.

     Особое значение для исследователей представляет работа с образцами художественной литературы, специальный анализ которых поможет оценить их художественную ценность, выразительность не на произвольном, интуитивном уровне, а на основе осознанного восприятия выразительных средств языка.

     Цель данной работы - исследовать употребление метафоры в повестях К.Д. Воробьева и доказать значимость ее для более полного понимания текста.

     Объектом для данного исследования послужили повести К.Д. Воробьева «Убиты под Москвой», «Это мы, Господи!», «Крик», «Слышу тебя», «Друг мой Момич».

      Предметом исследования являются частные случаи употребления метафоры в данных произведениях.

      Цель, объект и предмет исследования определили круг следующих задач:

• выявить случаи проявления метафоричности в тексте произведения;
• определить типы метафор, используемых автором;
• проанализировать контекстуальную значимость метафор.

     В ходе исследования были использованы следующие методы: метод контекстуального анализа и метод стилистического анализа художественного текста.

     Цель и задачи данного исследования определили его структуру. Данная курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка используемой литературы.

Глава 1. МЕТАФОРА КАК ЭФФЕКТИВНОЕ СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ ПИСАТЕЛЯ.

1. Метафора в художественном тексте.

      С давних времен метафоре отводилась исключительная роль в отражении  объективной реальности.

     Метафора - оборот речи, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основе аналогии, сходства, сравнения [Ожегов: 446].

     Анализ работ, посвященных проблеме моего исследования, показывает, что вопрос  метафорических образований и их функциональной значимости в художественном тексте интересовал ученых во все времена. Метафоры и метафорические конструкции как особые формы смысловых выражений присутствуют уже на самых ранних этапах развития художественной мысли.

Проблема толкования метафоры и выявления ее основных функций интенсивно  разрабатывается в литературоведении и языкознании на протяжении многих веков. В данном случае особенно важны труды таких выдающихся ученых, как Ю.Д. Апресян, И.В. Арнольд, Б. Вайнберг, А.Н. Веселовский, И.Р. Гальперин, Г.А. Ермоленко,  Н.И. Лихошерст, О.М. Мороховский, А.А. Потебня, Д.Г. Розенталь,   Д. Дэвидсон и др.

   Предлагаю рассмотреть метафору с точки зрения следующих критериев:

        сфера деятельности метафоры в языке;

        роль метафоры в создании художественной речи;

        функции метафоры относительно  создания художественного произведения в целом.

Анализ функционального аспекта метафоризации, проведенный в работах Аристотеля, Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, Г.В. Колшанского и других ученых, позволяет выделить следующие функции метафорических образований в языке [3], [4]:

эстетическая функция – наделение речи выразительностью, порождение ощущения новизны и удивления, отражение эмоционального отношения говорящего к той или иной ситуации, погружение слушателя в атмосферу экспрессии;

познавательная функция – отражение ясности и возвышенности высказывания одновременно, четкое, логическое построение мысли, позволяющее избежать в суждениях многословия и способствующего их лаконичному выражению;

оценочная функция – раскрытие смысла высказывания в более или менее широком контексте, в частности во взаимодействии метафор друг с другом, за счет чего создается один целостный образ, выражающий положительные или отрицательные характеристики слов, заключенных в каждой метафоре;

психологическая функция – погружение в процесс восприятия человеком мира с точки зрения «психического строения личности», опираясь на собственное психологическое состояние души.

Относительно функциональной значимости метафоры в художественной речи лингвисты Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Б. Вайнберг придерживаются мнения о том, что метафора одновременно выполняет три функции [1], [3]:

информативную, которая определяет адекватность передачи информации о значении и интенсификации признака через образные языковые структуры, предопределяя основополагающее онтологическое значение метафорического признака в структуре высказывания;

образную, которая заключается в  кодировке метафорой основного значения предмета или явления, за счет чего и порождается художественный образ;

символистическую, которая помогает правильно увидеть зашифрованные знаки и уловить настроение автора, другими словами, при таком подходе символы как неполные метафоры можно реконструировать на основании особых знаков и эмоциональных переживаний.  

Поскольку метафора подразумевает передачу информации с одной стороны и передачу образности с другой стороны, исследователь Н.В. Складчикова помимо описанных выше оценочной и эстетической функций выделяет эмоциональную и экспрессивную функции [10]:

эмоциональная функция передает отношение автора к описываемому, создает эмоциональный фон произведения;

экспрессивная функция усиливает выразительность передаваемой информации.

Относительно самого текста художественного произведения, как отмечает Е.Г. Которова, метафора выполняет следующие функции [8]:

стилеобразующая функция принимает участие в создании индивидуального стиля писателя и стиля литературного произведения;

жанрообразующая функция позволяет отнести текст, содержащий определенную метафору, к определенному жанру;

текстообразующая функция отличается способностью быть мотивированной, развернутой, т.е. объясненной и продолженной, метафорическое высказывание усиливает образ, который обычно выражен центральным, стержневым словом.

    Проведенный анализ лингвистических работ по проблеме функциональной значимости метафорических образований в языке художественной речи дает основание выделять основные и вспомогательные функции метафоры.

Итак, к основным функциям метафоры следует отнести:

1) информативную (номинативную, коммуникативную, характеризующую);

2) прагматическую \ образную (эмоциональную, оценочную, эстетическую, экспрессивную);

3) символистическую;

4) стилеобразующую.

Вспомогательные функции метафоры:

1) познавательная;

2) психологическая;

3) жанрообразующая;

4) текстообразующая.

Подводя итоги проведенного исследования, можно прийти к выводу о том, что степень метафоричности языка художественного произведения зависит от индивидуальных установок автора. Следовательно, функции метафоры в художественном тексте зачастую неотделимы друг от друга, они переплетаются, сопрягаются и находятся в отношениях взаимного дополнения.

1.2 Типы метафор.

     Ещё античные учёные пытались классифицировать метафору и выделить её виды. Это необходимо для того, чтобы понять, каким образом появляется метафора и как её можно создать по образцу.

Выделяют пять видов метафор:

Вид первый. Стёртая или генетическая метафора - это метафора в общепринятом её значении, при этом её фигуральный характер пока не чувствуется. Например: пришла весна.

Вид второй. Резкая метафора сводит различные по значению слова, которые казалось бы вообще невозможно поставить рядом. Например: начинка высказывания.

Вид третий. Метафора-формула. Этот вид метафор близок к стёртой метафоре и отличается от последних тем, что обладает такой стереотипностью, которая не позволяет ей преобразоваться из фигуральной конструкции в не фигуральную. Например: гложет червь сомнения.

Вид четвёртый. Реализованная метафора оперирует метафорическим выражением, не учитывая его фигурального характера. То есть создаётся впечатление, что метафора имеет прямое значение. В результате зачастую получается комический эффект. Например: Он вышел из себя и вошёл в автобус.

Вид пятый. Развёрнутая метафора последовательно осуществляется в определённом фрагменте или во всём сообщении.

2. Значение метафор для полного понимания читателем текста.

      Употребление метафорических переносов в повседневной речи людей вызывает научный интерес. Усиление выразительности речи достигается в первую очередь использованием или добавлением к чисто логическому содержанию выражения различных экспрессивно-эмоциональных оттенков. В стиле художественной речи значение метафорических образований трудно переоценить. Именно метафора помогает предупредить поверхностный подход к произведению, показать тонкие оттенки мысли и чувства, избежать штампа в толковании, создать высокую культуру чтения художественной литературы.

      Метафора - это "греза, сон языка". Толкование снов нуждается в сотрудничестве сновидца и истолкователя, даже если они сошлись в одном лице. Точно так же истолкование метафор несет на себе отпечаток и творца, и интерпретатора.

      Понимание (как и создание) метафоры есть результат творческого усилия: оно столь же мало подчинено правилам.

      Указанное свойство не выделяет метафору из числа прочих употреблений языка: любая коммуникация - это взаимодействие мысли изреченной и мысли, извлеченной из речи. Вопрос лишь в степени разрыва. Метафора его увеличивает тем, что пользуется в дополнение к обычным языковым механизмам несемантическими ресурсами. Для создания метафор не существует инструкций, нет справочников. Метафора опознается только благодаря присутствию в ней художественного начала.

        Метафора, делая некоторое буквальное утверждение, заставляет увидеть один объект как бы в свете другого, что и влечет за собой "прозрение" читателя.

Именно метафора помогает предупредить поверхностный подход к произведению, показать тонкие оттенки мысли и чувства, избежать штампа в толковании, создать высокую культуру чтения художественной литературы.

Глава 2. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ АВТОРСКИХ МЕТАФОР.

      2.1 Художественное своеобразие произведений К.Д. Воробьева.

    Круг авторов, чье творческое наследие привлекает внимание исследователей-филологов, постоянно расширяется. В последние годы внимание языковедов обратилось в сторону мастеров русской литературы, творивших на курской земле. К их числу, несомненно, принадлежит Константин Дмитриевич Воробьев, писатель с курскими корнями.

    Сила воздействия на читателя созданных К.Д. Воробьевым книг во многом обусловлена богатством и своеобразием его языка.

    Необыкновенность языка прозы К.Д. Воробьева отмечал В.П. Астафьев: «Константин Воробьев силен там, где он пишет, точнее, живописует свободно, давая себе и своему воображению полный простор, а языку, кстати говоря, отличному, богатейшему оттенками и красками, русскому языку - полное дыхание, как ветру, напоенному запахами родной ему курской земли, русских полей и садов» [Астафьев 1985: 286].

      Прозу К.Д. Воробьева можно считать автобиографичной. Многое из того, о чем написано, было выстрадано и пережито им самим: сиротское детство, социальные преобразования русской деревни, трагические события начала Великой Отечественной войны, ужасы фашистского плена, социальное отчуждение. К.Д. Воробьева по праву можно назвать одним из честнейших и правдивейших художников-летописцев, слишком поздно получившим истинное признание своего таланта.

      В центре внимания художника - тема войны. Литературный опыт писателя начинается именно с произведений о войне, с создания в 1943 году автобиографической повести о плене «Это мы, Господи. Эта тема в творчестве К. Д. Воробьева получает самостоятельное звучание и в более поздних его произведениях (повести «Крик», «Убиты под Москвой»). О плене и судьбе пленных автор говорит на страницах повестей «Почем в Ракитном радости», «...И всему роду твоему». Не менее значима для К.Д. Воробьева тема детства. Детство и дети становятся предметом изображения в повестях «Друг мой Момич», «Сказание о моем ровеснике». Названную тему в прозе К.Д. Воробьева можно считать соединяющей воедино все его творчество, поскольку во многих произведениях автора происходит духовное соприкосновение персонажей со своим детством.

      Тематика произведений К.Д. Воробьева не только раскрывает богатый художественный мир писателя, но и находит отражение в его языке, помогая выявить ценностные компоненты в языковой картине мира писателя.

      2.2 Метафоры в повестях К.Д. Воробьева.

 «Крик»

       Повесть «Крик» - одна из первых повестей К. Воробьева о войне, в которой изображены незабываемые события первых дней войны, героизм и мужественное сопротивление советских воинов в жестокой схватке с врагом. Несмотря на трагические события, изображенные автором смело и ярко, все содержание повести проникнуто оптимизмом, стремлением к победе, освещено светлыми всполохами главного героя Алексея Воронова к Марине.

     Использование автором метафор помогает глубже понять характеры персонажей, их отношение к происходящему, осмыслить весь ужас войны, когда на ее безрадостном фоне зарождается такое прекрасное чувство как любовь. «Никто из нас по-настоящему не нюхал еще войны», «У Маринкиной матери оттаяли глаза».

     Развернутая метафора дает возможность не только увидеть, но и услышать. Перед читателем возникают не только образы, но и звуки. Звуки, леденящие душу: «Самолеты пролетали большими журавлиными стаями», «Но в поле за ручьем возникли тонкие жала, новых запевов, с каждым мигом нарастающих, проникавших в душу мятным холодком страха», «Мы вышли на самый гребень поля, и сразу же над нами прекратился шелест пролетающих мин. Наступила какая-то неверная тишина».

     Самое земное чувство – любовь – сталкивается с колючей проволокой, пулеметными очередями, тошнотворным запахом пепла. И метафора помогает понять этот контраст. Жуть происходящего, его трагичность, ужас и унижение плена показывает автор: «Колонна двигалась медленно. Она больше семенила на месте, рождая топотом ног какой-то ссыпно-обвальный гул», «Колонна терялась в постройках». Безликая толпа людей, бесцветная масса: «Топотала и гудела», «Безъязыкий гул в колонне», «Сбито-плотная и серая она колыхалась и гудела».

    С помощью метафоры автор противопоставляет любовь, чистую и нежную, необъяснимой и серой войне.

«Это мы, Господи!»

    Следующая повесть К.Д. Воробьева «Это мы, Господи!» настолько  насыщена авторскими метафорами, что читать ее без слез невозможно.

    Главный  герой — двадцатитрехлетний лейтенант Сергей — проходит все тяжести и испытания войны. Три года тяжких мытарств — из лагеря в лагерь, из плена в плен — таковы молодые годы Сергея. В жестких, суровых, нечеловеческих условиях закаляется молодость героя.

     «Это мы, Господи!» — страшная книга. Но все написанное — правда, жестокая правда о войне, о плене, о фашистах... Но не нужно думать, что все произведения — сплошные картины войны. Есть и лирические отступления, если, конечно, эти строки можно так назвать. Лирические отступления словно вкраплены в текст, они скрашивают происходящее, но природа словно чувствует, что идет война: «Бархатистыми кошачьими лапами подкрадывалась осень. Выдавала она себя лишь тихими шорохами засыхающих кленовых листьев да потрескавшихся стручков акаций. Исстрадавшейся вдовой-солдаткой плачет кровавыми гроздьями слез опершаяся на плетень рябина». Природа словно живая, метафоры, неоднократно использованные автором, делают ее непосредственной свидетельницей войны.

      Природа плачет над погибшими, страдает вместе с ранеными: «Грязные лохмотья туч…царапали култышки труб», «Опростоволосившиеся деревья…скулили свистом веток».

    Но природа является и врагом военнопленных: «Гуляет-аукает холод, проносятся снежные декабрьские вихри, стоная и свистя в рядах колючей проволоки, что заключила шесть тысяч человек в страшные, смертной хватки объятия». «Тяжелым ленивым шаром катились дни. Подминал этот шар под тысячепудовую тяжесть тоски и отчаяния людей, опустошая душу, терзая тело».

      Как тонко автор показывает на примере метафоры природу, тем самым подводя читателя к пониманию жуткого и безнадежного положения героя: «Низко плывут над Ржевом снежные тучи-уроды. Обалдело пялятся в небо трубы сожженных домов. Ветер выводит-вытягивает в эти трубы песню смерти. Куролесит поземка…, вылизывает пятна крови. Глотают мутные сумерки зимнего дня залагерную даль. Темно. Жутко». «Осторожно мусолило снег солнце еще холодными щупальцами своих лучей. Все выше и выше взбиралось оно на небо, суля близкую весну и охапку надежд». «Взбесившейся кошкой вцепился мороз в колени Сергея и начал разрывать их невидимыми когтями под кальсонами». «Жал мороз… Ветер трепал полы шинелишек».

    Особое место отводит автор описанию пищи, ее получения и дележки. И  метафора красноречиво показывает, как процесс еды превращается в человеческую борьбу за жизнь: «Красноватые пупырышки цветущего щавеля машут, зовут голодный блестящий взгляд»,  «Диким и жадным огнем загорались дотоле равнодушно-покорные глаза человека при виде серенького кирпичика». «Одиннадцать человек сверлили глазами этот жалкий бугорок серой массы». И тут же вновь природа, как противопоставление этому серому кирпичику хлеба, издевается над пленными людьми: «В голубени июльского неба кусками пышного всхожего теста плавают облака. Жарят похожие дни стальную вермишель колючек проволоки, разогревают смолу толевых крыш бараков, и сочатся блестящие черные сосульки каплями смачной патоки. Думают люди о пище днем и ночью».

     Природа как бы и насмехается над пленными, злорадствует: «За городом, в дымке утренних паров, вставало хохочущее до дрожи в лучах молодое весеннее солнце», «Набуянившись за ночь, лес опустился и затих». «Молчит, злорадствует лес. Шепчут что-то невыразимо пошлое и нелепое друг дружке сосны, высоко оголив мясистые красноватые бедра…. Молчит лес. Шушукаются, издеваются сосны».

        Луна как живое существо, играет:  «Лишь луна, любопытствуя, заглядывала в окно, и, наколовшись на колючую решетку, лучи ее испуганно разбегались по противоположной стороне вагона».

      Метафорическая насыщенность художественного текста создает ассоциативные художественные образы у читателя, помогает достичь полного понимания смыслов текста: «Струйки крови теплыми червячками ползли по ладоням».  «Войлок потемок». «В левом боку ежиком зашевелилась боль». «Медленно переставляя ноги по одеялу опавших листьев, пошел Сергей…» «Сухой валежник орехами щелкает под ступнями босых ног». «Осколком разбитого зеркала мелькает перепуганная мысль», «Бритвенным острием распарывает перепонки между пальцев осока». «Уже сизое крыло рассвета с половины неба смахнуло пыль ночных потемок. Недоспелый вишневый сок зари разлил восток на горизонте», «Машет оно (полотнище на гестапо) зловещим крылом ночного хищника, отпугивая на противоположную сторону прохожих».  «Глаза Сергея мозолила оловянная темнота камеры». «Слова родной речи трепыхнулись испуганным голубем». «Черной бездной сияло над тюрьмой небо, рассвет торопился погасить в нем трепещущие синим огнем звезды». «Пучком ржаной соломы качнулся луч ручного фонаря под соседним вагоном». «Оброненный им фонарь желтым удивленным глазом уставился в пол вагона», «Тихим пламенем свеч» замерцали подснежники на могиле. «Просинью девичьих глаз» смотрели цветы.

      Метафора как насмешка: «Над тюрьмой, в бездонной пропасти неба, пушистыми котятами шевелились звезды. Декабрь выклеивал на широких окнах канцелярии стальные листья папоротника, наивными мотыльками кружил вокруг висевшей над воротами лампы редкие сверкающие снежинки». «По перрону сытой кошкой кувыркался ветер, играя с клочками бумаги и окурками папирос. Одиннадцать маленьких пассажирских вагонов робко жались друг к другу, зарясь на перрон просящими бельмами замороженных окон».

    Природа-убийца и природа-страдалица. Все моменты природы удивительно соответствуют действию, являясь одновременно и «теневым» фоном, и действующим лицом. Это — авторская особенность, но, по-моему, вся повесть особенная. Использование метафоры позволяет автору показать определенный фон и атмосферу произведения. Метафорически насыщенная речь, несущая высокую степень художественной информативности, не допускает автоматического восприятия текста, заставляя работать читательское воображение.

 «Я слышу тебя»

     Небольшая по своему содержанию повесть «Я слышу тебя» тоже насыщена авторскими метафорами. Сюжет этой повести, на первый взгляд казалось бы, прост. Группа партизан воспитывает сына учительницы, которая погибает в бою.

    Развернутая метафора помогает создавать яркие образы. Вот командир вспоминает детство: «огромный белый сад, опадающий снегом лепестков», «белыми сугробами кажутся заросли цветущей черемухи», лепестками черемухи падают первые снежинки».   И как противопоставление этим светлым воспоминаниям явь войны: «расплывчатым малиновым пятном всходит солнце», «лунно-дымные стебли ракет», «в лесах кровянятся гроздья рябин,  «мир, затканный живой и прозрачной шторой из густо падающих снежинок».

 «Друг мой Момич»

       Повесть «Друг мой Момич» (печаталась в сокращенном виде под названием «Тетка Егориха») рассказывает о судьбе мальчика Саньки, его тетке Егорихе, об их трудолюбивом и прочном соседе Момиче. Именно от них Санька набирается первых уроков взаимовыручки, верности и здравого смысла. Родная Камышинка «зырится окнами», «растрепанными соломенными крышами», «трава проклевывается», где-то вдалеке видна «рогулина диких гусей».   Все Саньке видится здесь родным и близким, и жизнь в коммуне не приносит ему радости. Коммунарский пруд «немного страшно загорался медно-малиновым огнем», «беспрерывно моргали сухие беззвучные сполохи». Здесь метафора придает олицетворенный характер. Счастьем начинает казаться героям возвращение в родную Камышинку.

     Нежданным ударом по мальчишеской судьбе оборачивается гибель тетки и арест Момича, отнявшего наган у бестолкового сельского милиционера Голуба. Жить юному герою становится все труднее: обступают одиночество, бесприютность, «цепенящая неприкаянность углов хаты», голод. Да только уроки человеческого достоинства мальчишка уже перенял.

  От темы детства Воробьев переходит к теме войны, которую с помощью метафоры изображает страшной и жуткой. Спустя одиннадцать лет Санька на войне встречается с Момичем. Но здесь уже другая действительность, не такая, как в Камышинке: «густо-захлебные взрывы», проплывают «косяки самолетов с красными растопыренными лапами», «пронзительно-железно» воют «мессершмитты».

«Убиты под Москвой»

    В своей повести «Убиты под Москвой» К. Воробьев показывает нам «беспощадную, страшную правду первых месяцев войны». Его герои - юноши из роты кремлевских курсантов, ведомые на фронт капитаном Рюминым.

    Но курсанту Алексею и его товарищам, пока еще бодро и весело, под музыку шагающим за обожаемым командиром, фронт «рисуется зримым и величественным сооружением из железобетона, огня и человеческой плоти». Использование автором метафор   помогает точнее понять это. Та же радость Алексея от первой встречи с фронтом: «Снег сиял огнисто, переливчато-радужно и слепяще.» «Неуемное, притаившееся счастье».

      И вскоре нечеткое и зыбкое сознание, с которым молодые бойцы воспринимают войну, начинает проясняться.  И радость, «беспричинная, гордая и тайная», – радость жизни, и ненужное здесь тщеславие – все это улетучилось при первой минной атаке и при виде первых раненых и убитых товарищей.     Насколько точным становится тут для восприятия авторское сравнение: «Самолеты и в самом деле шли кучной и неровной галочьей стаей. Каждый летел в каком-то странном ныряющем наклоне, с растопыренными лапами, с коричневым носом и отвратительным свистящим воем», «Петляючи и осторожно поползли два грязно-серых броневика», «Пули воробьиной стаей прочирикали над окопом». «Немец не упал, а как-то охоче рухнул бесформенной серой кучкой».

     Воробьев часто использует слова с ярко выраженной экспрессивной окраской, тем самым как бы упрекая природу в ее бездействии: «К победе роту могла привести только ночь, а не этот стыдливый изменник курсантам – плюгавый недоносок неба – день. Запоздалый пособник битых в темноте»,

      Метафора не только в самом начале повести  как бы предупреждает о чем-то плохом: «Солнце застряло на закате»,  «Раздетая ноябрем земля», «Щупающая душу усмешка майора», «Рюмин увел глаза в сторону», но и на протяжении всего произведения: «Лес выпуклым полукругом обрывался в поле», « День застрял на полурассвете», «Сквозь белесую пелену туч звезды просачивались желтыми маслеными пятнами, а по земле синим томленым чадом стлался туман, и все окружающее казалось полуверным и рассыпчатым», «Стволы осин у сепараторного пункта светились белыми ранами».

    «Тонкие жала новых запевов», «знакомый ведьмин вой», «утробный гул» - метафора словно рисует в воображении страшные образы,  заставляет слышать, заставляет читателя чувствовать.

      Писатель постоянно подчеркивает в своем герое его человечность, желание понять эту суровую, «невероятную явь войны»; «сердце его упрямилось до конца поверить в тупую звериную жестокость этих самых фашистов; он не мог заставить себя думать о них иначе как о людях…».

     Два чувства – любовь и ненависть – владеют Алексеем во время рукопашного боя, в схватке с врагом, более похожей на объятие, когда убитый Алексеем немец вдруг «как то доверчиво сник и отяжелел и почти переломился в талии». Страшный приступ рвоты того и другого противника как-то по-человечески в то же время сближает их. Да, война для того и другого – «самое гадкое дело на земле».

     В финальной сцене поединка с танком уже поварившийся в самых адских котлах войны, обогащенный ее жестким опытом, Алексей Ястребов вершит свой подвиг сурово и буднично; перед нами возмужавший герой, воин, ясно осознающий свою роль в этой войне. «То оцепенение, с которым он встретил смерть Рюмина, оказывается, не было ошеломленностью или растерянностью». Верный суровой правде войны, Воробьев убеждает читателя, что обстоятельства оказываются сильнее человека, и самоубийство командира, потерявшего целую роту, – тому подтверждение. После смерти Рюмина Алексей Ястребов вдруг понял, что в нем растаяла тень страха перед собственной жизнью. Теперь она стояла перед ним как дальняя «безразличная ему нищенка».

          Таким образом, используя метафору как средство выразительности, автор показал читателям путь кремлевского курсанта лейтенанта Алексея Ястребова к победе над собой, над страхом смерти, путь приобретения мужества.

Заключение.

     Исследовав употребление метафоры в данных произведениях, я выяснила, что метафора действительно необходима для создания у читателя образного представления о героях, что, в свою очередь, и приводит к более глубокому и полному пониманию авторского замысла и распредмечиванию смыслов текста. Нельзя не отметить, что среди выразительных средств языка и стилистических приемов метафора отличается особой экспрессивностью, поскольку обладает неограниченными возможностями в сближении, нередко - в неожиданном уподоблении самых разных предметов и явлений, по существу по-новому осмысливая предмет.

      Метафора помогает вскрыть, обнажить внутреннюю природу какого-либо явления, предмета или аспекта бытия, зачастую являясь выражением индивидуально-авторского видения мира.

      Индивидуальная авторская метафора всегда содержит высокую степень художественной информативности, так как выводит слово (и предмет) из автоматизма восприятия, поскольку без метафорической насыщенности художественного текста невозможно создание ассоциативных художественных образов у читателя, без чего, в свою очередь, невозможно достичь полного понимания смыслов текста.

Список источников.

Воробьев, К.Д. Друг мой Момич / К.Д. Воробьев // Собр. соч. в 5 т. – Курск: ИД «Славянка», 2008. – Т. 2. – С. 118-241.

Воробьев, К.Д. Крик / К.Д. Воробьев // Собр. соч. в 5 т. – Курск: ИД «Славянка», 2008. – Т. 3. – С. 168-220.

Воробьев, К.Д. Убиты под Москвой / К.Д. Воробьев // Собр. соч. в 5 т. – Курск: ИД «Славянка», 2008. – Т. 3. – С. 20-75.

Воробьев, К.Д. Это мы, Господи! / К.Д. Воробьев // Собр. соч. в 5 т. – Курск: ИД «Славянка», 2008. – Т. 3. – С. 75-168.

Воробьев, К.Д. Я слышу тебя / К.Д. Воробьев // Собр. соч. в 5 т. – Курск: ИД «Славянка», 2008. – Т. 3. – С. 220-265.

Список словарей.

ЛЭС – Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М.:Сов. Энциклопедия, 1990. -  685 с.

Ожегов, С.И. Словарь русского языка /С.И. Ожегов. – М.: «Оникс» «Мир и образование», 2007. – 1200 с.

Библиографический список.

Апресян Ю.Д. Избранные труды. Лексическая семантика / Ю.Д. Апресян. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. – 767 с.

Арнольд И.В. Стилистика: современный английский язык / И.В. Арнольд. – М.: Флинта, 2000. – 384 с.

Арутюнова Н.Д. Метафора // Лингвистический энциклопедический словарь. – М.: 1990. – с. 296-297.

Астафьев В. И все цветы живые: (О К. Воробьеве)// Всему свой час. – М.: Молодая гвардия, 1985. – 256 с.

Вежбицкая А.В.Теория метафоры / А.В. Вежбицкая. – М.: Прогресс, 1990. – 133 с.

Воробьев, К.Д.  Собр. соч. в 5 т. Сост. В.Г. Григоржевич. – Курск: ИД «Славянка», 2008. – Т. 2. – 448 с.

Воробьев, К.Д.  Собр. соч. в 5 т. Сост. В.Г. Григоржевич. – Курск: ИД «Славянка», 2008. – Т. 3. – 416 с.

Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры  / Д. Дэвидсон. -  М.: 1990. – с. 172-173. Пер. М.А. Дмитровской.

Которова Е.Г. Семантический объем термина «метафора» // Общее и сопоставительное языкознание / Е.Г. Которова. – 1986. – с. 29-36.

Лосев А.Ф. История античной эстетики / А.Ф. Лосев. – Т. VIII. Кн. 2. – с. 381.

Складчикова Н.В. Межъязыковые отношения метафор: учебное пособие / Н.Ф. Складчикова. – Кемерово.: КемГУ. – 1987. – 69 с.

Чалмаев В.  «Слово, не сорвись на стон…» //  Убиты под Москвой /   К. Воробьев. – М.: Детская литература, 2004. – С. 5-22.

Шаргунов С. Это мы, Господи! К. Воробьев: повести настоящего человека // Независимая газета, exlibris. – 2005, № 7, 3 марта.

Щелокова Л. И. Константин Дмитриевич Воробьев // История русской литературы ХХ века. В 4-х кн. Кн. 3 / Л. Ф. Алексеева. – М.: Высшая школа, 2005. – с. 63-71. 

Эльяшевич А. Задолго до победы. Современная проза о Великой Отечественной войне // Звезда. – 1987, № 9. – С. 195-205.

Электронные ресурсы

Лимонникова Н.Что такое метафора [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.topauthor.ru/Metafora__CHto_takoe_metafora_f491.html  

 Дата обращения: 29.05.2014

Мещерякова Е.Х. О Метафоре [Электронный ресурс]. – Режим доступа:  http://itclaim.ru/Library/Books/ITS/wwwbook/ist6/mesharecova/mesharecova.htm   Дата обращения: 29.05.2014