ТИПЫ МОДАЛЬНЫХ ЗНАЧЕНИЙ
статья

В статье говорится о семантической структуре модальности возможности и невозможности. Семантика возможности характеризует ситуацию, ирреальную в настоящий момент, но имеющую предпосылки и условия для того, чтобы стать фактической. Модальность возможности и способы ее выражения в лингвистической науке не достаточно изучены, хотя в процессе познания объективного мира данная категория занимает важное место. В определенных условиях возможность переходит в действительность, а при отсутствии объективных условий возможность становится невозможностью.

Ключевые слова: модальность возможности и невозможности, категория действительности, категория необходимости, субъективная возможность, объективная возможность.

ТИПЫ МОДАЛЬНЫХ ЗНАЧЕНИЙ

The article focuses on the problem of modality in modern linguistics.

Понятие <модальность> восходит к классической формальной логике, откуда лингвистика заимствовала классификацию суждений на ассерторические (суждения о действительности), проблематические (суждения о возможности), аподиктические (суждения о необходимости), а кроме того, на суждения достоверные и вероятные. Тем самым в общих чертах была задана смысловая область модальности.

В западноевропейской лингвистике наибольшее распространение получила концепция модальности Ш. Балли. По его мнению, в любом высказывании можно выделить основное содержание (диктум) и его модальную часть (модус), в которой выражается интеллектуальное, эмоциональное или волевое суждение говорящего в отношении диктума. Модусы разделяются им на эксплицитные и имплицитные; при этом основной формой выражения эксплицитного модуса является главное предложение в составе сложноподчиненного с придаточным дополнительным [1, с. 69-82]. Модальность трактуется Балли как синтаксическая категория, в выражении которой первостепенную роль играют модальные глаголы.

Этой концепции следуют и немецкие германисты. Авторы академического издания , вслед за Балли, выделяют в качестве модальных значения реальности/ нереальности, повелительности, возможности/невозможности, оптативности, уверенности/неуверенности (предположительности, вероятности) [2, с. 96-99]. Х. Бринкманн предлагает по видам коммуникации выделять два уровня модальности - уровень реальности/ ирреальности, на котором исследуются значения побудительности и оптативности, что выражается формами повелительного и сослагательного наклонений глагола, и уровень истинности (релевантности) информации, включающий вопрос и высказывание и получающий выражение в формах изъявительного и сослагательного наклонения глагола (на этом уровне сослагательное наклонение (der Konjunktiv) используется, как правило, для ввода в повествование третьего лица). В качестве одной из основных оппозиций модальности служит <утверждение/отрицание> (Setzung/Ausschliessung), где отрицание рассматривается как конфронтация ожидаемого развития событий и действительности (ср. с модальным инвариантом <реальность/ ирреальность> в русской лингвистической традиции). Поле модальности включает названные значения и их варианты, которые выражаются модальными глаголами mьssen, sollen, kцnnen, dьrfen, wollen, mцgen [3, с. 357-380].

За последние десятилетия круг значений, которые обозначаются как модальные, значительно расширился. Одним из первых широкое толкование категории модальности дал акад. В. В. Виноградов. Его работы, посвященные проблеме модальности (напр., <О категории модальности и модальных словах в русском языке>), по сей день очень важны для лингвистов, занимающихся изучением различных аспектов данной проблемы. По мнению В. В. Виноградова, <если категория предикативности выражает общую соотнесенность содержания предложения с действительностью, то отношение сообщения, содержащегося в предложении, к действительности есть прежде всего модальное отношение> [4, с. 80]. Т. о., суть модального отношения заключается в том, как мыслит, понимает, квалифицирует говорящий свое сообщение, как он относится к действительности, чтобы обеспечить действенность, актуальность основного средства общения [5, с. 10].

В ходе лингвистических исследований границы употребления термина <модальность> утратили свою определенность. Его трактовка в современной лингвистике необычайно широка, и трудно назвать двух авторов, которые понимали бы модальность одинаково. Объем этого понятия и охват им языковых явлений не совпадают в концепциях разных авторов. С точки зрения А. В. Бондарко, большая часть концепций не выходит за пределы определенного, хотя и довольно широкого круга языковых явлений и средств их выражения. Этим автором составлен перечень языковых явлений, которые относятся к модальности. Общим семантическим признаком <модальных объектов> является <точка зрения говорящего> (термин, введенный Виноградовым). <Позиция говорящего> в явном или скрытом виде включается в любое истолкование модальности. В каждой из модальных категорий точка зрения говорящего выступает в особом аспекте актуализации [6, с. 65].

Общеизвестна характеристика модальности как устанавливаемого говорящим отношения содержания высказывания (его пропозитивной основы) к действительности. Очевидно, что формулируемое таким образом понимание модальности весьма неопределенно. Бондарко предлагает ввести в характеристику рассматриваемого понятия указание на доминирующий признак, дающий некоторое представление о том, какое именно отношение к действительности рассматривается как основное и специфическое для модальности. По его мнению, следует согласиться с существующим истолкованием доминанты модальности как того или иного отношения к признакам реальности/ирреальности [6, с. 59-62].

Говоря о модальности как об устанавливаемом говорящим отношении содержания высказывания к действительности, исследователи имеют в виду отношение к действительности в представлении говорящего. Именно это представление (в обобщенном виде) отражено в языковых модальных значениях, включающих элементы языковой семантической интерпретации смысловой основы выражаемого содержания. Бондарко выделяет следующие шесть типов модальных значений, имеющих различные средства выражения (грамматические, лексические, интонационные).

1. Оценка говорящим содержания высказывания с точки зрения реальности/ирреальности, выражаемая при помощи форм наклонения и времени глагола, а также некоторых союзов, частиц и других элементов структуры предложения.
2. Выражаемая модальными глаголами и другими модальными словами оценка обозначаемой в высказывании ситуации с точки зрения ее возможности, необходимости или желательности.
3. Оценка говорящим степени его уверенности в достоверности сообщаемого, которая может выражаться модальными наречиями, вводными словами, а также сложноподчиненными предложениями с придаточным изъяснительным, где главное предложение содержит модальную оценку того, что выражено в придаточном.
4. Целевая установка говорящего или коммуникативная функция высказывания. По этому признаку все предложения подразделяются на повествовательные (выражающие сообщение), вопросительные (выражающие вопрос), побудительные (выражающие побуждение) и оптативные (выражающие желание). Средства выражения их значений различны: морфологические (наклонения глагола), синтаксические (конструкция предложений), просодические (интонация).
5. Значения утверждения/отрицания, отражающие наличие/отсутствие объективных связей между предметами, признаками, событиями, о которых идет речь в предложении. Первый член оппозиции (утверждение) не маркируется, второй маркируется грамматическими, словообразовательными и лексическими средствами выражения отрицания.
6. Эмоциональная и качественная оценка содержания высказывания, выражаемая лексически (словами со значением <плохо> или <хорошо>), просодически (восклицательными предложениями), а также с помощью междометий. Помимо этого, данное значение может быть представлено сложноподчиненными предложениями, содержащими в главной части оценочный модус, либо конструкциями с вводными словами и оборотами (<к счастью>, <к несчастью> и т.п.). Следует при этом подчеркнуть, что оценочность лишь частично связана с семантикой модальности: налицо точка зрения говорящего, его отношение к содержанию дескриптивного высказывания, но далеко не всегда достаточно ясно выражено <отношение содержания высказывания к действительности>. Оценочность целесообразно рассматривать как особую семантико-прагматическую сферу, взаимодействующую с модальностью (представляющую собой один из элементов ее окружения, среды; в терминах функциональной грамматики - периферии поля модальности) [6, с. 67-68].

Классификация модальных значений, приводимая Бондарко, перекликается с концепцией З. Я. Тураевой, которая в целостном поле модальности выделяет значения абсолютной и сравнительной оценки (аксиологические модусы), значения запретного и разрешенного (деонтические модусы), желательного и нежелательного (оптативные модусы), возможного и невозможного (алетические модусы), известного и неизвестного (эпистемические модусы) [7, с. 111-112].

Подсистемы модальных значений, выделяемых по разноаспектным признакам, частично пересекаются, так что возможны случаи, когда одно и то же значение (в зависимости от того, в каком аспекте оно рассматривается), входит в разные ряды. Напр., повелительность, с одной стороны, может быть отнесена к ряду значений, связанных с понятием потенциальности, а с другой, - включается в ряд значений, охватываемых понятием коммуникативной установки высказывания. К тем же двум рядам может быть отнесено значение желательности (оптативности).

Разноаспектные модальные характеристики пропозитивной основы высказывания могут совмещаться либо исключать друг друга. Так, повелительное наклонение относится к той сфере модальных значений, где оказывается несущественным противопоставление достоверности/недостоверности (выражение недостоверности в данных условиях исключено, а достоверность специально не выражается, т. к. для семантики императива она неактуальна).

Бондарко предлагает выделить три основных уровня представления иерархии модальных отношений в лингвистическом анализе. Первый уровень, наиболее высокий, - общемодальный. Речь идет об истолковании инварианта семантики модальности. Второй уровень -выделение и соотнесение отдельных типов (рядов) модальных значений. <Отношения в рядах> могут быть сопряжены с принципом естественной классификации (в частности, это соотношения значений, охватываемых понятием потенциальности, а также отношения между членами ряда <повествовательность - вопросительность - побудительность -желательность (оптативность)>. Третий уровень - многоступенчатая вариативность отдельных модальных значений (типы, разновидности и варианты значений возможности, необходимости, оптативности и т.п.) [6, с. 60]. Следуя данной концепции, можно считать, что при изучении модальности лингвисты имеют дело не с <естественным объектом>, а с группировкой объектов (в части случаев речь должна идти о группировке комплексов объектов).

С позиций функциональной грамматики модальность можно представить как функционально-семантическое поле, имеющее сегментированную структуру и объединяющее разнообразные средства выражения оценки говорящим связей и отношений действительности с точки зрения их характера, степени познанности или желательности либо как комплекс функционально-семантических полей с указанным содержанием. В данном случае в рамках каждого модального поля могут анализироваться определенные типовые категориальные (модальные) ситуации -возможности, необходимости, оптативные, императивные и т.п. [7, с. 10].

Многие авторы отстаивают более узкое понимание модальности, ограничивая ее несколькими значениями из приведенного выше перечня. При этом они, как правило, устанавливают иерархию модальных значений. За инвариант принимается объективная модальность -значения времени и реальности/ирреальности, заключенные в замкнутой системе абстрактных синтаксических категорий значения отношения сообщаемого к действительности, которые выражаются посредством синтаксических времен и наклонений. Значения, в которых заключено отношение говорящего к содержанию высказывания, называются в данной концепции субъективно-модальными и выражаются средствами различных уровней языка - интонационными и грамматическими конструкциями, лексикой, словорасположением, тесно взаимодействующими друг с другом [8, с. 86-98]. Такое понимание модальности представлено в работах В. Н. Бондаренко, Л. С. Ермолаевой, Г. А. Золотовой, Т. П. Ломтева, В. З. Панфилова, B. Panzer, J. Popela [6, с. 69].

Развитие функционально-прагматического направления языковых исследований привело к дальнейшему расширению понятия модальности. Поскольку в центре внимания функциональной прагматики находится речевое общение, представители этого направления развивают понятие диалогической модальности: в дискурсе находят выражение не только соотношения сообщаемого и действительности (фактивность, возможность, необходимость), но и отношения к теме диалога: серьезно, в шутку, иронично - экзистенциальная модальность; формально, доверительно, конфликтно (отношение партнеров общения друг к другу) - интерперсональная модальность; адекватный, завышенный, заниженный уровень притязаний (отношение партнера общения к самому себе) - эгоцентрическая модальность. Разновидности диалогической модальности могут пересекаться, образуя при этом определенную конфигурацию признаков, установление типов которой позволяет использовать эти признаки как инструмент для измерения качества речевого взаимодействия [7, с. 106].

Между различными модальными значениями существуют как парадигматические, так и синтагматические связи. Парадигматические связи некоторые из исследователей видят в том, что все многообразие модальных значений может быть сведено к одному значению, которое в этом случае рассматривается как элементарное, входящее составной частью в другие модальные значения, трактуемые как производные. В этой связи нужно отметить теорию семантических примитивов А. Вежбицкой. Она считает, что в основе модальных значений возможности, невозможности, необходимости, запрещения лежат модальные значения <хочу> и <не хочу>, которые трактует как непроизводные. Отрицание в этой концепции также рассматривается как модальность, производная от значения <не хочу> [6, с. 69].

Другой способ толкования производных модальностей через элементарные предложен в работе В. В. Гуревич, посвященной выявлению элементарных модальных компонентов в содержании коммуникативного аспекта предложения, ирреальных наклонений и ряда модальных лексем. Элементарными в этом случае считаются значения возможности и желания. Компонент возможности усматривается в значениях вопросительных и отрицательных предложений, сослагательного наклонения. Значения приказа, просьбы, запрещения, согласно этой точке зрения, сводятся к модальностям возможности и желания во взаимодействии с отрицанием [6, с. 70].

Синтагматические связи между различными видами модальности в составе одного высказывания отмечены в работах В. Г. Адмони, который указывает на взаимодействие таких аспектов модальности как аффирмативность и оценка достоверности. Четкая оппозиция утвердительного и отрицательного высказываний размывается при появлении слов модальной оценки достоверности, в результате чего образуются высказывания промежуточных значений - между уверенным утверждением и полным отрицанием [6, с. 71].

Как показывает проведенный анализ, проблема модальности до сих пор не получила общепризнанного решения в современной лингвистике. Многоплановость и неоднозначность этой категории позволяет подходить к проблеме модальности с различных точек зрения и вести исследования в самых разных направлениях.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ш. Балли. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.
2. Grundzьge einer deutschen Grammatik / Von einem Autorenkollektiv unter der Leitung von K. E. Heidolph, W. Flдmig u. W. Motsch. - 2., unverдnd. Aufl. - Berlin: Akademie-Verl., 1984.
3. H.Brinkmann. Die deutsche Sprache: Gestalt und Leistung. - 2., unverдnd. u. erw. Aufl. Dьsseldorf: Schwann, 1971.
4. Грамматика русского языка. Синтаксис. Ч. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1960.
5. Н. Е.Петров. О содержании и объеме языковой модальности. Новосибирск: Наука, 1982.
6. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. М.: Наука, 1990.
7. Функциональные, типологические и лингводидактические аспекты исследования модальности: Тез. докл. конф. / Редкол.: Л. А.Бирюлин и др.. Иркутск: Иркут. пед. ин-т иностр. яз.; Ленингр. отд-е Ин-та языкознания, 1990.
8. Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис. М.: Наука, 1980.