Сценарии литературных вечеров
материал по литературе (7 класс)

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа «Образовательный центр» села Съезжее

 муниципального района Богатовский Самарской области

Сценарий

«Певец голубой Руси»

посвящённый 120-летию со дня рождения

С.А. Есенина

Автор сценария: Шишканова М.Г.

Постановка: Шишканова М.Г., Красношеева Е.В., учителя русского языка и литературы

Съезжее, 2015

Звучит романс на стихи С.А. Есенина «Не жалею, не зову, не плачу…»

Показ видеоролика «Интервью о Сергее Есенине»

Сцена 1

Ведущий

Две даты: 3 октября 1895 и 28 декабря 1925 года. Даты рождения и смерти великого русского поэта. 30 прожитых на земле лет. Много это или мало? В Закавказье в старину говорили: «30 лет человек должен учиться, 30 – путешествовать и 30 – писать, рассказывая людям всё, что он увидел, узнал, понял». Есенину было отпущено в три раза меньше. Но жизнь ценна не за длину, а за дела. Есенин успел создать целый мир, который живёт, движется, переливается всеми цветами радуги. Его поэзия – задушевная песнь о великом, о вечном. А главная тема – любовь к Родине. А когда-то всё только начиналось со встречи с А.А. Блоком…

Видео из фильма «Есенин»: «Встреча с Блоком».

Выходит Есенин.

Есенин

Низкий дом с голубыми ставнями,

Не забыть мне тебя никогда,-

Слишком были такими недавними

Отзвучавшие в сумрак года.

До сегодня еще мне снится

Наше поле, луга и лес,

Принакрытые сереньким ситцем

Этих северных бедных небес.

Восхищаться уж я не умею

И пропасть не хотел бы в глуши,

Но, наверно, навеки имею

Нежность грустную русской души.

Полюбил я седых журавлей

С их курлыканьем в тощие дали,

Потому что в просторах полей

Они сытных хлебов не видали.

Только видели березь да цветь,

Да ракитник, кривой и безлистый,

Да разбойные слышали свисты,

От которых легко умереть.

Как бы я и хотел не любить,

Все равно не могу научиться,

И под этим дешевеньким ситцем

Ты мила мне, родимая выть.

Потому так и днями недавними

Уж не юные веют года…

Низкий дом с голубыми ставнями,

Не забыть мне тебя никогда.

Есенин уходит.

Сцена 2

Звучит русская народная мелодия. Крестьянский дом. Входят дети. Читают стихи о временах года. Презентация.

Инсценирование стихотворения «Бабушкины сказки».

Девочка 1

В зимний вечер по задворкам

Разухабистой гурьбой

По сугробам, по пригоркам

Мы идем, бредем домой.

Девочка 2

Опостылеют салазки,

И садимся в два рядка

Слушать бабушкины сказки

Про Ивана-дурака.

Девочка 3

И сидим мы, еле дышим.

Время к полночи идет.

Притворимся, что не слышим,

Если мама спать зовет.

Девочка 4

Сказки все. Пора в постели...

Но, а как теперь уж спать?

И опять мы загалдели,

Начинаем приставать.

Мальчик 1

Скажет бабушка несмело:

Бабушка

Что ж сидеть-то до зари?

Мальчик 1

Ну, а нам какое дело —

Говори да говори.

Бабушка

Поет зима — аукает,

Мохнатый лес баюкает

Стозвоном сосняка.

Кругом с тоской глубокою

Плывут в страну далекую

Седые облака.

Девочка 1

А по двору метелица

Ковром шелковым стелется,

Но больно холодна.

Воробышки игривые,

Как детки сиротливые,

Прижались у окна.

Озябли пташки малые,

Голодные, усталые,

И жмутся поплотней.

Мальчик 1

А вьюга с ревом бешеным

Стучит по ставням свешенным

И злится все сильней.

И дремлют пташки нежные

Под эти вихри снежные

У мерзлого окна.

И снится им прекрасная,

В улыбках солнца ясная

Красавица-весна.

Девочка 3

Белая береза

Под моим окном

Принакрылась снегом,

Точно серебром.

На пушистых ветках

Снежною каймой

Распустились кисти

Белой бахромой.

И стоит береза

В сонной тишине,

И горят снежинки

В золотом огне.

А заря, лениво

Обходя кругом,

Обсыпает ветки

Новым серебром.

Девочка 4

Черемуха душистая

С весною расцвела

И ветки золотистые,

Что кудри, завила.

Кругом роса медвяная

Сползает по коре,

Под нею зелень пряная

Сияет в серебре.

А рядом, у проталинки,

В траве, между корней,

Бежит, струится маленький

Серебряный ручей.

Черемуха душистая,

Развесившись, стоит,

А зелень золотистая

На солнышке горит.

Ручей волной гремучею

Все ветки обдает

И вкрадчиво под кручею

Ей песенки поет.

Девочка 5

Задремали звезды золотые,

Задрожало зеркало затона,

Брезжит свет на заводи речные

И румянит сетку небосклона.

Улыбнулись сонные березки,

Растрепали шелковые косы.

Шелестят зеленые сережки,

И горят серебряные росы.

У плетня заросшая крапива

Обрядилась ярким перламутром

И, качаясь, шепчет шаловливо:

"С добрым утром!"

Мальчик 2

Нивы сжаты, рощи голы,

От воды туман и сырость.

Колесом за сини горы

Солнце тихое скатилось.

Ах, и сам я в чаще звонкой

Увидал вчера в тумане:

Рыжий месяц жеребенком

Запрягался в наши сани.

Звучит русская народная песня

Входит Есенин.

Есенин

Я люблю тебя, родина кроткая!

А за что — разгадать не могу.

Весела твоя радость короткая

С громкой песней весной на лугу.

Я люблю над покосной стоянкою

Слушать вечером гуд комаров.

А как гаркнут ребята тальянкою,

Выйдут девки плясать у костров.

Загорятся, как черна смородина,

Угли-очи в подковах бровей.

Ой, ты, Русь моя, милая родина,

Сладкий отдых в шелку купырей.

Звучит музыка. Есенин уводит детей с собой.

Сцена 3

Ведущий

Преданная любовь к родине, трепетная любовь к природе, нежная любовь к матери – всё совмещалось в широкой душе поэта. Неудивительно, что этот человек знал в своей жизни настоящую любовь к женщине. Сергей Есенин посвятил теме любви немало лучших стихотворений.

Звучит романс (видео) в исполнении Сергея Безрукова «Не бродить, не мять».

Входят юноша и девушка.

Девушка

Не ходи ты ко мне под окно

И зеленой травы не топчи;

Я тебя разлюбила давно,

Но не плачь, а спокойно молчи.

Я жалею тебя всей душою,

Что тебе до моей красоты?

Почему не даешь мне покою

И зачем так терзаешься ты?

Все равно я не буду твоею,

Я теперь не люблю никого,

Не люблю, но тебя я жалею,

Отойди от окна моего!

Позабудь, что была я твоею,

Что безумно любила тебя;

Я теперь не люблю, а жалею —

Отойди и не мучай себя!

Юноша

Дорогая, сядем рядом,

Поглядим в глаза друг другу.

Я хочу под кротким взглядом

Слушать чувственную вьюгу.

Это золото осенье,

Эта прядь волос белесых —

Все явилось, как спасенье

Беспокойного повесы.

Я давно мой край оставил,

Где цветут луга и чащи.

В городской и горькой славе

Я хотел прожить пропащим.

Я хотел, чтоб сердце глуше

Вспоминало сад и лето,

Где под музыку лягушек

Я растил себя поэтом.

Там теперь такая ж осень…

Клен и липы, в окна комнат

Ветки лапами забросив,

Ищут тех, которых помнят.

Их давно уж нет на свете.

Месяц на простом погосте

На крестах лучами метит,

Что и мы придем к ним в гости,

Что и мы, отжив тревоги,

Перейдем под эти кущи.

Все волнистые дороги

Только радость льют живущим.

Дорогая, сядь же рядом,

Поглядим в глаза друг другу.

Я хочу под кротким взглядом

Слушать чувственную вьюгу.

Звучит восточная музыка. На сцене девушка и юноша.  Девушка танцует.

Юноша

 Шаганэ ты моя, Шаганэ!

 Потому, что я с севера, что ли,

 Я готов рассказать тебе поле,

 Про волнистую рожь при луне.

 Шаганэ ты моя, Шаганэ.

 Потому, что я с севера, что ли,

 Что луна там огромней в сто раз,

 Как бы ни был красив Шираз,

 Он не лучше рязанских раздолий.

 Потому, что я с севера, что ли.

 Я готов рассказать тебе поле,

 Эти волосы взял я у ржи,

 Если хочешь, на палец вяжи ?

 Я нисколько не чувствую боли.

 Я готов рассказать тебе поле.

 Про волнистую рожь при луне

 По кудрям ты моим догадайся.

 Дорогая, шути, улыбайся,

 Не буди только память во мне

 Про волнистую рожь при луне.

Звучит романс в исполнении А. Новикова «Мне нравятся две родинки…»

Ведущий

Жизнь Сергея Есенина была неспокойной, и не было покоя его матери – Татьяне Фёдоровне Есениной. Стихи, которые писал сын для матери наполнены чувством нежности, грусти по детству, по дому, по родному селу Константиново. Чувствовал поэт свою вину перед матерью за редкие встречи, за её долгие ожидания.

Есенин

Заря окликает другую,

Дымится овсяная гладь...

Я вспомнил тебя, дорогую,

Моя одряхлевшая мать.

Как прежде ходя на пригорок,

Костыль свой сжимая в руке,

Ты смотришь на лунный опорок,

Плывущий по сонной реке.

И думаешь горько, я знаю,

С тревогой и грустью большой,

Что сын твой по отчему краю

Совсем не болеет душой.

Выходит старушка-мать, пишет письмо.

Есенин

Чего же мне

Еще теперь придумать,

О чем теперь

Еще мне написать?

Передо мной

На столике угрюмом

Лежит письмо,

Что мне прислала мать.

Она мне пишет:

Мать Есенина

Если можешь ты,

То приезжай, голубчик,

К нам на святки.

Купи мне шаль,

Отцу купи порты,

У нас в дому

Большие недостатки.

Мне страх не нравится,

Что ты поэт,

Что ты сдружился

С славою плохою.

Гораздо лучше б

С малых лет

Ходил ты в поле за сохою.

Стара я стала

И совсем плоха,

Но если б дома

Был ты изначала,

То у меня

Была б теперь сноха

И на ноге

Внучонка я качала.

Но ты детей

По свету растерял,

Свою жену

Легко отдал другому,

И без семьи, без дружбы,

Без причал

Ты с головой

Ушел в кабацкий омут.

Любимый сын мой,

Что с тобой?

Ты был так кроток,

Был так смиренен.

И говорил все наперебой:

Какой счастливый

Александр Есенин!        

В тебе надежды наши

Не сбылись,

И на душе

С того больней и горше,

Что у отца

Была напрасной мысль,

Чтоб за стихи

Ты денег брал побольше.

Хоть сколько б ты

Ни брал,

Ты не пошлешь их в дом,

И потому так горько

Речи льются,

Что знаю я

На опыте твоем:

Поэтам деньги не даются.

Мне страх не нравится,

Что ты поэт,

Что ты сдружился

С славою плохою.

Гораздо лучше б

С малых лет

Ходил ты в поле за сохою.

Теперь сплошная грусть,

Живем мы, как во тьме.

У нас нет лошади.

Но если б был ты в доме,

То было б все,

И при твоем уме -

Пост председателя

В волисполкоме.

Тогда б жилось смелей,

Никто б нас не тянул,

И ты б не знал

Ненужную усталость,

Я б заставляла

Прясть

Твою жену,

А ты, как сын,

Покоил нашу старость

Есенин

Я комкаю письмо,

Я погружаюсь в жуть.

Ужель нет выхода

В моем пути заветном?

Но все, что думаю,

Я после расскажу.

Я расскажу

В письме ответном...

Звучит романс на стихи Сергея Есенина «Письмо матери».

Сцена 4

Ведущий

В последние годы жизни за Сергеем Есениным закрепляется слава бунтаря, нарушителя покоя, хулигана. А стихи его полны печали и раскаяния.

Звучит романс на стихи Сергея Есенина «Да! Теперь решено без возврата»

Есенин

 Я обманывать себя не стану,

 Залегла забота в сердце мглистом.

 Отчего прослыл я шарлатаном?

 Отчего прослыл я скандалистом?

 Не злодей я и не грабил лесом,

 Не расстреливал несчастных по темницам.

 Я всего лишь уличный повеса,

 Улыбающийся встречным лицам.

 Я московский озорной гуляка.

 По всему тверскому околотку

 В переулках каждая собака

 Знает мою легкую походку.

 Каждая задрипанная лошадь

 Головой кивает мне навстречу.

 Для зверей приятель я хороший,

 Каждый стих мой душу зверя лечит.

 Я хожу в цилиндре не для женщин -

 В глупой страсти сердце жить не в силе,-

 В нем удобней, грусть свою уменьшив,

 Золото овса давать кобыле.

 Средь людей я дружбы не имею,

 Я иному покорился царству.

 Каждому здесь кобелю на шею

 Я готов отдать мой лучший галстук.

 И теперь уж я болеть не стану.

 Прояснилась омуть в сердце мглистом.

 Оттого прослыл я шарлатаном,

 Оттого прослыл я скандалистом.

Звучит романс «Мне осталась одна забава».

Сцена 5

Ведущий

Сергею Александровичу Есенину выпало прожить жизнь в нелёгкие для России годы: Первая мировая война, Февральская и Октябрьская революции, гражданская война, голод и разруха в деревне, разочарование в новой власти, запрет на свободу вероисповедания – молодой чувствительный поэт чувствовал, что старый мир его России рушится, а новый строится на смертях и страданиях русских людей.

Есенин

Россия! Сердцу милый край!

Душа сжимается от боли.

Уж сколько лет не слышит поле

Петушье пенье, песий лай.

Уж сколько лет наш тихий быт

Утратил мирные глаголы.

Как оспой, ямами копыт

Изрыты пастбища и долы.

Немолчный топот, громкий стон,

Визжат тачанки и телеги.

Ужель я сплю и вижу сон,

Что с копьями со всех сторон

Нас окружают печенеги?

Не сон, не сон, я вижу въявь,

Ничем не усыпленным взглядом,

Как, лошадей пуская вплавь,

Отряды скачут за отрядом.

Куда они? И где война?

Степная водь не внемлет слову.

Не знаю, светит ли луна

Иль всадник обронил подкову?

Все спуталось...

Но понял взор:

Страну родную в край из края,

Огнем и саблями сверкая,

Междоусобный рвет раздор.

Инсценировка по мотивам поэмы «Анна Снегина».

Под сценой.

Возница

Ну, вот оно, наше Радово,

Здесь!

Недаром я лошади вкладывал

За норов ее и спесь.

Позволь, гражданин, на чаишко.

Вам к мельнику надо?

Так вон!..

Я требую с вас без излишка

За дальний такой прогон.

Есенин

Даю сороковку.

Возница

Мало!

Есенин

Даю еще двадцать.

Возница

Нет!

Есенин

Да что ж ты?

Имеешь ли душу?

За что ты с меня гребешь?

Возница

Сегодня плохая рожь.

Давайте еще незвонких

Десяток иль штучек шесть –

Я выпью в шинке самогонки

За ваше здоровье и честь...

На сцене. Дом мельника.

Мельник

Голубчик! Да ты ли?

Сергуха?!

Озяб, чай? Поди, продрог?

Да ставь ты скорее, старуха,

На стол самовар и пирог!

Откуда? Надолго ли?

Есенин

На́ год.

Мельник

Ну, значит, дружище, гуляй!

Сим летом грибов и ягод

У нас хоть в Москву отбавляй.

И дичи здесь, братец, до че́рта,

Сама так под порох и прет.

Подумай ведь только...

Четвертый

Тебя не видали мы год...

Есенин

Война мне всю душу изъела.

За чей-то чужой интерес

Стрелял я мне близкое тело

И грудью на брата лез.

Я понял, что я — игрушка,

В тылу же купцы да знать,

И, твердо простившись с пушками,

Решил лишь в стихах воевать.

Я бросил мою винтовку,

Купил себе «липу», и вот

С такою-то подготовкой

Я встретил семнадцатый год.

Автор

Я думаю:

Как прекрасна

Земля

И на ней человек.

И сколько с войной несчастных

Уродов теперь и калек.

И сколько зарыто в ямах.

И сколько зароют еще.

И чувствую в скулах упрямых

Жестокую судоргу щек.

Нет, нет!

Не пойду навеки!

За то, что какая-то мразь

Бросает солдату-калеке

Пятак или гривенник в грязь.

Есенин идёт под сцену к калитке.

Есенин

По-старому с шубой овчинной

Иду я на свой сеновал.

Иду я разросшимся садом,

Лицо задевает сирень.

Так мил моим вспыхнувшим взглядам

Состарившийся плетень.

Когда-то у той вон калитки

Мне было шестнадцать лет,

И девушка в белой накидке

Сказала мне ласково: «Нет!»

Далекие, милые были!

Тот образ во мне не угас.

Мы все в эти годы любили,

Но мало любили нас.

Утро.

Мельник (кричит в сторону)

Ну что же, вставай, Сергуша!

Еще и заря не текла,

Старуха за милую душу

Оладьев тебе напекла.

Я сам-то сейчас уеду

К помещице Снегиной.

Ей

Вчера настрелял я к обеду

Прекраснейших дупелей.

Входит Есенин.

Есенин

Ну, доброе утро, старуха!

Ты что-то немного сдала...

Старуха

Дела одолели! Дела...

У нас здесь теперь неспокойно.

Испариной все зацвело.

Сплошные мужицкие войны.

Дерутся селом на село.

Сама я своими ушами

Слыхала от прихожан:

То радовцев бьют криушане,

То радовцы бьют криушан.

А все это, значит, безвластье.

Прогнали царя...

Так вот...

Посыпались все напасти

На наш неразумный народ.

Открыли зачем-то остроги,

Злодеев пустили лихих.

Теперь на большой дороге

Покою не знай от них.

Таких теперь тысячи стало

Творить на свободе гнусь.

Пропала Расея, пропала...

Погибла кормилица Русь!»

Вбегает мельник.

Мельник

Сергуха! За милую душу!

Постой, я тебе расскажу!

Сейчас! Дай поправить возжу,

Потом и тебя оглоушу.

Чего ж ты мне утром ни слова?

Я Снегиным так и бряк:

Приехал ко мне, мол, веселый

Один молодой чудак.

(Они ко мне очень желанны,

Я знаю их десять лет.)

А дочь их замужняя Анна

Спросила:

 — Не тот ли, поэт?

 — Ну да, — говорю, — он самый.

 — Блондин?

 — Ну, конечно, блондин.

 — С кудрявыми волосами?

 — Забавный такой господин.

 — Когда он приехал?

 — Недавно.

 — Ах, мамочка, это он!

Ты знаешь,

Он был забавно

Когда-то в меня влюблен.

Был скромный такой мальчишка,

А нынче...

Поди ж ты...

Вот...

Писатель...

Известная шишка...

Без просьбы уж к нам не придет.

Под сценой. Есенин встречается с Анной.

Анна

А!

Здравствуйте, мой дорогой!

Давненько я вас не видала...

Теперь из ребяческих лет

Я важная дама стала,

А вы — знаменитый поэт.

Какой вы теперь не такой!

Я даже вздохнула украдкой,

Коснувшись до вас рукой.

Да!

Не вернуть, что было.

Все годы бегут в водоем.

Когда-то я очень любила

Сидеть у калитки вдвоем.

Мы вместе мечтали о славе...

И вы угодили в прицел,

Меня же про это заставил

Забыть молодой офицер...

Есенин

Да... Да...

Я сейчас вспоминаю...

Садитесь...

Я очень рад...

Я вам прочитаю немного

Стихи

Про кабацкую Русь...

Отделано четко и строго.

По чувству — цыганская грусть.

Анна

Сергей!

Вы такой нехороший.

Мне жалко,

Обидно мне,

Что пьяные ваши дебоши

Известны по всей стране.

Скажите:

Что с вами случилось?

Есенин

Не знаю.

Анна

Кому же знать?

Есенин

Наверно, в осеннюю сырость

Меня родила моя мать.

Анна

Шутник вы...

Есенин

Вы тоже, Анна.

Анна

Кого-нибудь любите?

Есенин

Нет.

Анна

Тогда еще более странно

Губить себя с этих лет:

Пред вами такая дорога...

Автор

Луна хохотала, как клоун.

И в сердце хоть прежнего нет,

По-странному был я полон

Наплывом шестнадцати лет.

Расстались мы с ней на рассвете

С загадкой движений и глаз...

Есть что-то прекрасное в лете,

А с летом прекрасное в нас.

Есенин возвращается.

Есенин

Теперь я отчетливо помню

Тех дней роковое кольцо.

Но было совсем не легко мне

Увидеть ее лицо.

Я понял —

Случилось горе,

И молча хотел помочь.

Вбегает Анна.

Анна

Убили... Убили Борю...

Оставьте.

Уйдите прочь.

Вы — жалкий и низкий трусишка!

Он умер...

А вы вот здесь... убегает.

Есенин

Все лето провел я в охоте.

Забыл ее имя и лик.

Обиду мою

На болоте

Оплакал рыдальщик-кулик.

Входит Прон.

Прон

Дружище!

С великим счастьем,

Настал ожидаемый час!

Приветствую с новой властью,

Теперь мы всех р-раз — и квас!

Без всякого выкупа с лета

Мы пашни берем и леса.

В России теперь Советы

И Ленин — старшой комиссар.

Вчера я поехал первый

Описывать снегинский дом.

В захвате всегда есть скорость:

Даёшь! Разберём потом!

Весь хутор забрали в волость

С хозяйками и скотом. Уходит.

Входит Анна.

Анна

Простите... Была не права...

Я мужа безумно любила.

Как вспомню... болит голова...

Но вас

Оскорбила случайно...

Жестокость была мой суд...

Была в том печальная тайна,

Что страстью преступной зовут.

Есенин

Скажите,

Вам больно, Анна,

За ваш хуторской разор?

Анна

Смотрите...

Уже светает.

Заря как пожар на снегу...

Мне что-то напоминает...

Но что?..

Я понять не могу...

Ах!.. Да...

Это было в детстве...

Другой... Не осенний рассвет...

Мы с вами сидели вместе...

Нам по шестнадцать лет...

Под вечер мы уезжаем.

Есенин

Куда?

Анна

Я не знаю куда.

В равнине, проложенной вехами,

Дорогу найдешь без труда.

Уходят.

Автор

Суровые, грозные годы!

Ну, разве всего описать?

Слыхали дворцовые своды

Солдатскую крепкую «мать».

Эх, удаль!

Цветение в далях!

Недаром чумазый сброд

Играл по дворам на роялях

Коровам тамбовский фокстрот.

Есенин идёт на сцену. Дом мельника.

Мельник

Голубчик! Вот радость! Сергуха?!

Озяб, чай? Поди, продрог?

Да ставь ты скорее, старуха,

На стол самовар и пирог.

Сергунь! Золотой! Послушай!

И ты уж старик по годам...

Сейчас я за милую душу

Подарок тебе передам.

Есенин

Подарок?

Мельник

Нет...

Просто письмишко...

Да ты не спеши, голубок!

Почти что два месяца с лишком

Я с почты его приволок.

Есенин открывает письмо, читает.

Голос Анны

Вы живы?.. Я очень рада...

Я тоже, как вы, жива.

Так часто мне снится ограда,

Калитка и ваши слова.

Теперь я от вас далеко...

В России теперь апрель.

И синею заволокой

Покрыта береза и ель.

Сейчас вот, когда бумаге

Вверяю я грусть моих слов,

Вы с мельником, может, на тяге

Подслушиваете тетеревов.

Я часто хожу на пристань

И, то ли на радость, то ль в страх,

Гляжу средь судов все пристальней

На красный советский флаг.

Теперь там достигли силы.

Дорога моя ясна...

Но вы мне по-прежнему милы,

Как родина и как весна.

Есенин

По-прежнему с шубой овчинной

Иду я на свой сеновал.

Иду я разросшимся садом,

Лицо задевает сирень.

Так мил моим вспыхнувшим взглядам

Погорбившийся плетень.

Когда-то у той вон калитки

Мне было шестнадцать лет.

И девушка в белой накидке

Сказала мне ласково: «Нет!»

Автор

Далекие милые были!..

Тот образ во мне не угас.

Мы все в эти годы любили,

Но, значит,

Любили и нас.

Сцена 6

Ведущий

Во времена застоя Сергей Есенин был поэт запрещённый. Его стихи переписывали и тайно читали. Никакие запреты не уменьшили его величия и народности. Теперь Сергей Есенин – великий русский поэт, «соловей России», мечтавший когда-то повторить славу Пушкина.

На сцене слайд – памятник А.С. Пушкина

Есенин

Мечтая о могучем даре

Того, кто русской стал судьбой,

Стою я на Тверском бульваре,

Стою и говорю с собой.

Блондинистый, почти белесый,

В легендах ставший как туман,

О, Александр! Ты был повеса,

Как я сегодня хулиган.

Но эти милые забавы

Не затемнили образ твой,

И в бронзе выкованной славы

Трясешь ты гордой головой.

А я стою, как пред причастьем,

И говорю в ответ тебе:

Я умер бы сейчас от счастья,

Сподобленный такой судьбе.

Но, обреченный на гоненье,

Еще я долго буду петь...

Чтоб и мое степное пенье

Сумело бронзой прозвенеть.

Звучит романс «Отговорила роща золотая».

Сцена I

Имение И.П. Берестова. Берестов читает, няня Степанида вяжет, звучит тихая музыка.

Берестов: Что, Степанида, дождёмся сегодня Ляксея, али уж завтра приедет.

Степанида: Даст бог, батюшка, сёдни явится, соколик наш ненаглядный. Я уже соскучилась вся по нему. Чай уж жених стал.

Берестов: Конечно, нянька, жених. Университет ведь закончил, не так себе.

Степанида: Вон пишет уж и усы отпустил. А кажется ведь вот только бегал тут без штанов махонький. Я ведь его на своих руках вынянькала, как мать-то в родах померла, царствие ей небесное (крестится). Счас бы порадовалася на него глядючи . (Плачет).

Берестов: Ладно, Степанида, в такой день слёзы лить взялась. (Встаёт). Вон глянь-ка, и погода какая славная. (Подходит к окну). Благодать божья. А хлеба у нас райские в этом году. Да, нянька? У меня не то, что у соседа Григория Ивановича.

Степанида: У которого, батюшка?

Берестов: Да, Муромского. Того, что по-английски хозяйство ведёт, англоман чёртов… Но на чужой манер хлеб русский не родится. Вот нам куда по-английски разоряться! Были бы мы хоть по-русски сыты. А этот скоро всё своё имение разорит, да ещё и соседям навредит. (Выглянул в окно). Ой, Степанида, Алёшка уж на крыльце.

Степанида: Батюшки мои святы, слава тебе Господи. (Встаёт).

Входит Алексей.

Алексей: Это что ж никто меня не встречает в родительском дому!

Берестов: Алёшка! Здорово, сынок! (Обнимаются).

Степанида: Соколик мой, здравствуй, здравствуй. (Обнимаются). Слава богу, доехал, вернулся  в родной дом.

Берестов: Давай, старуха, корми гостя, устал чай с дороги, изголодался.

Алексей: Да, нет, я на станции поел. Вот чайку бы из родного самовара попил бы с удовольствием.

Степанида: так это мы счас, гость наш дорогой. (Садятся за стол). Дуняшка! Анютка!

Две девушки приносят самовар под музыку. Герои пьют чай.

Берестов: Ну так что ж теперь с университетским образованием делать будешь, сынок?

Алексей: Я, батя, всё-таки на военную службу хочу.

Берестов: (Стучит по столу). Нет, сказал, не пущу на военную! Чего тебе там хорошего делать? Пьянствовать? (Стучит). В карты играть? (Стучит). За барышнями волочиться? (Стучит). Не пущу, сказал!

Степанида: Тише ты, батюшка. Не дал дитю порог переступить. Уже орёшь на всю Ивановскую. Он чай так просто сказал, мало ли кто о чём мечтает. Разве он бросит отца родного да няньку-старуху. Мы ведь его ждали-ждали. (вытирает слёзы).

Алексей: Ладно, поживу барином в деревне, а там видно будет.

Степанида: Вот и ладно, вот и хорошо.

Берестов: И я говорю хорошо.

Занавес. Музыка народная.

Сцена II

Имение Г.И. Муромского.

Лиза спит. Стук в дверь, вбегает Настя. Лиза просыпается, зевает, потягивается.

Лиза: Настя, доброе утро.

Настя: Ой, барыня. Как хорошо, что вы ищо спите, а то я с утра за ягодой ходила, загулялася по лесу. Бегу назад, думаю, вот барышня проснулась, а меня нету. А вы ищо не вставали. А где ваша гувернантка, мисс Жаксон? (Кривляется, изображая Мисс Жаксон).

Стук в дверь.

Лиза: Входите.

Входит мисс Жаксон.

Жаксон: Лизет, вы ещё не вставали? Лизет, у вас совершенно нет графика. Вы, наверное, опять всю ночь читали какой-нибудь глюпый роман про люпофь.

Лиза: Да, мисс Жаксон. (Отдаёт роман, который валяется на полу). Как раз тот, что стащила вчера у вас из-под подушки. (Смеётся). 

Жаксон: Лизет, вы страшно невоспитанны, вы бестактны и грубы! Но я привыкла (подходит к зеркалу, достаёт карандаш), мне всё равно. Ведь я всего лишь несчастная гувернантка (плюёт на карандаш, красит брови), заброшенная из любимой Англии в эту варварскую Россию. (Лиза и Настя смеются, Жаксон оборачивается). Я рада, что вам весело, девушки, а я пойду и дальше умирать со скуки и мечтать о Европе. (Уходит. Настя изображает её походку).

Настя: Барышня, ну как она в этом корсете ходит, я бы померла, как кол проглотила.

Лиза: Да уж, чудная она. Ну да меня не трогает, и ладно.

Стук в дверь.

Лиза: Да!

Муромский: Лиза! Ты ещё не вставала? А я на кузнице с утра, там сегодня лошадей подковывают по новой английской манере.

Лиза: (зевает) Да, сейчас встану, папа.

Муромский: Лизок, а чего это мисс Жаксон с утра такая мрачная? Умирает со скуки?

Настя: Ага! В этой варварской России.

Муромский: А-а! ну ладно, детка, встретимся за обедом. Я побежал.

Лиза: Ладно, папочка.

Муромский уходит. Лиза встаёт, садится перед зеркалом. Настя расчёсывает ей волосы.

Настя: Позвольте мне сегодня пойти в гости.

Лиза: Изволь, а куда?

Настя: В Тугилово, к Берестовым. Поварова жена у них именинница и вчера приходила звать нас отобедать.

Лиза: Вот! Господа в ссоре, а слуги друг друга угощают.

Настя: А нам какое дело до господ! К тому же я ваша, а не папенькина. Вы ведь не бранились ещё с молодым Берестовым, а старики пускай себе дерутся, коли это им весело.

Лиза: Постарайся, Настя, увидеть Алексея Берестова и расскажи мне хорошенько, каков он собою и что он за человек.

Настя: Ладно, барышня, идёмте умываться

Уходят. Занавес.

Лиза одна в своей комнате, читает.

Лиза: Ну где же эта Настя, ночь на дворе!

Стук в дверь.

Лиза: Входите. Настя! Наконец-то!

Настя: Ну, Лизавета Григорьевна, видела молодого Берестова: нагляделась довольно; целый день были вместе.

Лиза: Как это? Расскажи, расскажи по порядку.

Настя: Извольте-с; пошли мы, я, Анисья Егоровна, Ненила, Дунька…

Лиза: Хорошо, знаю. Ну, а потом?

Настя: Позвольте-с, расскажу всё по порядку. Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские.

Лиза: Ну, а Берестов?

Настя: Погодите-с. Вот мы сели за стол, приказчица на первом месте, я подле неё… а дочери и надулись, да мне наплевать на них.

Лиза: Ах, Настя, как ты скучна с вечными своими подробностями!

Настя: Да как же вы нетерпеливы! Ну вот вышли мы из-за стола, а сидели мы часа три, и обед был славный; пирожное бланманже синее, красное и полосатое. Вот вышли мы из-за стола и пошли в сад играть в горелки, а молодой барин тут и явился.

Лиза: Ну что ж? правда ли, что он так хорош собой?

Настя: Удивительно хорош, красавец, можно сказать. Стройный, высокий, румянец во всю щёку…

Лиза: Право? А я так и думала, что у него лицо бледное. Что же? Каков он тебе показался? Печален? Задумчив?

Настя: Что вы? Да этакого бешеного я и сроду не видывала. Вздумал он с нами в горелки бегать.

Лиза: С вами в горелки бегать! Невозможно!

Настя: Воля ваша, не вру.

Лиза: Как бы мне хотелось его видеть! (Вздыхает).

Настя: Да что же тут мудрёного? Тугилово от нас недалеко, всего три версты: подите гулять в ту сторону или поезжайте верхом; вы верно встретите его. Он же всякий день, рано поутру, ходит с ружьём на охоту.

Лиза: Да нет, нехорошо. Он может подумать, что я за ним гоняюсь. К тому же отцы наши в ссоре, так и мне все же нельзя будет с ним познакомиться… Ах, Настя! Знаешь ли что? Наряжусь я крестьянкою!

Настя: И в самом деле; наденьте толстую рубашку, сарафан, да ступайте смело в Тугилово; ручаюсь вам, что Берестов уж вас не прозевает.

Лиза: А по-здешнему я говорить умею прекрасно. Ах, Настя, милая Настя! Какая славная выдумка! (смеётся)

Занавес.

Сцена III

Летняя роща. Лиза в крестьянском костюме и Настя.

Настя: Ну, Лизавета Григорьевна, я вас на старой мельнице жду, там и переоденетесь. Ещё и до завтрака успеем обернуться.

Лиза идёт по роще, собирает грибы в корзинку, звучит тихая музыка. Лай собаки. Лиза отскакивает. Голос Алексея за дверью: «Сбогар сюда!» Выходит Алексей.

Алексей: Не бойся, милая, собака моя не кусается.

Лиза: Да нет, барин, боюсь: она вишь, такая злая, опять кинется.

Алексей: Я провожу тебя, если ты боишься. Ты мне позволишь идти подле  себя?

Лиза: А кто те мешает? Вольному воля, дорога мирская.

Алексей: Откуда ты?

Лиза: Из Прилучина; я дочь Василия-кузнеца, иду по грибы. А ты барин Тугиловский, что ли?

Алексей: Да нет, я камердинер молодого барина.

Лиза: Лжёшь, не на дуру напал. Вижу, что ты сам барин.

Алексей: Почему ты так думаешь?

Лиза: Да по всему.

Алексей: Однако ж.

Лиза: Да как же барина со слугой не распознать? И одет-то не так, и баешь иначе, и собаку-то кличешь не по-нашему.

Алексей: Ишь ты, милая, какая смекалистая. (Пытается обнять. Лиза убирает его руку, хмурится).

Лиза: знаете что, если вы хотите, чтобы мы были вперёд приятелями, то не извольте забываться.

Алексей: Какая ты серьёзная, я не хотел тебя обидеть. Садись, давай поговорим.

Лиза: Нет уж, болтая с тобой, грибов не наберёшь. Иди-ка ты, барин, в сторону, а я в другую. Прощенье просим. Лиза пытается уйти. Алексей удерживает её за руку.

Алексей: Скажи, хоть, как тебя зовут, душа моя.

Лиза: Акулиной.  (Высвобождает руку). Да пусти ж, барин, мне домой пора.

Алексей: Ну, мой друг, Акулина, непременно буду в гости к твоему батюшке, к Василию-кузнецу.

Лиза: Что ты? Ради Христа не приходи. Коли дома узнают, что я в роще с барином болтала наедине, то мне беда будет: отец мой, Василий-кузнец, прибьёт меня до смерти.

Алексей: Да я непременно хочу с тобою опять видеться.

Лиза: Ну я когда-нибудь опять сюда приду за грибами.

Алексей: Когда же?

Лиза: Да хоть завтра.

Алексей: Милая Акулина, расцеловал бы тебя, да не смею. Так завтра, в это время, не правда ли?

Лиза: Да, да.

Алексей: И ты не обманешь меня?

Лиза: Не обману.

Алексей: Побожись!

Лиза: (крестится) Ну вот те, святая пятница, приду.

Лиза убегает.

Алексей: (качает головой). Ну и крестьянка! Ягодка. (Уходит в другую сторону).

Появляются Лиза и Настя

Лиза: Настя, какой он славный, такой статный, высокий.

Настя: Да уж, барышня, под стать вам. Вот бы были жених с невестой – загляденье.

Лиза: Что ты, Настя, отцы-то наши в ссоре. Так что не бывать этому никогда. А я ведь, Настя, завтра сюда приду с ним свидиться. И радостно, и боязно! Как бы он ещё не пошёл к Василию-кузнецу искать свою Акулину.

Настя: Да! Вот смеху было бы, если бы он увидел настоящую Акулину: толстую, да косолапую.

Уходят. Занавес.

Сцена IV

Осенняя роща. Идёт Муромский с палочкой, читает стихи.

Муромский: Осенняя пора, очей очарованье// Приятна мне твоя прощальная краса // (садится на пенёк) Люблю я пышное природы увяданье // (закрывает глаза) В багрец и золото одетые леса.

Тишина. За дверью лай собаки. Крик Берестова «Ату его, ату!». Выходит Берестов с ружьём и мужик, озираются, прицеливаются на зрительный зал.

Берестов: Да куда же этот косой подевался? Всех собак надурил и нас с тобой Савельич.

У Муромского падает палочка.

Савельич: Вон он, барин.

Берестов резко поворачивается и стреляет, попадает в ногу Муромскому.

Муромский: А-а-а! Что такое? (держится за ногу)

Савельич: Ой, господи! Что же это мы наделали!  (подходят к Муромскому).

Муромский: Ах, это вы. Что уже отстреливаете тех, кто случайно зашёл в вашу рощу?

Берестов: Простите великодушно! Право слово, не хотел, тут вон косой пробежал, мы за ним уже часа два охотились. Разрешите взглянуть на вашу рану.

Муромский: Глядите, что уж теперь. Но смотрите, если кость раздроблена – судиться будем. (Берестов и Савельич смотрят).

Савельич: Да нет, барин, всё обошлось, так царапина, сейчас перебинтуем, а дома спиртиком.

Берестов: Я сейчас лошадь приведу. Мы вас в телегу погрузим и милости прошу в моё имение, у меня там доктор есть, он мигом всё вылечит. Уж не откажите, пожалуйста, позвольте хоть как-то загладить свою вину.

Муромский: Ну уж мне теперь выбирать не приходится. Поедемте к вам, раз так всё получилось.

Занавес.

Сцена V

Гостиная Муромских. Лиза играет на пианино, поёт. Настя вышивает. Лиза заканчивает пение.

Настя: Чтой-то вы, барыня, грустите весь день.

Лиза: Ах, Настя, Настя, вот лето кончается, осень настанет и прекратятся наши свидания с Алексеем.

Настя: Барышня, да откройтесь вы ему, кто вы есть на самом деле. Он ведь тоже сохнет по вас. Вон тугиловская повариха Аксинья-то вчера приходила ко мне и говорит: барина-то нашего как подменили. На девушек не смотрит, всё грустный да печальный ходит. Только и шляется целыми днями по лесам, а по ночам не спит и аппетит пропал. Ну что ж тут скажешь? Влюбился! Да крепко влюбился!

Лиза: Ах, Настенька, ну как же я ему откроюсь? Что он теперь обо мне думать будет, о моём неблагоразумном поведении? Да и отцы-то наши в ссоре, а ведь папеньку совсем не хочу огорчать.

Настя: Ну, Лизавета Григорьевна, пускай тогда всё идёт своим чередом, а там видно будет.

Лиза: Да уж, наверное, другого ничего придумать нельзя.  (Подходит к окну). Вон и папа наконец-то вернулся. Что-то с ним не так: лошадь чужая и сам папа хромает. Что-то приключилось!

Входит Муромский, хромая.

Лиза: Что это значит, папа? Отчего вы хромаете? Чья это лошадь? Коляска?

Муромский: Вот уж не угадаешь, моя дорогая. Гулял я, гулял и забрёл нечаянно в рощу соседа Берестова. А тот там охотился и подстрелил меня случайно вместо зайца.

Лиза: да что вы, папенька! Больно?

Муромский: Да нет, ерунда! Так вот, Берестов, чтоб вину загладить, позвал меня в гости, напоил, накормил, вылечил, да так рассыпался в извинениях, что я простил ему старые обиды и он мне тоже, и теперь мы с ним первые друзья. Неплохой он человек оказался. Ну я пойду прилягу. (Уходя, вспоминает). Да, завтра оба Берестова к нам на обед приедут, познакомишься.

Лиза: Что вы говорите! Берестовы! Отец и сын! Завтра у нас обедать! Нет, папа, как вам угодно: я ни за что не покажусь.

Муромский: Что ты, с ума сошла? Давно ли ты стала так застенчива? Или ты к ним питаешь наследственную ненависть, как романтическая героиня? Полно, не дурачься.

Лиза: Нет, папа, ни за что на свете, ни за какие сокровища не явлюсь я перед Берестовыми.

Муромский: Ну, милая, спорить с тобою бесполезно, я знаю. Делай, как знаешь. Уходит.

Лиза: Настя, Настя, что теперь будет. Ну и дела творятся. Как мне теперь быть? И завтра, и потом?

Настя: А вы переоденьтесь в кого-нибудь.

Лиза: Да в кого же? (задумалась) Настя, а что если… (подходит к Насте, шепчет ей на ухо, Настя смеётся).

Настя: Ну, барышня, ну придумщица!

Входит Муромский.

Муромский: Лиза, ты не видела мою газету?

Лиза: Нет, папа. Но мне нужно вас кое о чём попросить.

Муромский: О чём, Лизанька?

Лиза: Папа, я приму завтра Берестовых, если это вам угодно, но только с уговором, как бы я перед ними не явилась, что бы я ни сделала, вы бранить меня не будете и не дадите ни какого знака удивления или неудовольствия.

Муромский: Опять какие-нибудь проказы! Ну, хорошо, хорошо; согласен, делай, что хочешь, шалунья ты моя. (гладит Лизу по голове).

Лиза: Спасибо, папа. Пойдём, Настя.

Все уходят. Музыка.

Сцена VI

Гостиная Муромских. Стол с приборами. Муромский читает газету, ждёт гостей. Входит Настя.

Настя: Берестовы, барин, пожаловали.

Муромский: Давай-давай, зови сюда.

Входят Берестовы.

Муромский: Милости просим, проходите, пожалуйста.  (Здороваются)

Берестов: Вот мой сынок, прошу любить и жаловать.

Алексей: Алексей Берестов.

Муромский: Очень приятно. Проходите, садитесь, пожалуйста.

Садятся к столу.

Берестов: Как ваша нога, Григорий Иванович?

Муромский: Да ничего, заживает.

Входит мисс Жаксон.

Муромский: Знакомьтесь. Это гувернантка моей дочери, мисс Жаксон, настоящая англичанка. А это наши соседи, мисс Жаксон, Берестовы: Иван Петрович и сын его Алексей.

Жаксон: очень приятно, джентльмены.

Входит Настя.

Настя: Елизавета Григорьевна Муромская.

Входит Лиза.

Муромский: Лиза!

Жаксон: О, май гот.

Алексей: Ну и пугало!

Берестов: Очень приятно. Берестов Иван Петрович. (в зал) Какая блистательная девушка. Рад с вами познакомиться.

Все усаживаются. Занавес.

Сцена VII

Осенняя роща. Алексей сидит ждёт Акулину, встаёт, поглядывает по сторонам, забираясь на пенёк. Появляется Акулина.

Алексей:  Акулина! Наконец-то я дождался тебя. Здравствуй, душа моя. (берёт её за руки)

Лиза:  Здравствуй, здравствуй. Я уж и так спешила, как могла.

Алексей: Садись, Акулина, рассказывай, какие у тебя новости?

Лиза: да у меня всё по-старому, а вот ты, барин, вчерась у господ наших в гостях был. Какова тебе барышня наша показалась?

Алексей: да я как раз на неё взглянул, так больше и не смотрел в её сторону.

Лиза: Жаль.

Алексей: А почему?

Лиза: А потому, что я хотела бы спросить у тебя, правда ли говорят?

Алексей: Что говорят?

Лиза: Правда ли говорят, будто бы я на барышню нашу похожа?

Алексей: Какой вздор! Она перед тобой урод уродом.

Лиза: Ах, барин, грех тебе это говорить; барышня наша такая щеголиха. Куда мне с нею равняться.

Алексей: Да что ты, Акулина, я смешнее вашей барышни ещё и не видел. Её только в огород ставить ворон пугать.

Лиза: Однако ж, хоть барышня, может, и смешна, всё же я перед нею дура безграмотная!

Алексей: Есть о чём сокрушаться! Да коли хочешь, я тотчас выучу тебя грамоте.

Лиза: А взаправду, не попытаться ли и в самом деле?

Алексей: Изволь, милая, начнём хоть сейчас.

Лиза: Мне уж, барин, идти пора. Я кое-как у отца отпросилась за грибами на часок. Встаёт.

Алексей: Акулина, душа моя, не лишай же меня единственной радости в жизни, посиди ещё. Давай начнём алфавит учить.

Лиза: Ну ладно, барин. Садится. Только недолго.

Музыка. Алексей пишет в записной книжке буквы, Лиза повторяет. Затем она встаёт, хочет уйти, он прижимает её руки к груди. Она уходит, машет ему рукой, он уходит в другую сторону.

Занавес.

Сцена VIII

Комната Берестовых. Сидит Алексей в печали, курит. Входит Степанида с самоваром.

Алексей: Нянька, а где отец? С утра его не видно.

Степанида: Да он, Лёшенька, всё с Муромским по болотам за утками гоняется, окаянный. Будто ему дома есть нечего, окромя этой бедной птицы.

Входит Берестов.

Степанида: Лёгок на помине.

Берестов: Здорово, сынок. Ну, нянька, видно хорошо ты нынче за уток молишься. С утра всё болото излазили, ни одной не подстрелили. Садится, закуривает трубку.

Алексей: Здорово, батя. Я смотрю вы с Муромским стали закадычными друзьями.

Степанида: И не говори, соколик мой, водой не разольёшь. На поля вместе, в конюшню вместе, жить теперь друг без друга не могут. А ты вот, Алёшенька, всё один, да всё грустишь. У меня прямо вся душа изболелась за тебя. Может, порчу кто навёл? Давай свожу тебя к старухе Ефросинье, пущай поворожит.

Алексей:  Да отстань ты, нянька, что за вздор несёшь? Здоров я.

Берестов: Что-то ты, Алёша, и про военную службу давно не поговариваешь? Иль гусарский мундир уже тебя не прельщает?

Алексей: Нет, батюшка, я вижу, что вам неугодно, чтобы я шёл в гусары; мой долг вам повиноваться.

Берестов: Хорошо, вижу, что ты послушный сын; это меня утешат, не хочу ж и я тебя неволить, не понуждаю тебя тотчас вступить в статскую службу, а покамест намерен я тебя женить.

Алексей: На ком это, батюшка?

Берестов: На Лизавете Григорьевне Муромской. Невеста хоть куда: не правда ли? Мы уже и с Муромским обо всём договорились.

Алексей: Батюшка, я о женитьбе ещё не думаю.

Берестов: Ты не думаешь, так я за тебя думал и передумал.

Алексей: Воля ваша, Лиза Муромская мне вовсе не нравится.

Берестов: После понравится. Стерпится, слюбится.

Алексей: Я не чувствую себя способным сделать её счастье.

Берестов: Не твоё горе – её счатие. Что? Так-то ты почитаешь волю родительскую?

Алексей: Думайте, что хотите, а я не хочу жениться и не женюсь.

Берестов: кричит. Ты женишься, или я тебя прокляну, а имение, вот тебе крест, продам и промотаю и тебе полушки не оставлю! Даю тебе до вечера время на размышление, а покамест, не смей на глаза мне показаться.

Уходит, хлопнув дверью.

Степанида: Ох, господи ты боже мой, так ведь и сделает окаянный. Он ведь если чего задумает, сроду не передумает. Ох, Лёшенька, ты уж соглашайся, а то он делов натворит, чёрт старый.

Алексей: Не бывать этому, нянька, ни за что не бывать. Я, нянька, женюсь, да не на Муромской совсем.

Степанида: А на ком же, соколик?

Алексей: На Акулине, Прилучинского Василия-кузнеца дочери.

Степанида: Батюшки! Да чего это делается! (Хватается за голову).

Алексей: Вот сейчас съезжу к Муромской, скажу ей начистоту, что не желаю я на ней жениться, не люблю её и поеду к Василию-кузнецу свататься. Уходит.

Степанида: ну дяла. Хошь стой, хошь падай. Разводит руками, качает головой.

Занавес.

Мисс Жаксон гуляет с зонтиком под сценой. Появляется Алексей.

Алексей: Гут монинг, мисс (задумывается) Жаксон. Дома ли Григорий Иванович?

Жаксон: Нет, он с утра изволил выехать.

Алексей: Как досадно! Дома ли, по крайней мере, Лизавета Григорьевна?

Жаксон: Дома.

Алексей: Ладно, объяснюсь с ней самою. Уходит.

Жаксон: вслед Куда вы? Нужно сначала доложить ей, кто пожаловал.

Алексей машет рукой.

Сцена IX

Гостиная Муромских. Лиза перебирает струны гитары спиной к двери. Входит Алексей.

Алексей: кланяется Лизавета Григорьевна!

Лиза: Да! Ах, это вы? (Закрывает лицо руками).

Алексей: Акулина… Акулина! Милая моя Акулина! (Бросается к ней, берёт её руки и целует их)

Музыка. Входит Григорий Иванович.

Муромский: Ба! Да тут видно уже всё слажено. Уходит назад.

Занавес.

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа

«Образовательный центр» села Съезжее

муниципального района Богатовский Самарской области

Сценарий спектакля

«И Лермонтов с пьедестала читает звёздам стихи…»

Автор сценария:

Шишканова М.Г.

Постановка:

Шишканова М.Г.

Красношеева Е.В.

Съезжее, 2015

Сцена I

Звучит романс «И скучно, и грустно…» (презентация)

Лермонтов один, на экране - сцена бала:

Лермонтов:

Как часто, пёстрою толпою окружён,

Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,

При шуме музыки и пляски,

При диком шёпоте затверженных речей,

Мелькают образы бездушные людей,

Приличьем стянутые маски.

И если как-нибудь на миг удастся мне

Забыться, - памятью к недавней старине

Лечу я вольной, вольной птицей.

Лермонтов обращается в кулисы, откуда выходит воин 1812 года.

Лермонтов:

Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Москва, спалённая пожаром,

Французу отдана?

Ведь были ж схватки боевые,

Да, говорят, ещё какие!

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина!

Воин 1812 года:

Да, были люди в наше время,

Не то, что нынешнее племя:

Богатыри – не вы!

Плохая им досталась доля:

Немногие вернулись с поля…

Не будь на то господня воля,

Не отдали б Москвы!...

Полковник наш рождён был хватом:

Слуга царю, отец солдатам…

Да, жаль его: сражён булатом,

Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:

«Ребята, не Москва ль за нами?

Умрёмте ж под Москвой,

Как наши братья умирали!»

И умереть мы обещали,

И клятву верности сдержали

Мы в бородинский бой.

Вам не видать таких сражений!..

Носились знамена, как тени,

В дыму огонь блестел,

Звучал булат, картечь визжала,

Рука бойцов колоть устала,

И ядрам пролетать мешала

Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,

Что значит русский бой удалый,

Наш рукопашный бой!..

Земля тряслась – как наши груди,

Смешались в кучу кони, люди,

И залпы тысячи орудий

Слились в протяжный вой…

Выходит воин Кавказской войны

Воин Кавказской войны

Вот разговор о старине

В палатке ближней слышен мне;

Как при Ермолове ходили

В Чечню, в Аварию, к горам;

Как там дрались, как мы их били,

Как доставалося и нам…

Чу – дальний выстрел! Прожужжала

Шальная пуля… славный звук…

Вот крик – и снова всё вокруг

Затихло.… Но жара уж спала,

Ведут коней на водопой,

Зашевелилася пехота;

Вот поскакал один, другой!

Кровь загорелася в груди!

Все офицеры впереди…

Верхом помчался на завалы

Кто не успел спрыгнуть с коня…

«Ура!» - и смолкло. «Вон кинжалы,

В приклады!» - и пошла резня.

И два часа в струях потока

Бой длился. Резались жестоко,

Как звери, молча, с грудью грудь,

Ручей телами запрудили.

Хотел воды я зачерпнуть…

(И зной и битва утомили

Меня), но мутная волна

Была тепла, была красна.

Окрестный лес, как бы в тумане,

Синел в дыму пороховом.

А там, вдали, грядой нестройной,

Но вечно гордой и спокойной,

Тянулись горы – и Казбек

Сверкал главой остроконечной.

Лермонтов:

И с грустью тайной и сердечной

Я думал: «Жалкий человек.

Чего он хочет!.. небо ясно,

Под небом места много всем,

Но беспрестанно и напрасно

Один враждует он – зачем?»

Звучит стихотворение «Молитва» (презентация)

Сцена II

Лермонтов за письменным столом с завязанным горлом.

Лермонтов:

Пускай поэта обвиняет

Насмешливый, безумный свет,

Никто ему не помешает,

Он не услышит мой ответ.

Входит журналист.

Журналист:

Я очень рад, что вы больны:

В заботах жизни, в шуме света

Теряет скоро ум поэта

Свои божественные сны.

Среди различных впечатлений

На мелочь душу разменяв,

Он гибнет жертвой общих мнений.

Когда ему в пылу забав

Обдумать зрелое творенье?

Зато, какая благодать,

Коль небо вздумает послать

Ему изгнанье, заточенье,

Иль даже долгую болезнь:

Тотчас в его уединенье

Раздастся сладостная песнь!

Порой влюбляется он страстно

В свою нарядную печаль…

Ну, что вы пишете? Нельзя ль

Узнать?

Лермонтов:

Да ничего…

Журналист:

Напрасно!

Лермонтов:

О чём писать? Восток и юг

Давно описаны, воспеты;

Толпу ругали все поэты,

Хвалили все семейный круг;

Все в небеса неслись душою,

Взывали, с тайною мольбою,

К NN., неведомой красе,-

И страшно надоели все.

Журналист:

Я точно то же говорю.

Как вы, открыто негодуя,

На музу русскую смотрю я

Прочтите критику мою.

Лермонтов:

Читал я. Мелкие нападки

На шрифт, виньетки, опечатки,

Намёки тонкие на то,

Чего не ведает никто.

Хотя б забавно было свету!..

В чернилах ваших, господа,

И желчи едкой даже нету –

А просто грязная вода.

Журналист:

И с этим надо согласиться.

Но верьте мне, душевно рад

Я был бы вовсе не браниться –

Да как же быть?.. меня бранят!

Войдите в наше положенье!

Читает нас и низший круг;

Нагая резкость выраженья

Не всякий оскорбляет слух;

Приличье, вкус – всё так условно;

А деньги все ведь платят ровно!

Лермонтов:

О чём писать?.. Бывает время,

Когда забот спадает бремя,

Дни вдохновенного труда,

Когда и ум, и сердце полны,

И рифмы дружные, как волны,

Журча одна вослед другой

Несутся вольной чередой.

Восходит чудное светило

В душе проснувшейся едва;

На мысли, дышащие силой,

Как жемчуг нижутся слова…

Лермонтов зажигает свечу, точит перо, начинает писать.

Звучит отрывок из стихотворения «Смерть поэта» (презентация).

Сцена III

Картины бала. На сцене Лермонтов, журналист, воин кавказской войны, дама в маске, на диване дама с письмом.

Звучит музыка.

Лермонтов: (обращается к даме в маске)

Из-под таинственной, холодной полумаски

Звучал мне голос твой отрадный, как мечта,

Светили мне твои пленительные глазки

И улыбалися лукавые уста.

Я не достоин, может быть,

Твоей любви: не мне судить;

Но ты обманом наградила

Мои надежды и мечты,

И я всегда скажу, что ты несправедливо поступила.

Дама в маске:

Ах, мой творец!

Да ты всегда не в духе, смотришь грозно,

И на тебя ничем не угодишь.

Скучаешь ты со мною розно,

А встретимся, ворчишь! (уходит танцевать с другим)

К Лермонтову подходит журналист.

Журналист:

Вот сердце женщины: она искала

От неба даже скрыть свои дела

И многим это сердце обещала

И никому его не отдала.

Она себе беды лишь не желала,

Лишь злобе до конца верна была.

Лермонтов:

В толпе друг друга мы узнали,

Сошлись и разойдёмся вновь.

Была без радостей любовь,

Разлука будет без печали.

Лермонтов уходит к даме на диван, она читает письмо.

Дама:

У врат обители святой

Стоял просящий подаянья

Бедняк иссохший, чуть живой

От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил,

И взор являл живую муку,

И кто-то камень положил

В его протянутую руку.

Лермонтов: (заканчивает стихотворение)

Так я молил твоей любви

С слезами горькими, с тоскою;

Так чувства лучшие мои

Обмануты навек тобою!

Дама отрицательно качает головой, уходит одна. Лермонтов остаётся один. Звучит романс «Выхожу один я на дорогу» (1-2 куплет) (презентация).

Лермонтов уходит к письменному столу, садится писать.

Сцена IV

Эпизод 1

На экране сцены из фильма «Герой нашего времени» (похищение Бэлы).

Бэла, закутавшись, сжалась на диване, Печорин сидит, задумавшись, Максим Максимыч стучит в дверь и кашляет, привлекая внимание Печорина.

Максим Максимыч: (строго) Господин прапорщик! Разве вы не видите, что я к вам пришёл?

Печорин: (не вставая) Ах, здравствуйте, Максим Максимыч! Не хотите ли трубку?

Максим Максимыч: Извините! Я не Максим Максимыч: я штабс-капитан.

Печорин: Всё равно. Не хотите ли чаю? Если б вы знали, какая мучит меня забота!

Максим Максимыч: Я всё знаю.

Печорин: Тем лучше: я не в духе рассказывать.

Максим Максимыч: Послушай, Григорий Александрович, признайся, что нехорошо.

Печорин: Что нехорошо?

Максим Максимыч: Да то, что ты увёз Бэлу.… Уж эта бестия Азамат! Ну, признайся.

Печорин: Да когда она мне нравится? (подходит с подарками к Бэле).

Послушай, моя пери, ведь ты знаешь, что рано или поздно ты должна стать моею – отчего же только мучишь меня? Разве ты любишь какого-нибудь чеченца? Если так, я тебя сейчас отпущу домой. (Бэла вздрагивает и качает головой). Или я тебе совершенно ненавистен? (Бэла вздыхает). Или твоя вера запрещает полюбить меня? Поверь мне, аллах для всех племён один и тот же, и если он мне позволяет любить тебя, отчего же запретит тебе платить взаимностью? (берёт Бэлу за руку)

Бэла: Поджалуста, поджалуста, не нада, не нада.

Печорин: Послушай, милая, добрая Бэла, ты видишь, как я тебя люблю; я всё готов отдать, чтоб тебя развеселить: я хочу, чтоб ты была счастлива; а сели ты снова будешь грустить, то я умру. Скажи, ты будешь веселей?

Бэла: Я твоя пленница, твоя раба; конечно, ты можешь меня принудить (плачет).

Печорин ударяет себя в лоб кулаком, подходит к Максим Максимычу, сложа руки, ходит взад и вперёд.

Максим Максимыч: Что, батюшка?

Печорин: Дьявол, а не женщина! Только я даю вам моё честное слово, что она будет моя… Максим Максимыч качает головой. Хотите пари? Через неделю.

Максим Максимыч: Извольте. Ударяют по рукам. Вы черкешенок не знаете, это совсем не то, что грузинки или закавказские татарки, совсем не то. У них свои правила: они иначе воспитаны.

Печорин улыбается и насвистывает марш.

Занавес.

Эпизод 2

Бэла – на диване, входит Печорин.

Печорин: Бэла! Ты знаешь, как я тебя люблю. Я решился тебя увезти, думая, что ты, когда узнаешь меня, полюбишь; я ошибся: прощай! Оставайся полной хозяйкой всего, что я имею; если хочешь, вернись к отцу, - ты свободна. Я виноват перед тобой и должен наказать себя; прощай, я еду – куда? Почему я знаю! Авось недолго буду гоняться за пулей или ударом шашки: тогда вспомни обо мне и прости меня.

Печорин отворачивается, протягивает руку Бэле, она молчит, Печорин делает несколько шагов, Бэла вскакивает, бросается на шею. Пауза.

Занавес.

Эпизод 3

Бэла сидит на диване печальная, входит Максим Максимыч.

Максим Максимыч: А где Печорин?

Бэла: На охоте.

Максим Максимыч: Сегодня ушёл?

Бэла: (помолчав, тяжело вздохнув) Нет, ещё вчера.

Максим Максимыч: Уж не случилось ли с ним чего?

Бэла: (сквозь слёзы) Я вчера целый день думала, думала, придумывала разные несчастия: то казалось мне, что его ранил дикий кабан, то чеченец утащил в горы.… А нынче мне уж кажется, что он меня не любит.

Максим Максимыч: Право, милая, ты хуже ничего не могла придумать!

Бэла: (заплакала, потом с гордостью подняла голову, вытерла слёзы) Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой? Я его не принуждаю. А сели это так будет продолжаться, то я сама уйду: я не раба его – я княжеская дочь!

Максим Максимыч: (уговаривая) Послушай, Бэла, ведь нельзя ему век сидеть здесь, как пришитому к твоей юбке; он человек молодой, любит погоняться за дичью, - походит, да и придёт; а если ты будешь грустить, то скорей ему наскучишь.

Бэла: Правда, правда! Я буду весела! Хохочет, начинает петь, плясать около Максим Максимыча, затем падает на кровать, закрывает лицо руками. Оба молчат.

Максим Максимыч: Хочешь, пойдём прогуляться на вал? Погода славная.

Идут под сцену, гуляют.

Максим Максимыч: Посмотри-ка, Бэла, у тебя глаза молодые, что это за джигит: кого это он приехал тешить?

Бэла: (с криком) Это Казбич!

Максим Максимыч: Ах, он разбойник! Смеяться что ли приехал над нами?

Бэла: Это лошадь моего отца, побегу посмотрю. Убегает.

Максим Максимыч: Ага! И в тебе, душенька, не молчит разбойничья кровь!

Бэла: А-а! 

Максим Максимыч бежит к ней. С другой стороны появляется Печорин.

Печорин: Что здесь происходит?

Максим Максимыч возвращается.

Максим Максимыч: Казбич Бэлу украл! Убегают вместе.

Открывается занавес.

Бэла: (умирая) Григорий Александрович!

Печорин: Я здесь, подле тебя, моя джанечка! (берёт её за руку).

Бэла:  Я умру!

Максим Максимыч: Нет, Бэла, лекарь обещал тебя вылечить!

Бэла: Нет, я умру, и души наши никогда не встретятся на том свете, ведь я не христианка.

Максим Максимыч: Бэла, может, тебя покрестить?

Бэла: Нет, я умру в той вере, в какой родилась.

Бэла умирает. Максим Максимыч плачет, Печорин стоит, задумавшись.

Максим Максимыч: Мужайтесь, Григорий Александрович.

Печорин: Послушайте, Максим Максимыч, у меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и, разумеется, удовольствия эти мне опротивели. …Тогда мне стало скучно. Вскоре перевели меня на Кавказ: это самое счастливое время моей жизни. Когда я увидел Бэлу в своём доме, когда в первый раз целовал её длинные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою… Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления. Как только будет можно, я отправлюсь в путешествие, поеду в Америку, в Аравию, в Индию, - авось где-нибудь умру на дороге.

Занавес

Лермонтов: (продолжает писать)

Нет, я не Байрон, я другой,

Ещё неведомый избранник,

Как он, гонимый миром странник,

Но только с русскою душой.

Я раньше начал, кончу ране,

Мой ум немного совершит;

В душе моей, как в океане,

Надежд разбитых груз лежит. 

Звучит романс «Выхожу один я на дорогу» (3 куплет)

Занавес.

Сцена V

Журналист: Госпожа Сушкова (кланяется).

Дама: Господин Новиков (кланяется).

Журналист: Слышали новость? Лермонтов убит!

Дама: (покачнувшись, судорожно обмахиваясь веером) Мишель?

Журналист: Да, да, наш печальный Мишель. Послушайте, что пишут «Русские ведомости»: «15 июня между горами Машук и Бештау на Кавказе близ города Пятигорск состоялась между офицерами Мартыновым и Лермонтовым. Лермонтов стрелять отказался, и был убит противником в пяти шагах в грудь. Поклонники таланта молодого поэта скорбят о его ранней кончине. Михаилу Юрьевичу было 27 лет».

Занавес.

Учащиеся разных классов читают стихотворение.

На склоне горы у овражка,

На жёлтых колючках травы

Он мёртвый лежит. Фуражка

Скатилась с его головы.

Не ждал, да и ждать мог ли

Так скоро конца своего?

Сухие травинки намокли

Горячей кровью его.

Легко ли из века другого

Кричать и кидаться вслед…

Ой, как же от сердца такого

Никто не отвёл пистолет!

Пустынное место дуэли.

Одни секунданты. И те

Друг другу в глаза не глядели

В бездушной своей суете.

Лишь, громом катясь к перевалам

И падая с неба, гроза

До ночи его целовала,

Вся в ярости, в светлых слезах.

Есть низенький дом. Он крышей

Касался не раз облаков.

Давно этот домик не слышал

Когда-то знакомых шагов.

В том городе людно стало,

Но улицы ночью тихи,

И Лермонтов с пьедестала

Читает звёздам стихи.

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа

«Образовательный центр» села Съезжее

муниципального района Богатовский Самарской области

Сценарий спектакля

«Сказка о царе Салтане»

(по мотивам сказки А.С. Пушкина)

Автор сценария:

Шишканова М.Г.

Постановка:

Шишканова М.Г.

Красношеева Е.В.

Съезжее, 2015

Сцена 1

Пушкин:

Для вас, души моей царицы,

Красавицы, для вас одних

Времён минувших небылицы,

В часы досугов золотых,

Под шёпот старины болтливой,

Рукою верной я писал;

Примите ж вы мой труд игривый!

Ничьих не требуя похвал,

Счастлив уж я надеждой сладкой,

Что дева с трепетом любви

Посмотрит, может быть, украдкой

На песни грешные мои.

Пушкин и Арина Родионовна рассказывают «У Лукоморья…». Пушкин записывает.

Няня:

У Лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо – песнь заводит,

Налево – сказку говорит.

Пушкин:

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей;

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей.

Няня:

Там лес и дол видений полны;

Там о заре прихлынут волны

На брег песчаный и пустой,

И тридцать витязей прекрасных

Чредой из вод выходят ясных,

И с ними дядька и морской.

Пушкин:

Там королевич мимоходом

Пленяет грозного царя;

Там в облаках перед народом

Через леса, через моря

Колдун несёт богатыря.

Няня:

В темнице там царевна тужит,

А бурый волк ей верно служит;

Там ступа с Бабою Ягой

Идёт, бредёт сама собой.

Пушкин:

Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русский дух… там Русью пахнет!

Звучит песня «Ой, то не вечер». Появляется царь, подглядывает за действием на сцене.

Сцена 2

Пушкин:

Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

Повариха:

Кабы я была царица,

Няня:

Говорит одна девица

Повариха:

То на весь крещёный мир

Приготовила б я пир.

Ткачиха:

Кабы я была царица,

Няня:

Говорит её сестрица,

Ткачиха:

То на весь бы мир одна

Наткала я полотна.

Царица:

Кабы я была царица

Няня:

Третья молвила сестрица,

Царица:

Я б для батюшки-царя

Родила богатыря.

Пушкин:

Только вымолвить успела,

Дверь тихонько заскрипела,

И в светлицу входит царь,

Стороны той государь.

Царь:

Здравствуй, красная девица,

Я решил, будь ты царица

И роди богатыря

Мне к исходу сентября.

Вы ж, голубушки-сестрицы,

Выбирайтесь из светлицы,

Поезжайте вслед за мной,

Вслед за мной и за сестрой:

Будь одна из вас ткачиха,

А другая повариха.

Занавес

Сцена 3

Пушкин:

В сени вышел царь-отец.

Все пустились во дворец.

Царь недолго собирался:

В тот же вечер обвенчался.

Царь Салтан за пир честной

Сел с царицей молодой.

Салтан с царицей проходят круг, кланяются няне, все уходят. Появляются повариха с поварёшкой и ткачиха с нитками, грозят ушедшим, обнимаются, плачут.

В кухне злится повариха,

Плачет у станка ткачиха,

И завидуют оне

Государевой жене.

Музыка.

Сцена 4

Пушкин:

В те поры война была.

Царь Салтан, с женой простяся,

На добра коня садяся,

Ей наказывал себя

Поберечь его любя.

Звучит песня «Вдоль да по речке».

Сцена 5

Слайд «Битва»

Пушкин:

Между тем как он далёко

Бьётся долго и жестоко,

Наступает срок родин;

Сына бог им дал в аршин,

И царица над ребёнком,

Как орлица над орлёнком;

Шлёт с письмом она гонца,

Чтоб порадовать отца.

Царица выходит на сцену с ребёнком, отдаёт гонцу свиток.

Сцена 6

Пушкин:

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Извести её хотят,

Перенять гонца велят;

Сами шлют гонца другого.

Сцена 7

На сцене – царь, гонец читает свиток.

Гонец:

Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь;

Не мышонка, не лягушку

А неведому зверушку.

Пушкин:

Как услышал царь-отец,

Что донёс ему гонец,

В гневе начал он чудесить

И гонца хотел повесить;

Но, смягчившись на сей раз,

Дал гонцу такой приказ. Гонец пишет.

Царь:

Ждать царёва возвращенья

Для законного решенья.

Сцена 8

Ткачиха, повариха, сватья баба Бабариха с пустой сумой, суют другой свиток.

Пушкин:

Едет с грамотой гонец,

И приехал, наконец.

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Обобрать его велят.

Сцена 9

Занавес открывается. Сидит царица с ребёнком. Входит боярин со свитком, ткачиха, повариха, Бабариха, гонец.

Боярин: (читает вслух)

Царь велит своим боярам,

Времени не тратя даром,

И царицу и приплод

Тайно бросить в бездну вод.

Занавес.

Звучит песня «То не ветер ветку клонит»

Пушкин:

Прочитали вслух указ,

И царицу в тот же час

В бочку с сыном посадили,

Засмолили, покатили

И пустили в Окиян –

Как велел-де царь Салтан.

Сцена 10

Слайд «Бочка в море»

Пушкин:

В синем море звёзды блещут,

В синем море волны хлещут;

Туча по небу идёт,

Бочка по морю плывёт.

Словно горькая вдовица,

Плачет, бьётся в ней царица;

И растёт ребёнок там

Не по дням, а по часам.

День прошёл, царица вопит…

А дитя волну торопит.

Гвидон: (за кулисами)

Ты, волна моя, волна!

Ты гульлива и вольна;

Плещешь ты, куда захочешь,

Ты морские камни точишь,

Топишь берег ты земли,

Подымаешь корабли –

Не губи ты нашу душу:

Выплесни ты нас на сушу.

Пушкин:

И послушалась волна:

Тут же на берег она

Бочку вынесла легонько

И отхлынула тихонько.

На слайде «Дуб»

Мать и сын теперь на воле:

Видят холм в широком поле,

Море синее кругом,

Дуб зелёный над холмом.

Гвидон:

Добрый ужин

Был бы нам, однако, нужен.

Царица:

Ломит он у дуба сук

И в тугой сгибает лук.

Со креста снурок шелковый

Натянул на лук дубовый,

Тонку тросточку сломил,

Стрелкой лёгкой завострил

И пошёл на край долины

У моря искать дичины. Уходит.

Гвидон ходит по краю сцены с луком.

Пушкин:

К морю лишь подходит он,

Вот и слышит будто стон…

Звучит песня «На горе, на гороньке»

Лебедь выбегает с волной (тканью), за ней – коршун, борьба, Гвидон стреляет из лука.

Лебедь:

Ты, царевич, мой спаситель,

Мой могучий избавитель,

Не тужи, что за меня

Есть не будешь ты три дня,

Что стрела пропала в море;

Это горе – всё не горе.

Отплачу тебе добром,

Сослужу тебе потом:

Ты не лебедь ведь избавил,

Девицу в живых оставил;

Ты не коршуна убил,

Чародея подстрелил.

Ввек тебя я не забуду:

Ты найдёшь меня повсюду,

А теперь ты воротись,

Не горюй и спать ложись.

Лебедь улетает. Входит мать, ложатся у дуба, спят.

Пушкин:

Улетела лебедь-птица,

А царевич и царица,

Целый день проведши так,

Лечь решились натощак.

Звучит весёлая музыка, на слайде «Город». Гвидон будит мать, она удивляется, выходит девочка с короной, отдаёт Гвидону. Колокольный звон.

Гвидон:

То ли будет?

Вижу я:

Лебедь тешится моя.

Пушкин:

И среди своей столицы,

С разрешения царицы,

В тот же день стал княжить он

И нарекся: князь Гвидон.

Сцена 11

Звучит музыка «Из-за острова на стрежень»

Пушкин:

Ветер на море гуляет

И кораблик подгоняет;

Он бежит себе в волнах

На раздутых парусах.

Корабельщики дивятся,

На кораблике толпятся,

На знакомом острову

Чудо видят наяву:

Город новый златоглавый,

Пристань с крепкою заставой -

Пушки с пристани палят,

Кораблю пристать велят.

Гвидон:

Чем вы, гости, торг ведете

И куда теперь плывете?

Купец 1:

Мы объехали весь свет,

Торговали соболями,

Чёрно-бурыми лисами.

Купец 2:

А теперь нам вышел срок,

Едем прямо на восток,

Мимо острова Буяна,

В царство славного Салтана…

Гвидон:

Добрый путь вам, господа,

По морю по Окияну

К славному царю Салтану;

От меня ему поклон.

Пушкин:

Гости в путь, а князь Гвидон

С берега душой печальной

Провожает бег их дальний;

Глядь – поверх текучих вод

Лебедь белая плывет.

Лебедь:

Здравствуй, князь ты мой прекрасный!

Что ты тих, как день ненастный?

Опечалился чему?

Гвидон:

Грусть – тоска меня съедает,

Одолела молодца:

Видеть я б хотел отца.

Лебедь:

Вот в чем горе!

Ну, послушай: хочешь в море

Полететь за кораблем?

Будь же, князь, ты комаром.

Пушкин:

И крылами замахала,

Воду с шумом расплескала

И обрызгала его

С головы до ног всего.

Тут он в точку уменьшился,

Комаром оборотился,

Полетел и запищал,

Судно на море догнал,

Потихоньку опустился

На корабль – и в щель забился.

Ветер весело шумит,

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна,

К царству славного Салтана.

Сцена 12

Дворец Салтана. Звучит музыка «Эх, полным-полна коробочка»

Няня:

Царь Салтан гостей сажает

За свой стол и вопрошает:

Царь:

Ой, вы, гости-господа,

Долго ль ездили? Куда?

Ладно ль за морем иль худо?

И какое в свете чудо?

Купец 1:

Мы объехали весь свет;

За морем житье не худо,

В свете ж вот какое чудо:

Купец 2:

В море остров был крутой,

Не привальный, не жилой;

Он лежал пустой равниной;

Рос на нем дубок единый;

Купец 3:

А теперь стоит на нем

Новый город со дворцом,

С златоглавыми церквами,

С теремами и садами,

Купец 1:

А сидит в нем князь Гвидон;

Он прислал тебе поклон.

Царь:

Коль жив я буду,

Чудный остров навещу,

У Гвидона погощу.

Повариха:

Уж диковинка, ну право,-

Город у моря стоит!

Знайте, вот что не безделка:

Ель в лесу, под елью белка,

Белка песенки поет

И орешки все грызет,

А орешки не простые,

Все скорлупки золотые,

Ядра – чистый изумруд;

Вот что чудом-то зовут.

Пушкин:

Чуду царь Салтан дивится,

А комар–то злится, злится (звук комариного писка)

И впился комар как раз

Тетке прямо в правый глаз.

Ткачиха:

Распроклятая ты мошка!

Мы тебя!…

Пушкин:

А он в окошко

Да спокойно в свой удел

Через море полетел.

Сцена 13

Под сценой. Гвидон ходит грустный. Звучит музыка «Не клони ты головы»

Лебедь:

Здравствуй, князь ты мой прекрасный!

Что ж ты тих, как день ненастный?

Опечалился чему?

Гвидон:

Грусть – тоска меня съедает;

Чудо чудное завесть

Мне б хотелось. Где-то есть

Ель в лесу, под елью белка;

Диво, право, не безделка -

Белка песенки поет

Да орешки все грызет,

А орешки не простые,

Все скорлупки золотые,

Ядра – чистый изумруд;

Но, быть может, люди врут.

Лебедь:

Свет о белке правду бает;

Это чудо знаю я;

Полно, князь, душа моя,

Не печалься; рада службу

Оказать тебе я в дружбу.

Появляется белочка, поёт «Во саду ли…», танцует.

Гвидон:

Ну, спасибо.

Ай да лебедь – дай ей боже,

Что и мне, веселье то же.

Пушкин:

Ветер по морю гуляет

И кораблик подгоняет;

Он бежит себе в волнах

На поднятых парусах.

Белка снова поёт, купцы дивятся.

Гвидон:

Чем вы, гости, торг ведете

И куда теперь плывете?

Купец 1:

Мы объехали весь свет,

Торговали мы конями,

Все донскими жеребцами,

Купец 2:

А теперь нам вышел срок -

И лежит нам путь далек:

Мимо острова Буяна

В царство славного Салтана…

Гвидон:

Добрый путь вам, господа,

По морю по Окияну

К славному царю Салтану;

Да скажите: князь Гвидон

Шлет царю-де свой поклон.

Корабль уплывает, лебедь обрызгала Гвидона, превратила в комара, он улетел. Звучит музыка «Эх, полным-полна коробочка»

Сцена 14

Няня:

Царь Салтан сидит в палате

На престоле и в венце,

С грустной думой на лице.

А ткачиха с Бабарихой

Да с кривою поварихой

Около царя сидят.

Злыми жабами глядят.

Царь:

Ой, вы, гости-господа,

Долго ль ездили? куда?

Ладно ль за морем иль худо?

И какое в свете чудо?

Купец 1:

Мы объехали весь свет;

За морем житье не худо;

В свете ж вот какое чудо:

Купец 2:

Остров на море лежит,

Град на острове стоит

С златоглавыми церквами,

С теремами да садами;

Купец 3:

Белка там живет ручная,

Да, затейница какая!

Купец 1:

Белка песенки поет

Да орешки все грызет,

Купец 2:

А орешки не простые,

Все скорлупки золотые.

Купец 3:

А сидит там царь Гвидон,

Он прислал тебе поклон.

Ткачиха:

Что тут дивного? Ну, вот!

Белка камушки грызет,

Мечет золото и в груды

Загребает изумруды;

Этим нас не удивишь,

Правду ль, нет ли говоришь.

В свете есть иное диво:

Море вздуется бурливо,

Закипит, подымет вой,

Хлынет на берег пустой,

Разольется в шумном беге,

И очутятся на бреге,

В чешуе, как жар горя,

Тридцать три богатыря,

Все красавцы удалые,

Великаны молодые,

Все равны, как на подбор,

С ними дядька Черномор.

Это диво, так уж диво,

Можно молвить справедливо!

Пушкин:

Диву царь Салтан дивится,

А Гвидон–то злится, злится… (звук комариного писка)

Зажужжал он и как раз

Тетке сел на левый глаз.

Ткачиха:

Ай!

Бабариха:

Лови, лови,

Да дави его, дави…

Вот ужо! Постой немножко,

Погоди…

Пушкин:

А князь – в окошко,

Да спокойно в свой удел

Через море прилетел.

Сцена 15

Под сценой. Гвидон ходит грустный.

Пушкин:

Князь у синя моря ходит,

С синя моря глаз не сводит;

Глядь – поверх текучих вод

Лебедь белая плывет.

Лебедь:

Здравствуй, князь ты мой прекрасный!

Что ты тих, как день ненастный?

Опечалился чему?

Гвидон:

Грусть–тоска меня съедает -

Диво б дивное хотел

Перенесть я в мой удел.

Лебедь:

А какое ж это диво?

Гвидон:

Где-то вздуется бурливо

Окиян, подымет вой,

Хлынет на берег пустой,

Расплеснется в шумном беге,

И очутятся на бреге,

В чешуе, как жар горя,

Тридцать три богатыря,

Все красавцы молодые,

Великаны удалые,

Все равны, как на подбор,

С ними дядька Черномор.

Лебедь:

Вот что, князь, тебя смущает?

Не тужи, душа моя,

Это чудо знаю я.

Эти витязи морские

Мне ведь братья все родные.

Не печалься же, ступай,

В гости братцев поджидай.

Гвидон отходит. Море волнуется. Появляются богатыри и корабль. (слайд)

Гвидон:

Чем вы, гости, торг ведете?

И куда теперь плывете?

Купец 1:

Мы объехали весь свет;

Торговали мы булатом,

Чистым серебром и златом,

Купец 2:

И теперь нам вышел срок;

А лежит нам путь далек,

Купец 3:

Мимо острова Буяна,

В царство славного Салтана.

Гвидон:

Добрый путь вам, господа,

По морю по Окияну

К славному царю Салтану.

Да скажите ж: князь Гвидон

Шлет – де свой царю поклон.

Корабль уплывает, появляется лебедь.

Гвидон:

Душу-де просит…

Так и тянет и уносит…

Лебедь обрызгала, Гвидон улетел.

Сцена 16

Звучит песня «Эх, полным-полна коробочка».

Пушкин:

Ветер весело шумит,

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна,

В царство славного Салтана.

Няня:

Царь Салтан гостей сажает

За свой стол и вопрошает:

Царь:

Ой, вы, гости-господа,

Долго ль ездили? куда?

Ладно ль за морем иль худо?

И какое в свете чудо?

Купец 1:

Мы объехали весь свет;

За морем житье не худо;

В свете ж вот какое чудо:

Купец 2:

Остров на море лежит,

Град на острове стоит,

Каждый день идет там диво:

Купец 3:

Море вздуется бурливо,

Закипит, подымет вой,

Хлынет на берег пустой,

Купец 1:

Расплеснется в скором беге -

И останутся на бреге

Тридцать три богатыря,

В чешуе златой горя,

Купец 2:

Все красавцы молодые,

Великаны удалые,

Все равны, как на подбор;

Старый дядька Черномор

Купец 3:

С ними из моря выходит

И попарно их выводит,

Чтобы остров тот хранить

И дозором обходить –

Купец 1:

И той стражи нет надежней,

Ни храбрее, ни прилежней.

Купец 2:

А сидит там князь Гвидон;

Он прислал тебе поклон.

Царь:

Коли жив я только буду,

Чудный остров навещу

И у князя погощу.

Бабариха:

Кто нас этим удивит?

Люди из моря выходят

И себе дозором бродят!

Правду ль бают или лгут,

Дива я не вижу тут.

В свете есть такие ль дива?

Вот идет молва правдива:

За морем царевна есть,

Что не можно глаз отвесть:

Днем свет божий затмевает,

Ночью землю освещает,

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

А сама– то величава,

Выступает, будто пава;

А как речь-то говорит,

Словно реченька журчит.

Молвить можно справедливо.

Это диво, так уж диво.

Няня:

Чуду царь Салтан дивится,

А царевич злится, злится. (звук комариного писка)

Пушкин:

Прямо на нос к ней садится,

Нос ужалил богатырь:

На носу вскочил волдырь.

Бабариха:

Помогите, ради бога!

Караул! Лови, лови,

Да дави его, дави…

Ткачиха:

Вот ужо! Пожди немножко,

Погоди!…

Няня:

Комар в окошко,

Да спокойно в свой удел

Через море полетел.

Сцена 17

Гвидон ходит грустный, появляется Лебедь.

Лебедь:

Здравствуй, князь ты мой прекрасный!

Что ж ты тих, как день ненастный?

Опечалился чему?

Гвидон:

Грусть–тоска меня съедает:

Люди женятся; гляжу,

Не женат лишь я хожу.

Лебедь:

А кого же на примете

Ты имеешь?

Гвидон:

Да на свете,

Говорят, царевна есть,

Что не можно глаз отвесть.

Днем свет божий затмевает,

Ночью землю освещает -

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

А сама– то величава,

Выступает, будто пава;

Сладку речь-то говорит,

Будто реченька журчит.

Только, полно, правда ль это?

Лебедь:

Да! такая есть девица.

Но жена не рукавица:

С белой ручки не стряхнешь

Да за пояс не заткнешь.

Услужу тебе советом -

Слушай: обо всем об этом

Пораздумай ты путем,

Не раскаяться б потом.

Гвидон:

Я готов душою страстной

За царевною прекрасной

Хоть пешком идти отсель

Хоть за тридевять земель.

Лебедь:

Зачем далеко?

Знай, близка судьба твоя,

Ведь царевна эта – я.

Лебедь снимает шапочку с клювом. Берутся за руки. Появляется царица с иконой и корабль с купцами.

Гвидон:

Государыня родная!

Выбрал я жену себе,

Дочь послушную тебе.

Просим оба разрешенья,

Твоего благословенья:

Ты детей благослови

Жить в совете и любви.

Царица:

Бог вас, дети, наградит.

Гвидон:

Чем вы, гости, торг ведете

И куда теперь плывете?

Мы объехали весь свет,

Купец 1:

Торговали мы недаром

Неуказанным товаром;

Купец 2:

А лежит нам путь далек:

Восвояси на восток,

Мимо острова Буяна,

В царство славного Салтана.

Гвидон:

Добрый путь вам, господа,

По морю по Окияну

К славному царю Салтану;

Да напомните ему,

Государю своему:

К нам он в гости обещался,

А доселе не собрался -

Шлю ему я свой поклон.

Пушкин:

Гости в путь, а князь Гвидон

Дома на сей раз остался

И с женою не расстался.

Сцена 18

Пушкин:

Ветер весело шумит,

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна

К царству славного Салтана.

И знакомая страна

Вот уж издали видна.

Царь Салтан гостей сажает

За свой стол и вопрошает:

Царь:

Ой, вы, гости-господа,

Долго ль ездили? куда?

Ладно ль за морем иль худо?

И какое в свете чудо?

Купец 1:

Мы объехали весь свет;

За морем житьё не худо,

В свете ж вот какое чудо.

Купец 2:

Остров на море лежит,

Град на острове стоит,

С златоглавыми церквами,

С теремами и садами.

Купец 3:

Там у князя жёнка есть,

Что не можно глаз отвесть:

Днём свет божий затмевает,

Ночью землю освещает;

Купец 1:

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

Купец 2:

Князь Гвидон тот город правит,

Всяк его усердно славит;

Купец 3:

Он прислал тебе поклон,

Да тебе пеняет он:

Купец 1:

К нам-де в гости обещался,

А доселе не собрался.

Царь:

Тут уж я не утерплю,

Снарядить я флот велю.

Бабариха:

Ох, нельзя царя пустить

Чудный остров навестить.

Царь:

Что я? Царь или дитя?

Говорю я не шутя –

Нынче ж еду!

Сцена 19

Гвидон смотрит в трубу. Появляется корабль, в нём Салтан, ткачиха, повариха, Бабариха, купцы.

Гвидон:

Матушка моя родная!

Ты, княгиня молодая!

Посмотрите вы туда:

Едет батюшка сюда.

Все с корабля идут на сцену.

Занавес открывается. Салтан бросается к царице. Ткачиха, повариха, Бабариха падают на колени.

Царь:

Что я вижу? Что такое?

Как!

Няня:

Дух в нём занялся,

Царь слезами залился,

Обнимает он царицу,

И сынка, и молодицу.

Пушкин:

А ткачиха с поварихой,

 С сватьей бабой Бабарихой,

Тут во всём они признались,

Повинились, разрыдались.

Царь на радости такой

Отпустил всех трёх домой.

И садятся все за стол,

И весёлый пир пошёл.

Танец. Пушкин поднимается на сцену.

Я там был; мёд, пиво пил –

И усы лишь обмочил.

Занавес.