У войны не женское лицо
материал по теме

У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО

Звучит музыка (Рахманинов 2-й концерт)

     - Когда впервые в истории женщины появились в армии?

     - Уже  в IV веке  до нашей  эры в Афинах и  Спарте в  греческих войсках воевали женщины.

     - А в новое время?

     - Впервые  - в Англии в  1560-1650 годы  стали формировать госпитали, в которых служили женщины-солдаты.

     - Что произошло в ХХ веке?

     -  Начало века... В Первую мировую   в России, Германии, Франции многие женщины тоже стали служить в военных госпиталях и санитарных поездах.

     А во время Второй мировой войны мир стал свидетелем женского  феномена.

Женщины служили во всех родах войск

     В Советской  армии  воевало  около миллиона  женщин. Они овладели всеми военными  специальностями,  в  том числе и самыми  "мужскими". Даже возникла языковая  проблема: у  слов  "танкист",  "пехотинец", "автоматчик"  до  того времени не существовало женского рода, потому что эту работу еще  никогда не делала женщина. Женские слова родились там, на войне...

Исполнение песни («Вальс на плоскости», - А. Розембаум).

Я ушла из детства в грязную теплушку,

 В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

 Дальние разрывы слушал и не слушал

 Ко всему привыкший сорок первый год.

  Я пришла из школы в блиндажи сырые,

 От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,

 Потому что имя ближе, чем «Россия»,

 Не могла сыскать.

Не знаю, где я нежности училась,—

Об этом не расспрашивай меня.

Растут в степи солдатские могилы,

Идёт в шинели молодость моя.

В моих глазах — обугленные трубы.

Пожары полыхают на Руси.

И снова нецелованные губы

Израненный парнишка закусил.

Нет, мы с тобой узнали не из сводки

Большого отступления страду.

Опять в огонь рванулись самоходки,

Я на броню вскочила на ходу.

А вечером над братскою могилой

С опущенной стояла головой...

Не знаю, где я нежности училась,—

Быть может, на дороге фронтовой...

Звучит музыка (мелодия из кинофильма «А зори здесь тихие»)

Автор (Вед.1): Шел май 1942 года. На 171-м разъезде уцелело 12 дворов, пожарный сарай да приземистый длинный пакгауз. Немцы прекратили налеты, но кружили над разъездом ежедневно, и командование на всякий случай держало там две зенитные счетверенки.

Сцена 1.

Осянина. Товарищ комендант! Товарищ старшина!

 Васков. Что?

 Немцы в лесу!

Васков. Так… Откуда известно?

Осянина. Сама видела. Двое. С автоматами, в маскировочных накидках.

 Васков. Команду в ружье: боевая тревога. Бегом!

Спустя некоторое время.

Васков. Ну, так. Стройте людей.

Осянина. Женя, Галя, Лиза…

Васков. Погодите, Осянина! Немцев идем ловить - не рыбу. Так чтоб хоть стрелять умели что ли…

Осянина. Умеют.

Васков. Да, вот еще. Может, немецкий кто знает?

 Гурвич. Я знаю.

Васков. Что - я? Что такое я?.. Докладывать надо!

Гурвич. Боец Гурвич.

Васков. Ох – хо – хо!.. Как по-ихнему “руки вверх”?

 Гурвич. Хенде Хох.

Васков. Точно. Ну, давай, Гурвич… Идем на двое суток, так надо считать. Взять сухой паек, патронов…по пять обойм. Подзаправиться.…Ну, поесть, значит, плотно. Противника не бойтесь. Он по нашим тылам идет, значит, сам боится. Но близко не подпускайте. Если уж случится, что рядом он окажется, тогда затаитесь лучше. В случае обнаружения противника или чего непонятного… Кто по-звериному или, там, по-птичьему кричать может? (Смех) Я серьезно спрашиваю? В лесу сигналы голосом не подашь -  у немца тоже уши есть.

Гурвич. Я умею. По - ослиному: и - а! и - а!

Васков. Ослы здесь не водятся. Ладно, давайте крякать учиться. Как утки. (Смех. Учатся крякать.)

Васков. Идем на Вопь - озеро. До места нам верст двадцать - к обеду придем. Все понятно, товарищи бойцы?

 Все. Понятно.

Васков. Через 15 минут выступаем.

Сцена 2.

Васков и Комелькова.

Женя Комелькова расчесывает волосы.

Васков. Крашеные, поди?

Комелькова. Свои. Растрепанная я.

Васков. Это ничего.

Комелькова. Вы не думайте, там у меня Лиза наблюдает. Она глазастая.

 Васков. Ладно, ладно. Оправляйся…

Комелькова. Товарищ старшина, а Вы женаты?

Васков. Женатый, боец Комелькова.

Комелькова. А где Ваша жена?

Васков. Известно где - дома.

Комелькова. А дети есть?

Васков. Дети? Был мальчонка. Помер. Аккурат перед войной.

Комелькова. Умер?

Васков. Да не уберегла маманя.

Сцена 3.

Соня Гурвич читает вслух (стихи А. Блока)

Рожденные в года глухие

Пути не помнят своего.

Мы — дети страшных лет России —

Забыть не в силах ничего.

Испепеляющие годы!

Безумья ль в вас, надежды ль весть?

От дней войны, от дней свободы

Кровавый отсвет в лицах есть...

Васков. Кому, спрашиваю, читаешь?

Гурвич. Никому. Себе.

Васков. А чего ж в голос?

Гурвич. Так ведь стихи.

Васков. А-а. (Посмотрел книгу) Глаза портишь.

 Гурвич. Светло, товарищ старшина.

Васков. Да я вообще… И вот что, ты на камнях-то не сиди. Ты шинельку подстилай.

Г. Хорошо, товарищ старшина. Спасибо.

Васков. А в голос все-таки не читай. В вечеру воздух сырой, а зори здесь тихие, слышно аж за пять верст. И поглядывай, боец Гурвич, поглядывай.

Сцена 4.

Лиза Бричкина сидит на шинели.

Васков. Откуда будешь, Бричкина?

Бричкина. С Брянщины, товарищ старшина.

Васков. В колхозе работала?

Бричкина. Работала. А больше отцу помогала. Он лесник, в кордоне мы жили.

Васков. То-то крякаешь хорошо. Ничего не заметила?

Бричкина. Пока тихо.

 Васков. Ты все примечай, Бричкина. Человек ты лесной, все понимаешь.

Бричкина. Понимаю.

Васков. Вот-вот.

Сцена 5.

Галя Четвертак сидит, укутавшись в шинель.

Васков. Ты чего скукожилась, товарищ боец?

Четвертак. Холодно…

(Васков протянул руку, Галя отпрянула)

Васков. Да не рвись ты, господи! Лоб давай. Ну? Жар у тебя, товарищ боец.

Чуешь? (Плеснул в кружку из фляги)

Так примешь или разбавить?

Четвертак. А что это?

Васков. Микстура. Ну, спирт, ну?

Четвертак. Ой, что Вы, что Вы…

(Отодвинулась, замахала руками)

 Васков. Приказываю принять! Пей. И воды сразу.

Четвертак. Нет, что Вы…

Васков. Пей без разговору!

Четвертак. Ну, что Вы, в самом деле! У меня мама - медицинский работник…

Васков. Нету мамы. Война есть, немцы есть, я есть. А мамы нет. Мамы у тех будут, кто войну переживет. Ясно говорю?

(Ч. Выпила, закашлялась)

Четвертак. Голова у меня… побежала!

Васков. Завтра догонишь. Отдыхай, товарищ боец. Выздоровей только к завтрему. Очень тебя прошу, выздоровей.

 Звучит музыка( Ж.Массне «Адажио»).

Сцена 6.

Тяжело раненная Осянина лежит.

Васков: Не победили они нас, понимаешь? Я еще живой, меня еще повалить надо!

Васков морщится от боли.

Осянина: Болит?

Васков: (ткнул себе в грудь). Здесь у меня болит! Здесь свербит, Рита. Так свербит!... Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев?

Осянина: Ну зачем так… Ведь же понятно, война…

Васков: Пока война - понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось? Что ответить, когда спросят: “Что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли?”. Что ж это вы со смертью их оженили, а сами - целенькие?

Автор. Пять девчонок было…Только пять…Лиза Бричкина, Соня Гурвич, Галя Четвертак, Женя Комелькова, Рита Осянина…

Все пять остались на Вопь-озере

Звучит музыка («Ноктюрн» Э. Григ).

У меня был сын, маленький сын. Золото нив, небесная синь

 И красные маки в зеленых полях отражались в веселых его глазах.

 Цвета спелого колоса были у мальчика волосы.

 Он сидит в кроватке, о чем-то хохочет, ручки тянутся к солнцу - достать его хочет.

 Погоди, мой сынок, слушай, мальчик меня. Подрастешь – вся вселенная будет твоя.

 А потом – война, словно шквал, налетела. Город горел, и улица наша горела.

 Синь небес разорвали, ревя, самолеты. И увяли цветы, и поля превратились в болота.

 Бомба…Бомба.…За бомбой бомба летит.

 Был в один из налетов мой маленький мальчик убит.

 Я сама это видела. Черный кусочек металла…

 В теплых, добрых глазах синь небес навсегда угасала.

 На губах застывали беспечного лепета звуки. Холодели, слабели теплые детские руки.

 Был кровавый закат, в эту ночь хоронила я сына.

 Кто, ответь, виноват. Может, я в его смерти немного повинна?

 И опять же у меня сын. Мой второй сын.

 Целый мир я ему подарила, подарила ему и долины, и горы, и реки.

 Человечеству я принесла высший дар – человека.

 Но, помилуйте, я слышала, снова бизнесмены охвачены мыслью бредовой.

 Вновь хотят они ввергнуть нас в бойню и муки.

 И убить твои глазки, мой сын, твои теплые детские руки.

 Но теперь я скажу: нет. И ты, мать, и вы, матери мира,

 Мы не будем ждать, пока смерть ворвется в наши квартиры.

 Пока звери с летающих крепостей будут расстреливать наших детей.

 На стенах мы напишем: нет, на домах мы напишем: нет,

 Кровью сердца напишем решительный наш ответ: Нет! НЕТ! НЕТ!

 Но если и это не остановит злодейскую рать, со всей планеты каждая честная мать

 Пойдет на ваши заводы и остановит станки, будет ваши топить пароходы,

 Будет грузы вышвыривать в воду и взрывать на дорогах ваши грузовики.

 Мы повиснем на крыльях самолетов, не дадим им взлететь.

 Мы своими руками за шиворот схватим пилотов и прикажем: не сметь!

 Доберемся до главных бандитов, будем страшным судом их судить.

 Тверже стали, прочнее гранита наша воля от смерти детей защитить.

 Вот ты любишь ребенка, бережешь его от простуды,

 Варишь вовремя кашу в чистой кастрюле.

 Ну, а что ты сделала, чтоб его не убила пуля.

 Не кляни, не надейся на чудо.

 Называют теперь материнской любовью

 Нашу волю войну отогнать от детей изголовья,

 Прочный мир на земле отстоять.

 Это я поняла сердцем, разумом, кровью.

 Это я говорю вам - МАТЬ!

Звучит музыка (Рахманинов 2-й концерт)