Государственное образовательное учреждение

высшего образования 
«Московский педагогический государственный университет»

Филологический факультет

Кафедра русского языка

Курсовая работа на тему:

«Варианты произношения в разговорном стиле»

Выполнила: студентка 302 группы заочного отделения

Филипенкова Анастасия

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка

Огольцева Е.В.

Москва 2017

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ        3

ГЛАВА 1.  СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЙ «РАЗГОВОРНЫЙ СТИЛЬ» И «РАЗГОВОРНАЯ РЕЧЬ»        5

ГЛАВА 2. ПРОИЗНОСИТЕЛЬНЫЕ ВАРИАНТЫ В РАЗГОВОРНОМ СТИЛЕ        13

2.1 Произносительная норма        13

2.2 Вариативность произношения        16

ЗАКЛЮЧЕНИЕ        29

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ        30

ВВЕДЕНИЕ

Тема курсовой работы – «Варианты произношения в разговорном стиле».

Актуальность темы исследования обусловлена, прежде всего, все возрастающим интересом лингвистов к изучению естественной речи и необходимостью дальнейшего изучения речевого потока, а также недостаточной изученностью проблемы вариативности произношения.

Объектом исследования в данной работе являются орфоэпические особенности разговорного стиля.

Предмет анализа – вариативность произношения в разговорном стиле и её причины.

Методы исследования определены спецификой исследования. Для решения поставленных задач в работе были использованы:

-общенаучный метод сбора информации по изучаемой проблеме;

- метод анализа;

- метод синтеза;

- метод обобщения;

-метод интерпретации.

Теоретико-методологической основой данной работы являются труды и работы Вербицкой Л. А., Ермоленко С.Я., Крысина Л. П., Филина Ф. П. и других.

Целью курсовой работы является выявление вариантов произношения в разговорном стиле.

Для достижения поставленной цели представляется необходимым решение комплекса задач:

1. Изучить понятия разговорного стиля и разговорной речи;
2. Сделать обзор содержания произносительной нормы;
3. Выявить варианты произношения.

Структура работы определяется целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка  использованной литературы.

Во введении обосновываются актуальность темы, определяются цели и задачи, а также предмет и объект изучения.

В первой главе «Содержание понятий разговорного стиля и разговорной речи» излагаются основные теоретические положения.

Вторая глава представляет собой  обзор произносительных вариантов в разговорном стиле. В ней последовательно  рассматриваются  понятие произносительной нормы и вариативности произношения.

В заключении подводятся итоги проведенного изучения.

Список литературы включает 12 наименований.

ГЛАВА 1.  СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЙ «РАЗГОВОРНЫЙ СТИЛЬ» И «РАЗГОВОРНАЯ РЕЧЬ»

Разговорная речь – форма коммуникации, используемая в ситуациях непринужденного повседневного общения на бытовые темы. Разговорный стиль противопоставляется книжным стилям по ряду признаков. Ему не свойственна стандартизованность, регламентированность и тяготение к письменной форме. В тоже время разговорной речи свойственен ряд признаков, определяющих её своеобразие.

Стилеобразующие факторы разговорного стиля:

1. Стилевые черты: непринужденность, конкретность, непоследовательность, эмоциональность, личностный характер;

2. Доминирующая языковая функция - обмен мнениями;

3. Форма общественного сознания -  обыденное сознание;

4. Основная форма речи  - устная;

5. Типичный вид речи  - диалог, полилог;

6. Преобладающий способ общения  - личный, контактный;

7. Тон речи  - обусловленный ситуативно.

Разговорный стиль выполняет основную функцию языка - функцию общения, его назначение - непосредственная передача информации преимущественно в устной форме (исключение составляют частные письма, дневниковые записи).

Разговорный язык представляет собой спонтанное выражение всех тех мыслей, которые так или иначе связаны с реальной повседневной жизнью в самом прямом смысле этого слова.

То,  что обычно называют разговорной речью, с точки зрения стилевых категорий может быть отнесено к нескольким стилям: литературно-разговорному, разговорно-фамильярному, просторечному и арго.

Устная речь – это форма языка, в которой реализуется, прежде всего, разговорная речь, «противопоставленная кодифицированной книжной речи с преобладающей письменной формой»^[1]. При этом разговорная речь не равна разговорному стилю.

Основные характеристики разговорной речи выделяет своей статье В.Б. Лебедев^[2]:

1. Краткость выражения, структурная сжатость, то есть количественное изменение компонентного состава.
2. Изменение синтаксических отношений.
3. Особый порядок слов в предложении.

Устная разговорная речь характеризует непосредственное и непринужденное, неофициальное общение носителей языка друг с другом. Это диалогическая или монологическая речь никем не подготовлена и никем не обработана. Часто она «эмоционально окрашена, обладает большими выразительными и оценочными возможностями»^[3]. Разговорная речь универсальна и представляет собой «совокупность подсистем разной локальной соотнесенности, функционирующей в более широких географических ареалах, чем местные диалекты»^[4].

Разговорный стиль – часть стилистической системы литературного языка, наряду с книжными стилями, совокупность особых «приемов использования, частоты употребления, сочетаемости тех или иных языковых средств в разных коммуникативных сферах»^[5]. В числе таких приемов обычное фонетическое стяжение (здрасьте, чел вместо человек,  ваще вместо вообще), использование разговорных слов и значений (озвереть, таращиться, безрукий, вчистую, нефтянка), стилистически маркированные грамматические формы (сахару, сто грамм, Вань), синтаксические модели (Поесть бы… Ну и погодка! Народу!..).

Перечислим основные факторы, которые, на наш взгляд, определяют специфические свойства разговорного языка.

Во-первых, это существование некоего среднего психического склада, психологии среднего носителя языка; она характеризуется в первую очередь ограниченностью и несовершенством, которые находят своё наиболее постоянное проявление в повседневной речи в силу свойственной ей быстроты и непосредственности высказывания.

Таким образом, разговорная речь – это не язык избранной части общества, а язык масс; он отражает психологию большинства, а не отдельных выдающихся личностей.

Во-вторых, разговорный язык определяется теми общими побуждениями, которые в условиях повседневной жизни заставляют людей высказывать свои мысли и чувства; все эти побуждения, так или иначе, сводятся к человеческим потребностям в самом широком смысле этого слова.

В-третьих, нельзя не указать на необходимость добиться быстрого понимания со стороны собеседника, причем такого понимания, которое соответствовало бы личной, жизненной заинтересованности говорящего, цели, преследуемой высказыванием; эта необходимость является тем более насущной, что в большинстве случаев сама мысль и ее выражение рождаются почти одновременно.

Наконец, в-четвертых, имеется такой фактор, как социальные условия, они вытекают из разнообразия взаимоотношений между людьми.

Картина усложняется из-за того, что, как и следовало ожидать, все эти факторы действуют совместно, иногда в одном и том же, а иногда в противоположных направлениях, так что обусловленные ими экспрессивные факты чаще всего являются производными нескольких психологических тенденций. Тем не менее мы, как всегда, будем стремиться найти в каждом отдельном случае «экспрессивную доминанту» речевого факта, которая определяет его основной характер и тем самым дает возможность выделить психологический фактор, преобладающий в мысли.

Важный аспект характеристики разговорного стиля — «литературность», принадлежность литературному языку, использование нормативных языковых средств, характеризующих речь «человека с высшим или средним образованием»^[6].

Разговорно-литературный стиль речи ориентирован на императивный, прескриптивный, предписывающий тип нормы, которая представляет сложившийся «языковой идеал»^[7].

При изучении подлинно разговорной речи прежде всего бросается в глаза субъективный, конкретный и эмоциональный характер выражаемой ею мысли. Рассмотрим подробнее эти свойства.

А)Субъективность. Живая речь по самой сути своей не может быть объективной. Рядовой носитель языка еще как-то может попытаться сформулировать чистую идею или объективное суждение, когда у него есть на то время; но при необходимости быстро и непосредственно выразить свою мысль это ему почти совершенно недоступно; будучи, так сказать, захвачен врасплох, он физически не имеет времени, чтобы «очистить» свою мысль от субъективной оболочки, обволакивающей ее в момент зарождения, ибо в зачаточном состоянии мысль неотделима от породившего ее сознания и выделяется из него лишь постепенно, в целом ряде сменяющих друг друга вариантов. Отсюда следует, что чаще всего мы высказываем не мысли и не суждения о вещах, а лишь наши впечатления от них.

В принципе язык дает возможность выразить самые интимные, глубоко личные душевные движения лишь теми средствами, которые понятны языковому сообществу, –  иначе он не был бы языком; наши мысли и чувства принадлежат нам, но средства их выражения – общее достояние. Само собой разумеется, мы оставляем в стороне художественную речь и научный язык, равно как и те случаи, когда говорящий намеренно строит свою речь так, чтобы его не поняли. То, что индивидуальные речевые манеры оказывают постоянное давление на язык всего сообщества, –  неоспоримый факт; но как только любое индивидуальное отклонение принимается хотя бы ограниченной группой людей, оно перестает быть индивидуальным. Конечно, грань между этими двумя категориями фактов на самом деле не является столь четкой; предлагаемое нами разделение – это не более чем абстракция, но абстракция методологически необходимая.

Б) Конкретность. Той же субъективностью непосредственной живой мысли объясняется и «конкретность» разговорного языка. Рядовому носителю языка чужда абстракция, и если по трезвому размышлению он еще может выразить свою мысль в абстрактной форме, то в спонтанной речи он инстинктивно избегает всякой отвлеченности; напряжение мысли, которого требует от говорящего всякий психический акт, уводящий сознание от чувственного мира, несовместимо с необходимостью быстро сформулировать высказывание. Кроме того, абстрактное выражение потребовало бы такого же усилия со стороны слушающего и тем самым воздвигло бы препятствия непосредственному взаимопониманию; поэтому говорящий, инстинктивно избегая таких препятствий, избегает и той формы речи, которая могла бы их породить.

В) Эмоциональность. Наконец, разговорный язык всегда в большей или меньшей степени эмоционален. Выше мы попытались доказать, что ни одна мысль, имеющая отношение к повседневной жизни, не может быть целиком объективной и логической; но, с другой стороны, всякая субъективная мысль, которая ни в малейшей степени не окрашена чувством или эмоцией, целиком принадлежит рассудку и не может быть выражена спонтанной речью. Конечно, конкретные носители языка могут очень существенно отличаться друг от друга по степени эмоциональности или рассудочности своей натуры, однако и в этом вопросе проявляется коллективный характер интересующих нас тенденций: жизненная необходимость быстрой и полной передачи мысли ведет к уравниванию индивидуальных особенностей; говоря о вещах, относящихся к повседневной жизни и стоящих вне сферы чистого мышления, даже самый логически мыслящий человек вынужден пользоваться общераспространенными средствами, отвечающими психологии среднего носителя языка, потому что инстинктивно он чувствует, что эти средства наиболее действенны; в частности он чувствует, что аффективная речь –  это лучший способ внушить свою мысль собеседнику.

В определенной мере стилистическая дифференциация разговорной речи отражает поведение человека в обществе, его стремление приспособиться к общественной среде и обстановке: «В обычной жизни адвокат иначе говорит, когда защищает на суде преступника; иначе, когда заказывает обед, и совсем иначе, когда он рассказывает в приятельской компании веселый анекдот. Приспособление появляется у него само собой, помимо его воли»^[8].  По наблюдениям О. Соважо, разговорная речь постоянно изменяет свои стилистические характеристики: в одних случаях, она довольно близка к норме, в других – к арго.^[9]

Разговорную речь как устное, спонтанное коммуникативное действие не следует смешивать с разговорностью^[10]. Разговорность – определяющее качество разговорной единицы, речевого действия или целого текста, прежде всего устного. Элементы или признаки разговорности встречаются не только в спонтанных речевых актах, они могут встретиться и в любом функциональном типе текста: разговорном и научном, устном и письменном, бытовом и официальном.

Разговорность реализуется специальными средствами:

- интонационно-фонетическими;

- грамматическими;

- лексическими, которые находятся на периферии языковой нормы или за ее пределами.

Большинство разговорно-литературных средств описано в известных трудах Е. А. Земской, О. Б. Сиротининой, О. А. Лаптевой и других авторов, однако разговорность не ограничивается и тем более не исчерпывается литературной нормой.

Разговорность всегда сопровождается снижением^[11], т. е. отходом, отклонением от нейтрального стиля.

Принципиальное качество разговорной речи –  неоднородность. С. И. Ожегов в связи с этим писал: «…разговорно-обиходная речь неоднородна по своим функциям. Неоднородна она и по своему составу, отражая в разной степени и диалектную почву, и профессиональную речь, и жаргонную речь, и традиции старого дореволюционного городского просторечия»^[12]. В современном представлении такая неоднородность интерпретируется как явление «многоречия», как «плюрализм речевого поведения говорящего»^[13].

Спонтанная разговорная речь – «естественная лингвокультурная среда живого русского многоречия, свободного самовыражения говорящего»^[14].

Таким образом, разговорная речь – это спонтанный поток устной речевой коммуникации, а разговорный стиль – осознанный выбор говорящего, риторический прием, который применяется говорящим в определенных ситуациях.

ГЛАВА 2. ПРОИЗНОСИТЕЛЬНЫЕ ВАРИАНТЫ В РАЗГОВОРНОМ СТИЛЕ

2.1 Произносительная норма

Термин «норма», как и многие другие важные понятия лингвистики, неоднозначен. Особенно остро ставился вопрос проблемы нормы в теоретическом аспекте,  в частности в работах А. Пешковского, Л. Ельмслева, Т. Зибса, В. Кульмана, которые полагают, что норма – абстрактная категория, эталон, которому должны следовать носители языка. Другие исследователи считают, что норма – это языковая реальность, которая включает в себя широкие возможности языкового поведения (О. С. Ахманова, Р. А. Будагов, Л. В. Щерба, Б. Гавранек, А. Едличка, Р. Р. Каспранский, К.Колер, Э. Косериу, Г. Майнхольд, Д. Нериус, В. М. Бухаров и др.). Л. В. Щерба, противопоставляя системе норму,  понимает последнюю как категорию лингвистическую, существующую в самом языке, при этом ее выбор происходит в процессе речевой деятельности^[15].

Понятие «норма» является центральным понятием теории культуры речи. Каждое высказывание индивидуально, но в каждом также есть элементы, тождественные элементам других высказываний, они и являются нормативными моментами, обеспечивающими единство языка и его понимание всеми членами данного общества. Норма определяется различными факторами: историческими, культурными, социальными, лингвистическими.

Норма, являясь правилом и образцом этого правила, представляет собой явления, разрешенные системой языка, которые обязательны для всего коллектива, владеющего литературным языком в определенный период времени.

Естественно, что норма не может оставаться неизменной в связи с историческим развитием языка, когда происходит постоянное противоречие между нормой, закрепленной обязательным общим употреблением, и тенденцией – явлением новым и распространяющимся.

Наиболее полное описание нормы языка и ее взаимодействия с системой языка представлено в работах Э. Косериу^[16], которому удалось последовательно разграничить явления системы и нормы. По Э. Косериу, норма – это «система обязательных реализаций», она соответствует тому, что уже говорится по традиции, и включает модели, уже реализованные с помощью этой техники и по этим эталонам, т.е. норма «соответствует фиксации языка в традиционных формах». Норма – это совокупность языковых явлений, которые непосредственной различительной функции в языке не несут, однако можно говорить об известной функциональной нагрузке явлений нормы ^[17].

В современном языкознании все последующие теории, объясняющие сущность нормы, в той или иной мере представляют собой попытки усовершенствовать теорию Э. Косериу, преодолеть ее недостатки при сохранении основной идеи. Так, например, в некоторых исследованиях предлагается различать два аспекта понятия языковой нормы – объективную языковую норму, общепринятую в данном коллективе форму языковых средств, и оценочную, аксиологическую норму, которая устанавливает правильность и неправильность соревнующихся объективных норм^[18].

Опираясь на Э. Косериу, Н. Н. Семенюк определяет понятие языковой нормы как совокупность наиболее устойчивых, традиционных реализаций элементов языковой структуры, отобранных и закрепленных общественной языковой практикой^[19].

Многие исследователи подчеркивают, что наличие образцовых норм вовсе не означает их неизменности, так как язык, как и сама жизнь, постоянно в чем-то изменяется, но изменение в нем происходит не беспорядочно, не анархически, а в рамках внутренних законов развития языка, корректируемых обществом. Следовательно, норма не отличается стабильностью, а одним из признаков нормы является вариативность^[20].

Обоснованной является точка зрения В. Г.Костомарова и А. А. Леонтьева^[21], которые рассматривают норму не как нечто изолированное, а как систему норм, варьирующихся от случая к случаю. При этом, по их мнению, нет общей нормы, которая в равной степени была бы приемлема для всех случаев общения; существует система норм, дифференцированных применительно к различным признакам речевой ситуации и к другим характеристикам общения.

2.2 Вариативность произношения

В современной речи достаточно распространена вариативность форм. Это нормальное явление для любого естественного языка.

Развитие нормы совершается именно благодаря вариантам, они являются переходными формами от одного качества к другому^[22].

Вариантность является фундаментальным свойством языковой системы и функционирования всех единиц языка^[23].

По мере того как изменения в языке становятся свершившимся фактом, норма должна пересматриваться. В процессе становления нормы может существовать несколько её вариантов.

Это значит, что варианты зависят от множества факторов как внутренних, так и внешних.

 К внутренним (лингвистическим) факторам на произносительном уровне относят:

- влияние комбинаторных и позиционных условий реализации фонем в потоке речи;

-  характер слога;

-  количество слогов в слове;

- позицию сегмента в высказывании;

- темп речи, распределение ударений;

 - ритмическую структуру текста;

-  паузацию и др.^[24].

Среди внешних (экстралингвистических) факторов отмечаются:

- возраст говорящих;

- пол;

- социально-профессиональное, семейное, географическое положения;

- религия, степень знания других языков;

 -степень знакомства со средствами массовой информации;

-ситуационный фактор, временной и т.д.

Вариативность, с одной стороны, является признаком развития языка, с другой – «она связана с действием социальных факторов стратификационного и ситуативного характера»^[25].

Л. А. Вербицкая справедливо отмечает, что явление вариативности наиболее ярко иллюстрирует, во-первых, «гибкость» фонетической системы языка, а во-вторых, множественность нормы. При выборе одного из вариантов, подлежащих кодификации, необходимо учитывать самые разнообразные фонетические, фонологические, морфологические и экстралингвистические факторы, так как от кодифицированной нормы иногда определенным образом зависит судьба звукового строя языка^[26]. Сосуществование в рамках единой нормы вариативных единиц обычно сопровождается процессом их смыслового, стилистического и функционального размежевания, что дает возможность гибко использовать допускаемые нормой языковые средства – в зависимости от целей и условий коммуникации ^[27].

Исследователь немецкого стандартного произношения Г. Майнхольд (G. Meinhold), одну из главных задач видит в решении вопроса о соотношении нормы и действительных реализаций. Рассмотрение этой проблемы должно способствовать уточнению, а иногда и полному пересмотру имеющихся норм, при установлении которых в первой половине ХХ века явления разговорной речи как явления «сниженного» стиля кодификаторами полностью игнорировались. Такое положение дел, по словам Майнхольда, до сих пор остаётся реальностью при кодификации произношения^[28].

Л. А. Вербицкая рассматривает вариативность как обязательную черту языка, которая определяется языком, навязывается им. Так, фонетическая вариативность обусловлена определенной позицией фонемы в слове, влиянием качества окружающих звуков, местом по отношению к ударению, индивидуальными особенностями произнесения^[29].

Среди вариантов, сосуществующих в языке, различают варианты в пределах нормы и варианты, среди которых один нормативен, а другой – нет.

Существование вариантов может быть связано:

-  с временными параметрами (старые/новые варианты). Например, безу́держный – безуде́ржный (последний из вариантов считается устаревшим);

-  с географическим положением (варианты различных регионов). Например,  диалектные варианты: говорить – баить (северные говоры) – гутарить (южные говоры);

-  с социальными различиями (социолекты). Например, жаргонные варианты (мыло – e-mail, стучать – докладывать) или профессионализмы (торта́ вм. то́рта, привода́ вм. при́вода);

-  с ситуациями общения (варианты, относящиеся к различным стилям или регистрам).

Например, в словаре В.А. Козырева и В.Д. Черняк^[30] приводятся трудности  произношении, с которыми сталкиваются люди в разговорной речи: случаи произношения, ударения и управления. Приведенные в словаре варианты различаются по степени своей допустимости в различных сферах общения:

1. Равноправные варианты отмечаются союзом «и»;

МАРКЕ́ТИНГ и МА́РКЕТИНГ^[31].

ЧТЯТ и ЧТУТ^[32] 

2.  Допустимые приводятся за пометой «допустимо» и свидетельствуют о возможности использования привычной для говорящего формы слова:

АССИМЕТРИ́Я. Допустимо устарелое ассиме́трия^[33].

3. Указание «не рекомендуется» является сигналом нижней (близкой к ошибке) границы возможного выбора:

ОБЕСПЕ́ЧЕНИЕ. Не рекомендуется обеспече́ние^[34].

4. Пометой «неправильно» обозначается соответственно неправильный вариант:

ГАЗОПРОВО́Д. Неправильно газопро́вод^[35].

Орфоэпический словарь под редакцией М.Н. Свиридовой^[36] включает в себя более 40 000 слов и словоформ, произношение которых может вызвать сомнения.

В нем представлены вариантные формы. Например:

1. Вариантное произношение, вызванное меной гласных звуков: обусло́вливать и обусла́вливать и др.
2. Вариантное произношение, вызванное упрощением группы согласных звуков или появлением вставочных звуков: односеменодо́льный и односемядо́льный, омеблиро́ванный и обмеблиро́ванный.
3. Вариантное произношение, вызванное смягчением согласных. Например: органотерапи́я  [т'э и тэ].

В словаре Турко У.И.^[37]  даны сведения о правильном произношении ряда слов русского языка и образовании отдельных грамматических форм. Равноправные вариативные формы соединены союзом «и». Например, блёклый и бле́клый ^[38], ржа́веть и ржаве́ть^[39].

Из норм, допускающих вариативность произношения в одной и той же позиции, необходимо отметить следующие нормы:

1) произношение твёрдого и мягкого согласного перед е в заимствованных словах,

2) произношение в отдельных словах сочетаний чт и чн как [шт] и [шн],

3) произношение звуков [ж] и [ж'] на месте сочетаний жж, жд, зж,

4) вариативность позиционного смягчения согласных в отдельных группах,

5) вариативность ударения в отдельных словах и словоформах.

Именно такие, связанные с произношением отдельных слов и форм слов нормы произношения являются объектом описания в орфоэпических словарях.

Дадим краткую характеристику этим произносительным нормам.

Произношение твёрдого и мягкого согласного перед е в заимствованных словах регулируется отдельно для каждого слова этого типа. Так, следует произносить к [р']ем, [т']ермин, му[з']ей, ши[н']ель, но фо[нэ]тика, [тэ]ннис, сви[тэ]р; в ряде слов возможно вариативное произношение, например: прог[р]есс и прог[р']есс.

Произношение в отдельных словах сочетаний чт и чн как [шт] и [шн] также задаётся списком. Так, с [шт] произносятся слова что, чтобы, с [шн] — слова конечно, скучный, в ряде слов допустимо вариативное произношение, например, двое[ч'н']ик и двое [шн']ик, було[ч'н]ая и було[шн]ая.

Как уже было сказано, в речи некоторых людей, преимущественно старшего поколения, присутствует долгий мягкий согласный звук [ж'], который произносится в отдельных словах на месте сочетаний букв жж, зж, жд: дрожжи, вожжи, езжу, дожди: [др?ож'и], [в?ож'и], [й'?эж'у], [даж'?и]. В речи людей младшего поколения на месте сочетаний жж и зж может произноситься звук [ж] = [жж] ([др?ожы], [й'?эжу]), на месте сочетания жд в слове дожди — [жд'] (таким образом, при оглушении в слове дождь имеем варианты произношения [дощ'] и [дошт']).

О вариативности позиционного смягчения в отдельных группах согласных уже шла речь при описании случаев позиционного смягчения. Обязательность позиционного смягчения в разных группах слов не одинакова. В речи всех носителей современного русского языка, как уже было сказано, последовательно происходит лишь замена [н] на [н'] перед [ч'] и [щ']: барабанчик [бараб?ан'ч'ик], барабанщик [бараб?ан'щ'ик]. В других группах согласных смягчения или не происходит вовсе (например, лавки [л?афк'и]), или оно представлено в речи одних носителей языка и отсутствует в речи других. При этом представленность позиционного смягчения в разных группах согласных различна. Так, в речи многих носителей происходит позиционное смягчение [с] перед [н'] и [т'], [з] перед [н'] и [д']: кость [кос'т'], песня [п'?эс'н'а], жизнь [жыз'н'], гвозди [гв?оз'д'и], смягчение же первого согласного в сочетаниях [зв'], [дв'], [св'], [зл'], [сл'], [сй'] и некоторых других скорее исключение, чем правило (например: дверь [дв'эр'] и [д'в'эр'], съем [сй'эм] и [с'й'эм], если [й'?эсл'и] и [й'?эс'л'и]).

Поскольку русское ударение разноместное и подвижное и в силу этого его постановка не может регулироваться едиными для всех слов правилами, постановка ударения в словах и формах слов также регулируется правилами орфоэпии. «Орфоэпический словарь русского языка» под ред. Р. И. Аванесова описывает произношение и ударение более чем 60 тысяч слов, причём из-за подвижности русского ударения в словарную статью часто включены все формы этого слова. Так, например, слово звонить в формах настоящего времени имеет ударение на окончании: звон?ишь, звон?ит. Некоторые слова имеют вариативные ударения во всех своих формах, например тв?орог и твор?ог. Другие слова могут иметь вариативные ударения в некоторых из своих форм, например: ткал?а и тк?ала, кос?у и к?осу.

Различия в произношении могут быть вызваны сменой орфоэпической нормы. Так, в лингвистике принято разграничивать «старшую» и «младшую» орфоэпическую норму: новое произношение постепенно вытесняет старое, но на каком-то этапе они сосуществуют, правда преимущественно в речи разных людей. Именно с сосуществованием «старшей» и «младшей» нормы связана вариативность позиционного смягчения согласных.

Произносительные нормы современного русского языка сложились еще в первой половине 18 века, но первоначально – как нормы московского говора, которые лишь постепенно стали приобретать характер национальных норм.

Русское литературное произношение закрепилось, приобрело характер национальной нормы в первой половине 19 века. Но уже во второй половине 19 века у московской нормы появился конкурент – петербургское произношение, которое постепенно усиливало свои притязания на роль общелитературного образца. Петербургское произношение не стало орфоэпической нормой, оно не было признано сценой, именно московской норме следовали артисты петербургских императорских театров. Некоторые особенности петербургского произношения оказали впоследствии существенное влияние на развитие системы русского литературного произношения.

Однако и московское произношение, сохранив свои главные черты (например, аканье), во многих случаях утратило былую роль произносительного канона. Изменения в русском литературном произношении после революции 1917 года в первую очередь были обусловлены влиянием орфографической нормы.

Рассмотрим подробнее черты петербургского и московского произношения.

Петербургское произношение - совокупность особенностей артикуляции звуков речи, свойственная жителям Петербурга и образовавшая вариант произносительной нормы русского литературного языка. Петербургское произношение складывалось на базе московского говора в первую очередь под воздействием окружающих Петербург севернорусских говоров. Некоторая часть признаков данного произношения может быть объяснена влиянием орфографии.

Для петербургского произношения были характерны следующие орфоэпические особенности:

-            произнесение безударного [э] на месте орфографических а, я и е после мягких согласных в предударных и заударных, открытых и закрытых слогах (т.е. п[э]тёрка, ч[э]сы, в[э]дý, плáч[э]т);

-            произнесение [а] в заударной флексии 3-го лица мн.ч. глаголов 2-го спряжения: хó[д'а]т;

-            обязательное сохранение губного [у] в заударном закрытом слоге: чé[л'у]сть;

-            произнесение в отдельных словах после шипящих ударного [э] вместо [о]: [щ'э]лка;

-            произнесение мягких заднеязычных в прилагательных муж. рода ед. ч. им. п.: гром[к'ий];

-            произнесение твердых губных в конце слов и перед [j]: восе[м], по[пjó]м, твердых согласных перед [э] в заимствованных словах: [тэ]зис, [сэ]ссия;

-            произнесение мягкого [с'] в возвратных частицах глаголов: учил[с'а];

-            произнесение первого твердого согласного в некоторых сочетаниях С1С'2: ко[нф']еты;

-            произнесение сочетания чн как [ч'н]: було[ч'н]ая;

-            произнесение ч перед т в союзах что, чтобы как [ч']: [ч'т]о, [ч'т]обы;

-            произнесение сочетания щн как [шн], а не [щн]: помо[шн]ик, су[шн]ость;

-            произнесение слова дождь как [дошт'], а дождя как [дажд'á];

-            произнесение сочетания [кк] вместо [хк] в слове легка: [л'еккá];

-            произнесение твердого [с] в слове отсюда [атсýда];

-            отсутствие [j] перед начальным [э] (буква е): если как [э]сли.

Московское произношение - способ произношения, свойственный жителям Москвы, признанный произносительной нормой русского литературного языка. Московское произношение возникло не сразу, а складывалось веками. Москвичи до 16 в. не только сохраняли северный строй консонантизма, но и окали (оканье). Окал Иван Грозный и его окружение, очевидно, окало и старое боярство (Хованские, Мстиславские, Одоевские). Однако в Москве среди населения, пришедшего с юга и востока, было распространено и акающее произношение, которое постепенно укрепилось и к 18 в. стало господствующим. В 18 в. существовало две нормы произношения: одна - при чтении книг, стихов и т.д., другая - свойственная разговорной речи. Проникновение в русский язык иноязычных элементов (особенно начиная с 18 в.) сделало произношение еще более неоднородным. Вокруг вопросов о произношении разгорелись споры - о различении звуковых качеств букв е и , о произношении буквы г как [г] и как [γ] и др.

В 19 в. произносительные нормы литературного языка уже полностью определяются живой московской речью. Эти нормы характеризуются аканьем, произношением е после мягких согласных перед твердыми на месте под ударением, произношением г взрывного и рядом других черт. К концу 19 в. в московском произношении стали образцовыми некоторые черты, время существования которых названо "старомосковским произношением": произношение слов с р мягким, например, пе[р']вый, четве[р']г, ве[р']х. Произношение возвратного суффикса -сь, -ся в глаголах прошедшего времени и в повелительном наклонении как с твердое (вопреки орфографии) и др.

С конца 19 в. московское произношение пережило многие изменения, сохранив, однако, все основные особенности. Для 2-й половины 20 в. характерны следующие черты:

1     щ, сч, жж, зж, жд произносятся как ш и ж мягкие и долгие: щи,счёт, жужжать, визжать, дождя; мягкие краткие [ш'], [ж'] возможны лишь в иноязычных словах типа пшют, жюри и в собственных именах типа Шютте, Жюль (в настоящее время и в этих случаях обычными становятся твердые ж, ш);

2     произношение буквы г как [γ] допускается лишь в нескольких церковных словах (господи, бога), но не допускается в других словах в сходной фонетической позиции (например, богодельня, благополучный, благоприятный); [γ] возникает также при позиционно озвонченном х, например, их бы [иγбы] и в отдельных словах (бухгалтерия, бухгалтер);

3     произношение мягких к, г, х возможно только перед гласными и, е (руки, руке), перед звуками а, о, у мягкие к, г, х встречаются только в иноязычных словах (гяур, маникюр, ликёр);

4     произношение чн возможно то как [шн] (скучно), то как [чн] - преимущественно в словах-терминах и в нейтральной лексике (вечность, беспечный, личность и др.);

5     произношение щн как [щн] (сущность. беспомощный и др.);

6     произношение твердых [т, д] перед [э] в некоторых иноязычных и в стилистически отмеченных словах (темпера, коттедж, терция, декольте и др.) и в собственных именах (Декарт, Дега, Теренций, Доде), а также в аббревиатурах типа ТЭЦ, ВТЭК, ЛЭП и т.п., но мягких [т'], [д'] в освоенных словах (температура, телефон, тема, демонстрация, демон);

7     в возвратных формах глагола наблюдается колебание в произношении между сценическим с твердым [с] и разговорным с мягким [с']; это колебание началось еще в пушкинскую эпоху;

8     ч перед т в союзах что и чтобы произносится как [ш]: [што], [штобы];

9     в области вокализма основной чертой московского произношения является аканье, т.е. резко контрастное выделение ударного слога (по долготе и интенсивности) и разная - двухстепенная - редукция гласных в безударных  слогах.

Однако многие черты «образцового» московского произношения теперь практически утрачены. Например, согласно старой орфоэпической норме большинство глаголов 2 спряжения в 3-м лице множественного числа произносились с окончанием –ут, -ют (т.е. так же, как и глаголы 1 спряжения). Изменение произношения пошло по пути сближения с орфографией.

По старой московской норме после согласных к,г,х в прилагательных типа «одинокий» произносился звук [ъ]. Сейчас у подобных прилагательных распространяется орфографическое произношение одино[ки]й. Произношение (ъй) свойственно сценической речи.

Таким образом, былое противопоставление московского произношения петербургскому потеряло прежний смысл, и можно утверждать, что в современном русском литературном языке сформировалась единая произносительная норма.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе  мы выполнили все задачи:

- изучили понятия разговорного стиля и разговорной речи;

- сделали обзор содержания произносительной нормы;

- выявили варианты произношения.

Мы выявили, что в зависимости от целей и задач общения, от особенностей функционирования языковых средств в определенном стиле возможно сознательное и мотивированное отступление от нормы (так как ни один язык не может быть представлен в виде единого комплекса правил), но оно должно быть оправдано и отражать реально существующие в языке вариантные формы.

В ходе исследования мы пришли к выводу, что варианты зависят от множества факторов.

К внутренним (лингвистическим) факторам на произносительном уровне относят влияние комбинаторных и позиционных условий реализации фонем в потоке речи, характер слога, количество слогов в слове, распределение ударений и др.

Среди внешних (экстралингвистических) факторов отмечаются возраст говорящих, пол, социально-профессиональное, географическое положение, религия, временной фактор и т.д.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абрамова И.Е. Произносительная норма и вариативность / И.Е. Абрамова // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. – Петрозаводск, 2011. – №3. – С.94-97.
2. Вербицкая Л. А. Общелингвистические аспекты формирования произносительной нормы // Материалы междунар.конф. «100 лет экспериментальной фонетике в России». СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. С. 40–43.
3. Вербицкая, Л. А. Система и норма (фонетические аспекты) / Л. А. Вербицкая // Сборник научных трудов МГПИИЯ. – М., 1962. – Вып. 201. – С. 87–96.
4. Винокур Т. Г. Стилистическое развитие современной русской разговорной речи // Развитие функциональных стилей современного русского языка / ред. Т. Г. Винокур, Д. Н. Шмелев. М., 1968. С. 12.
5. Иванова-Лукьянова, Г.Н. Культура устной речи: интонация, паузирование, логическое ударение, темп, ритм. – М.: Флинта, Наука, 2003.
6. Иванчук И. А. Риторическая категория разговорность в публичной речи носителей элитарного типа речевой культуры: ее специфика и функции // Вестн. Томского гос. пед. ун-та. 2004. № 1. С. 5–11.
7. Гаспаров Б. М. Устная речь как семиотический объект // Семиотика номинации и семиотика устной речи. Лингвистическая семантика и семиотика.  Вып. 442. – Тарту, 1978. – С. 63.
8. Земская Е. А., Китайгородская М. В., Ширяев Е. Н. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. – М., 1981.
9. Косериу, Э. Синхрония, диахрония и история / Э. Косериу // Новое в лингвистике. – М. : Изд-во иностр. лит., 1963. – Вып. 3. – С. 143–344.
10. Костомаров, В. Г., Леонтьев А. А. Некоторые теоретические вопросы культуры речи / В. Г. Костомаров, А. А. Леонтьев // Вопросы языкознания. – 1966. – № 5. – С. 3 –15.
11. Крысин, Л. П. Современная литературная норма и ее кодификация /Л. П. Крысин // М., 2004. – С. 4
12. Лебедев В.Б.  Разговорная речь – лингвистический феномен? / В.Б. Лебедев // Актуальные проблемы социальной коммуникации. – Нижний Новгород, 2010. – С.584.
13. Ожегов С. И. Лексикология. Лексикография. Культура речи. М., 1974. С. 285–291.
14. Пешковский А. М. Объективная и нормативная точка зрения на язык // Избранные труды.  – М., 1959. С. 50–62.
15. Русский язык: Энциклопедия / Под ред. Ю. Н. Караулова. 2-е изд. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1997. – 723 с.
16. Русский язык в многоречном социокультурном пространстве / отв. ред. Б. М. Гаспаров, Н. А. Купина. Екатеринбург, 2014.
17. Семенюк Н.Н. Два немецких разговорника XVII столетия ( к характеристике разговорно-обиходного языка) / Н.Н. Семенюк. – Л.: Наука, 1973.
18. Семенюк, Н. Н. Норма / Н. Н. Семенюк // Общее языкознание. – М.: Просвещение, 1970. – С. 524–571.
19. Соболевский А.И. О стиле. – Харьков, 1909. – С. 12.
20. Филин, Ф. П. О структуре современного русского литературного языка / Ф. П. Филин // Вопросы языкознания. – 1973. – № 2. – С. 3.
21. Химик В.В. Русская разговорная речь: актуальные вопросы / В.В. Химик //  XVII Всероссийская научная конференция: сборник научных трудов.– Санкт-Петербург, 2016. – С.272-276.
22. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н.Ю. Шведова . – М.: АН СССР, 1960.
23. Щерба, Л. В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании / Л. В. Щерба // Языковая система и речевая деятельность. – М. : Едиториал УРСС, 2004. – С. 38.
24. Sauvageot A. Les procédés expressifs du français contemporain. – Paris, 1957. – P. 217.
25. Mangin, Сl. Culture de la communication. – P., L’homme et la société. – 2013.
26. Meinhold G. Deutsche Standardaussprache. Lautschwächungen und Formstufen / G. Meinhold// Jena: F. Schiller Universität/ – 1973, Р. 17.

Словари

1. Козырев В.А., Черняк В.Д. Правильно ли мы говорим? Краткий словарь-справочник трудностей русского языка и тестовые задания по культуре речи. – СПб: РГПУ им. Герцена, 2011.  –   172 с.
2. Орфоэпический словарь современного русского языка / под ред. М.Н. Свиридовой.  – М.: Аделант, 2014. – 512 с.
3. Турко У.И. Краткий словарь по культуре речи / под ред. И.М. Курносовой. – Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2011. – 70 с.