"Страшнее нет беды" Страницы истории одной семьи.
материал по теме

Семья Корчик. Страницы истории «

«Никто не забыт и ничто не забыто» - как часто мы слышим и произносим эти слова, вспоминая    Великую Отечественную войну и иногда, забываем о том. Что герои той страшной войны живут или, увы, жили рядом с нами. И им  сейчас необходимо чувствовать наше  внимание, заботу  и  интерес к их судьбе.  Моей маме, Абрамовой Валентине Фёдоровне, скоро исполняется 80 лет, она заботливая, добрая мама и замечательный человек. Очень часто  она рассказывала мне и моей сестре  о своей жизни, о жизни своих родных, о том, как они прожили тяжёлое военное и трудное послевоенное время.     Прожив жизнь,  оценив её, переживая за события в стране и в мире,  я поняла, что знать о жизни моих родных    очень важно не только мне, но и особенно нужно знать и помнить моему сыну, моей внучке и вообще, знать новому поколению о тех страшных, тяжёлых временах, которые выпали на долю наших предшественников. Я попробую рассказать  со слов мамы о маминой семье, о её папе,  и том, как тяжелы были военные годы для отдельной семьи нашей огромной Родины. Сведений, конечно мало, так кроме мамы рассказать уже не кому. Да и жизнь сложилась так, что мама моя жила всегда очень далеко от своих родных. Поэтому у нас почти нет фотографий и никаких других  источников, кроме маминых воспоминаний.

Семья мамы жила в Беларуссии Минская область, Минский район маленькая деревня Губичи. Мой дедушка, Корчик Фёдор Максимович, родился в 1890 году. Родителей у него не было (по какой причине – мама не знает), воспитывала его старшая сестра. Жили очень бедно.     Семья моей бабушки, Евдокии Семёновны, жила в той же деревне. Она была одна у родителей, отец её – участник гражданской войны, пришёл с войны без ноги. На жизнь зарабатывал, играя на гармони, и так как был только один ребёнок, то и жили они чуть лучше семьи деда. Поэтому родители Евдокии были   против, когда молодые Фёдор и Дуся решили пожениться. Но, несмотря на это, появилась новая  семья Корчик . Евдокия родила 11 детей, 4 умерло маленькими детьми до войны.   Оставшиеся дети это – Маруся (1913год рождения), Аня (1923), Фёдор (1925), Надя (1930), Валя (1935), Володя (1937), Рая (1939).  Жизнь в деревне - жизнь в постоянной заботе и работе, работали все и родители и дети, у каждого  была своя обязанность - отец строго следил  за выполнением  всех дел в семье. Старшие дети помогали младшим, учились в школе.  Жизнь была налажена, был дом, крепкое хозяйство, дружная семья.  Фёдор  2 раза был на войне – гражданской (1922) и на Карело- Финской (1939г) возвращался и снова за работу в деревне и дома.  Но вот началась Великая Отечественная война. Мама, а ей тогда было всего 6 лет,  хорошо помнит бомбёжки, страх. Помнит, как на её глазах убили теленка, как во время обстрела пропал котенок, и она не могла успокоиться, всё плакала, пока её папа не принёс другого. Всё это, конечно, детские отрывочные воспоминания, но, я думаю, они  тоже являются ещё одним подтверждением несовместимости войны и жизнью людей.  Спустя некоторое время в том же 1941 году Фёдора Максимовича призвали  на фронт, и осталась Евдокия с детьми в деревне. К тому времени вторая дочь Анна закончила  Минское медицинское  училище, и так как она хорошо знала немецкий язык (отлично училась и в школе и в училище), как комсомолку послали её работать в город Лиду медсестрой в немецкий госпиталь. Она стала подпольщицей. Узнавала необходимые сведения, подслушанные  у  немцев, полицаев,  добывала медикаменты и всё это пересылала в партизанский отряд. Аня была очень красивой молоденькой девушкой, и как страшно было ей там, но задание своё она выполняла честно. Потом она рассказывала моей маме немного  об этой работе. Вспоминала, что работал у немцев переводчик и наши считали его предателем, настоящим прислужником, но однажды, проходя мимо юной медсестры, он шепнул: «Уходи. За тобой придут». Аня не знала, что и думать – а  вдруг провокация?  Но, все же, прибежав домой быстро собрала необходимые документы и вещи и ушла  в лес, к партизанам. Переводчик оказался нашим человеком, работающим по заданию, он спас мою тётю. В этом партизанском отряде командиром был Малинко Николай Петрович – будущий муж тёти Ани.  Он офицер флота.  Попал в плен к фашистам в начале войны,  бежал из него, попал к партизанам , был отважным бойцом и стал командиром. Я сейчас очень жалею, что когда гостила у них подростком, не расспрашивала тётю и дядю  о тех страшных событиях, могла бы и через письма узнавать  обо всём, но тогда  я не понимала, как это важно им, а ещё важнее мне. Очень сожалею об этом сейчас.

    Моя мама вспоминает, как разбомбили всю деревню,  семьи жили в землянках, подвалах. Оставшаяся семья мамы жила в землянке, было холодно и голодно.  Ели лягушек – варили на сковороде, собирали мёрзлую картошку - это в 41 году, так как урожай осенью не успели собрать, то весной собирали её из-под снега, оттаявшую, делали крахмал. Обуви не было, приходилось обматывать всякими тряпками ноги, что бы выйти  в поле, но, конечно, ноги всегда были мокрыми и холодными. Осталось  мамино  детское воспоминание, как однажды зашли к ним во двор немцы и потребовали: «Матка, яйко, сало!»  и тогда бросилась Евдокия на колени упала к немцам в ноги и, показывая на детей, сказала: «Вот мои яйко, сало» А один из немцев достал шоколадку и протянул самой маленькой в семье - двухлетней Раечке.  Всё - таки были и хорошие люди среди солдат  фашисткой армии.  Рая была очень мала и не выдержала голода – умерла. В  деревню  немцы заходили редко, она всё равно было сожжена, разграблена,  взять нечего. Но хозяйничали там полицаи, и вот они, то зверствовали сильно. Пьянствовали, насильничали, грабили, доносили на тех, у кого  в партизанах были родные.  Моя мама была в ужасе, когда узнала о том, что нашу милицию переименовывают в полицию, и что порядок наводить в стране будут полицейские – слишком страшные воспоминания о полицаях остались у неё в памяти!

 В 1944 году, когда Белоруссию освободила Красная Армия,  тех, у кого не было домов и не в силах самим их построить  стали переселять в освободившиеся районы. Помнит мама, как  маленьких детей из нескольких семей посадили в телеги, а остальные шли пешком до города и всех - по вагонам. Повезли их в Карело - Финскую Республику (затем  Карелия). Сначала жили в совхозе, работали там. И вот однажды, вспоминает мама, уже в 1945 году  все были во дворе дома, и вдруг случилось солнечное затмение, стало темно и очень страшно, подумали, что снова война началась. А когда вышло солнце, то увидели, как с горки спускается солдат в распахнутой шинели и с рюкзаком. Испугались – чужак идёт. А старшая сестра Маруся закричала: «Это же тата!». Сколько счастья было! Нашёл свою семью Фёдор Максимович не в родной деревне в Белоруссии, а в неизвестной ему Карелии.  Он прошёл всю войну (третью для себя), имел ранения в голову и в руку. Про медали и награды  мама моя не  помнит ничего. Папа её не носил их, человек он был   скромным, напоказ не выставляли  свои награды, про подвиги не рассказывал. Да и в то  время не до этого было, надо было работать, поднимать хозяйство, устраивать жизнь. Так и осталась белорусская  семья  Корчик    жить в красивом крае Карелия, правда, переехали  жить на хутор и работали на железной дороге, станции Янисьярви.  Жизнь тогда была очень тяжёлой – работали с утра до ночи, кормились огородом, лесом, хозяйством. Всё делали вручную, носили тяжести на себе. Дети ходили в школу за 5 километров на станцию, и в метель, и в морозы, по глубоким сугробам. Учились хорошо, троечников не было.  Все годы после войны родители искали свою дочь Аню, делали запросы в военкоматы, писали письма, но нашли её только в 1957 году. Так долго получилось из-за того, что искали в Минской области, а Анна, выйдя замуж за Малинко, сменила фамилию и со своей семьёй переехала жить в Гродненскую область в город  Щучин. Там она проработала медсестрой в больнице 42 года, а дядя Николай Петрович был директором спичечной фабрики. Эти герои войны вырастили двух замечательных сыновей – Петра - военный лётчик и Валерия – врач.  Как хочется мне сейчас поклониться Анне и Николаю за их героическую и в тоже время скромную жизнь, жаль, что не  кому сейчас сказать слова благодарности, и что и не сказаны они были мной тогда, когда ещё были живы эти замечательные, добрые люди.

    Вся семья Корчик честно трудилась на железной дороге, работали много, уставали, но и  отдыхать  умели открыто   и весело. Вся семья играла на музыкальных инструментах – на гармошке, гитаре, пели песни, танцевали.   Всех детей родители вырастили,  дети завели свои семьи, разъехались из родного дома. Кто- то остался там же в Карелии, Надя уехала в город Щучин поближе к старшей сестрёнке Ане, мама моя оказалась далеко от своих родных – в Мордовии. Родители состарились, и пришло время выхода на пенсию. И вот тут произошла страшная несправедливость – пенсию моим бабушке и дедушке  не дали.  Сказали чиновники, что стажа не хватает -   до войны колхозного мало, а после войны мало  на станции проработали, а вместе годы работы соединять не стали. А то, что  человек 3 войны прошёл, детей  достойных вырастил, работал всю жизнь не разгибаясь - это не засчитывается. Сказали: «У вас дети есть – пусть вас и кормят». Не смогли мои бабушка с дедушкой ни чего доказать чёрствым людям.  Заплакали от обиды и так остались ни с чем, жили у своих детей до самой смерти. Бабушка умерла  в 1961 году, а  Фёдор Максимович в 1969 году. Замечательно, что хоть сейчас в наше время ветеранов войны, тружеников тыла поддерживает государство, правильно это – они заслужили. Жаль только, что до этих времён мало дожило  тех, кто видел, на себе испытал, перенёс все ужасы войны и тяжёлые годы восстановления нашей  многострадальной, разрушенной   бесчеловечной  войной,   страны. Пусть хоть сейчас достойно поживут оставшиеся в живых ветераны и свидетели тех страшных лет.