Анализ записок иностранцев как источника для изучения России XVI в.
статья по истории (7 класс)

Тема моей работы: «Крымский фактор в региональной истории России второй половины 15-16 вв. и его место в предметных концепциях». В своей работе я рассматриваю широкий круг источников, но особенно хотела бы остановиться на таком виде источников, как записки иностранцев. Сигизмунд Герберштейн («Записки о Московии»).

Герберштейн в 1517 году получил статус австрийского дипломата, и посетил Московию с дипломатической миссией. До конца своей жизни считал эту миссию одной из важнейших, что, вероятно, и побудило его к написанию «Записок».

В отечественной историографии труд Герберштейна считается одним из наиболее обстоятельных и достоверных произведений о Русском государстве первой половины XVI века. … Карамзин использовал его в качестве источника наравне с летописями и документальными источниками. Ссылки на «Записки о Московии» можно найти во всех томах «Истории государства Российского».
С большим доверием относился к «Запискам» и другой видный историк С.М. Соловьев. Он называл Герберштейна беспристрастным свидетелем и на основе его данных делал выводы о характере власти Василия III, боеспособности русского войска, положении русских женщин, свадебном обряде и многом другом. Правда, при этом Соловьев замечал, что Герберштейн часто смотрел на Московию с черной стороны.
Аделунг составил наиболее детальную биографию Герберштейна, повторяемую в других изданиях, а Е. Замысловский проанализировал историко-географические сведения в его труде.

Известный советский исследователь А.А. Зимин писал о сочинении С. Герберштейна следующее: «Среди записок иностранцев видное место занимают «Записки о московитских делах» барона С. Герберштейна». По мнению историка, «Записки» представляют собой «тщательно выполненное описание Московии». «Стремление Империи завязать мирные добрососедские отношения с Россией объясняет сравнительно объективный тон «Записок» Герберштейна, пытавшегося дать зарубежному читателю более или менее полный очерк истории и современного состояния Русского государства». В итоге труд барона стал популярнейшим сочинением о России в Европе XVI века.

В научных трудах А.А. Зимин активно использовал данные из «Записок» Герберштейна… При этом он нисколько не сомневался в достоверности сведений, сообщенных бароном, даже когда они выглядели невероятными (например, что крымский хан взял в плен 800 000 человек).

Высоко оценивала А.Л. Хорошкевич в предисловии к изданию «Записок о Московии» 1988 года так характеризовала это произведение: «одно из наиболее полных и достоверных описаний Русского государства XVI века.
Аналогично хвалебная характеристика дана «Запискам» и в издании 2008 года. В сопроводительных статьях, помещенных во втором томе, отмечено, что С. Герберштейн был выдающимся представителем эпохи Возрождения, поэтому его сочинение о России – очень важный и достоверный источник о стране. В этих статьях содержатся также сведения о двух широкомасштабных международных конференции, прошедших в 1989 и в 1999 годах, которые были посвящены австрийскому дипломату и его сочинению о Московии.

Таким образом, большинство исследователей единодушны во мнении о том, что С. Герберштейн в своих «Записках» сообщил достоверные сведения о Русском государстве XVI века, поскольку сам дважды его посещал и был знаком с летописями и другими письменными памятниками. В итоге многие историки рассматривают его труд как важный источник о России и активно его используют.

Герберштейн, общавшийся с представителями дипломатии Руси, княжеской олигархией, изображает полную, но противоречивую картину русско-крымских связей и столкновений. Сочинение Герберштейна является редким исключением из общего количества многочисленных сочинений иностранцев о России XVI века, в которых было очень много негатива и мало правды. Поэтому попробуем проанализировать его содержание на предмет достоверности.

Наряду с русскими, находившимися на родине и за ее пределами (среди последних кроме И. А. Челяднина следует назвать и И. В. Ляцкого, знаменитого составителя карты А. Вида), Герберштейн активно общался и с иностранцами, находившимися на русской службе. Это были в первую очередь литейщики и артиллеристы, например Николай из Шпейера и Иордан из Инна. Они активно участвовали в обороне Москвы и Рязани в 1521 г. и, возможно, в казанской войне 1524 г. В последней, впрочем, особенно отличились выходцы из Великого княжества Литовского, крайне недовольные своим непосредственным начальником М. Ю. Захарьиным.

Русскими знакомыми Герберштейна не ограничивается круг его информаторов. Он встречался с теми, кто воевал против Руси (например, с Евстафием Дашковичем, с панегирика которому начинается раздел “О Литве”). От Дашковича Герберштейн узнал не только подробности набега на Северскую землю, но и характер взаимодействия литовских и крымских войск во время набега 1521 г., детали отношений черкасского воеводы с крымским ханом Мухаммедом-Гиреем. О своих “подвигах” в войнах против Руси в 1517—1518 гг. рассказывал литовский канцлер Ольбрахт Мартинович Гаштольд, которому Герберштейн приписывает и сведения о торговле в Киеве. От него же исходили и сведения о низком уровне нравственности девочек в этом же городе. Видимо, речь шла о рабынях, приобретавшихся заезжими купцами на время пребывания там. Вывозить их из города запрещалось.

Яркие зарисовки быта и нравов крымских и казанских татар во многом дополняют сведения русских летописей и крымских и казанских актов и помогают решить давний историографический спор о степени зависимости от Османского султаната. Герберштейн упоминает об этом в связи с Саадат-Гиреем, который “находился ... на службе” у “императора турок”, однако хан, по версии посла, из-за нарушения крымских обычаев недолго смог продержаться у власти. Таким образом, согласно представлениям Герберштейна или скорее его информаторов, зависимость Крымского ханства от султаната не была постоянной.

Он называл крымцев перекопцами и описал их как типичных монголоидов. Также говорил, что они употребляют в еду мясо лошадей и других животных кроме свиней. Они обжираються сверх меры, однако часто мужественно переносят голод и холод. Пьют татары кобылье молоко. У них много лошадей на которых они сидят на деревянных седлах. Когда они убегают от преследования, то они бросают все кроме оружия. Оружие их состоит из лука и сабли, пики у них редкость. На своих конях татары переправляються через реки. Татары начинают бой на расстоянии, когда враг их преследует, то они бросаются в притворное бегство. Татары кружаться вокруг врагов в порядке называемом танц и отступают вслед за своими вожаками. При отступлении они могут уклоняться от вражьих стрел и имеют при себе две-три лошади. Одежда татар кроме правителей состоит из овечьих шкур. Они кочуют и с собой везут в телегах жен и детей. Во время войны они укрывают их в укромном месте. У татар нет права и они могут отнимать имущество друг у друга. Отмечаеться, что они нападают на соседние государства, похищая у них скот и берут в плен людей, продавая их туркам. Пленные могут быть освобождены за выкуп. Они жгут деревни и почти не осаждают городов и крепостей. Татары ведут бартерную торговлю. В 1518 г. Махмет-Гирей (Мехмед-Гирей) содействовал утверждению на казанском престоле Саип-Гирея (Сахиб-Гирея). В 1521 г. Мехмед-Гирей сжег Москву и взял в плен 800 тыс. людей. Ему же приписана победа над войсками Шейх-Ахмеда, которую в реальности одержал Менгли-Гирей. Относительно последнего австриец знал только, что он отец Мехмеда и Сахиба [Герберштейн, C. 1988].

В разделе о татарах Герберштейн обратился к событиям, связанным с нападением крымского хана в 1521 году на русские земли. Чтобы читатели поверили в достоверность данного повествования, он указал, что в Москве в это время были польские послы, которые и стали его информаторами.

Однако между данными событиями обнаруживается временное несовпадение. Нападение хана было 29 июля и продолжалось не больше двух недель, по данным самого австрийца. Польские дипломаты прибыли в Москву только 29 августа и находились в ней до 4 сентября. Это означает, что само нападение хана они не видели. К тому же из летописей известно, что хан до Москвы вообще не доходил. Он действовал в районе Коломны.

Несомненной выдумкой австрийца являются и данные о том, что Москву спасли два немецких пушкаря. Надобности в их подвиге вообще не было, поскольку, как уже отмечалось, крымский хан до столицы не дошел.

Подводя итог анализу содержания «Записок о Московии», следует сделать окончательный вывод о том, что это произведение не может рассматриваться в качестве достоверного источника о Русском государстве. На протяжении всего его текста обнаруживается множество грубых фактических и хронологических ошибок, искажение реальных событий и данных из использованных автором русских источников. При этом выясняется, что автор совершил их не по незнанию или из-за плохой информированности, а умышленно, чтобы очернить Русское государство и представить его малозначащей страной, ее правителей – трусливыми деспотами и тиранами, а русских людей – хитрыми и лживыми рабами. На протяжении всего текста «Записок» можно заметить их двойственный характер: с одной стороны автор вроде бы пытался дать достоверные сведения о Русском государстве и даже использовал выписки из летописей, законодательных документов и церковных сочинений, с другой – он сочинял и передавал всевозможные небылицы о русских государях и нравах русских людей. В итоге в сочинении Герберштейна правда и вымысел оказались в тесном взаимном переплетении.