План урока "Пушкин Ахматовой и Цветаевой"
план-конспект урока по литературе (11 класс)

Открытый урок литературы в 11 классе.

Пушкинская тема в творчестве Марины Цветаевой и Анны Ахматовой.

Анна Ахматова

Пушкин

Кто знает, что такое слава!

Какой ценой купил онправо,

Возможность или благодать

Над всем так мудро и лукаво

Шутить, таинственно молчать

И ногу ножкой называть?..

7 марта 1943

Ташкент

Анна Ахматова и Александр Сергеевич Пушкин.

1. Для сравнения мы послушаем и прочитаем два стихотворения Анны Ахматовой «Смуглый отрок бродил по аллеям»

        Каким увидела юного поэта Анна Ахматова?

        Перед нами образ поэта двояко представлен: мы видим Пушкина живым : «здесь лежала его треуголка» и одновременно он – великий, наш гений, наша гордость: «и столетие мы лелеем…».

        Какие слова раскрывают отношение поэтессы к нему?

        Давайте немного пофантазируем, нарисуем воображаемую встречу Ахматовой и Пушкина в Царскосельском парке. Каким вы представляете себе разговор двух поэтов?

2. Выразительное чтения стихотворения поэтессы, по-своему переосмыслившей пушкинские сюжеты, — «Царскосельская статуя». Сравним его со стихотворением Пушкина «Урну с водой уронив…».

        Стихотворение Ахматовой помещено в сборнике « Белая стая»  (1917). Пушкин свое написал в Болдинскую осень.

О чем эти стихотворения? Чертим три окружности  - методика «Вижу. Слышу. Чувствую».

        Вся лирика 1830 года - попытка прощания с прошлым и ощущения неотторжимости его. «Прощальной рукой» Пушкин пишет о дорогих для него людях и событиях. Каждая строка пушкинского стихотворения – звено сюжет.

        Первая - о том, что предшествовала видимому: «Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила». Мы не знаем, что было причиной неловкого жеста: беспечность или, напротив, завороженность  чем-то, задумчивость. Лаконичность Пушкина не допускает здесь мотивировки события, драматизм которого подчеркнут столкновением хрупкости и твердости (урна - утес). Фонетическая близость глагола и существительного (Урну- уронив) будто подчеркивает роковую предопределенность происшествия. Ведь Пушкин мог выбрать другое название сосуда (ваза, кувшин и т.д.).

        Вторая строка прямо называет чувство, которое владеет девой сейчас: «Дева печально сидит, праздный держа черепок». Эпитет праздный подчеркивает ненужность обломка, названного тепло черепок. И в жесте, проявленном словом держа, скользят растерянность, недоумение… (Тоже «прощальная рука».) Жест не комментируется, что дает читателю пространство для воображения.

        В третьей строке происходит неожиданный, неоправданный обыденный логикой поворот сюжетов: «Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой». Чей это возглас? В  позе девы нет этой радости «чудо». Восторженное удивление принадлежит не деве, а поэту. Неиссякаемый источник  и неистребимое чувство для Пушкина- чудо. Чувства человека вечны, как стихи природы. И об этом приговоре будущего последняя строка: «Дева, под вечной струей вечно печальна сидит».

Уже кленовые листы

На пруд слетают лебединый,

И окровавлены кусты

Неспешно зреющей рябины,

И ослепительно стройна,

Поджав незябнущие ноги,

На камне северном она

Сидит и смотрит на дороги.

Я чувствовала смутный страх

Пред этой девушкой воспетой.

Играли на ее плечах

Лучи скудеющего света.

И как могла я ей простить

Восторг твоей хвалы влюбленной…

Смотри, ей весело грустить,

Такой нарядно обнаженной.

Анализ стихотворения Ахматовой.

        Стихотворение Ахматовой написано в 1916 году, через сто лет после того, как Пушкин смотрел на царскосельскую статую в садах Лицея. Посвящено стихотворение Николаю Владимировичу Недоброво, который возводил свою родословную к Пушкину и в общении с которым имя Пушкина воскресало постоянно.  Впрочем, оно было неотступно для Ахматовой с детства и юности. Но постепенно «еле слышимый шелест шагов» превращается для Ахматовой в неотступный голос постоянного спутника, и она напряженно разгадывает тайну Пушкина и сверяет с ним жизнь и стих.

        Пушкин был спасением, небом, бездонным миром. Муза Ахматовой бродит по тем же тропам «таинственных долин» царскосельских парков, где «весной, при кликах лебединых» «являться муза стала» Пушкину. Но не весна, а осень или зима наполняет поэтические пейзажи Ахматовой. Пушкинский мир надежды и гармонии сменился трагическим светом Ахматовой.

        В одну из прогулок с Недоброво у Ахматовой родилось стихотворение «Царскоселькая статуя».

        Пленительная грация слетающих на пруд кленовых листьев очень печальна.  Слетаются на лебединый пруд не лебеди – листы. Осень – рана, хоть мужественно сдерживается страдание. Статуя, как и у Пушкина кажется чудом. Эта «девушка воспетая» «ослепительно стройна», хотя все склоняется, слетает. Замирание жизни для нее не конец, ей открыты пути. В ней - воскресение духа самого Пушкина.  «И с каждой осенью я расцветаю вновь… » Поэт любит «пышное природы увядание», как жизнь не умолкающую и на пороге смерти.  И замирание природы рождает в человеке обратное движение: «Желания кипят - я снова счастлив, молод». «Гаснет краткий день», но «пробуждается поэзия». Человек преодолевает природу и творит свой мир: «Я забываю мир – и в сладкой тишине // Я сладко усыплен моим воображеньем». Это не слияние с природой, а противопоставление ей. Этим даром Пушкина наделена в стихотворения Ахматовой «девушка, воспетая» поэтом.

        У Пушкина «Осень»: «Унылая пора! Очей очарование»; «красою тихою, блистающий смиренно», и т.д. У Ахматовой «лучи скудеющего света» играют на плечах статуи. Почти не совместимы эпитет и действие. Как и в следующей строфе: «…ей весело грустить // Такой нарядно обнаженной».

        Если у Пушкина разноречивость жизни рождает одушевление, то у Ахматовой «смутный страх».

        Я чувствовала смутный страх

        Перед этой девушкой воспетой.

        Играли на ее плечах

        Лучи скудеющего света

        И как могла я ей простить

        Восторг твоей хвалы влюбленной…

        Смотри, ей весело грустить

        Такой нарядно обнаженной.

        Сам Пушкин подарил бессмертие этой красавице:

        Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

        Дева печально сидит, праздный держа черепок.

        Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;

        Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

Ахматова с женской пристрастностью вглядывается в знаменитое изваяние, пленившее когда-то поэта, и пытается доказать, что вечная грусть красавицы с обнаженными плечами давно прошла. Вот уже около столетия она втайне радуется своей завидной и безмерно счастливой женской судьбе, дарованной ей пушкинским словом и именем… Можно сказать, что Анна Ахматова пытается оспорить и сам пушкинский стих. Ведь ее собственное стихотворение озаглавлено так же, как и у Пушкина, - «Царскосельская статуя»

        Это небольшое ахматовское стихотворение критики относят к одному из лучших в поэтической пушкиниане. Потому что Ахматова обратилась к нему так, как только она одна и могла обратиться, - как влюбленная женщина. Надо сказать, что эту любовь она пронесла через всю свою жизнь.      

Теперь рассмотрим, что общего у Ахматовой с Пушкиным. Чертим две пересекающиеся окружности (Диаграмма Венна.)

        II. читаем стихотворение Цветаевой. Каков ее Пушкин?

Когда Марина Цветаева писала об А. С. Пушкине, она твёрдой рукой стирала с него «хрестоматийный глянец». По-настоящему, в полный голос, Марина Цветаева сказала о своем А. С. Пушкине в замечательном стихотворном цикле, который был опубликован в эмигрантском парижском журнале «Современные записки» в юбилейном «пушкинском» 1937 году. Стихи, составившие этот цикл, были написаны в 1931 году, но в связи с юбилеем, как видно, дописывались - об этом свидетельствуют строчки:

К Пушкинскому юбилею

Тоже речь произнесём...

Нельзя не учитывать особых обстоятельств, при которых были написаны «Стихи к Пушкину» - атмосферы юбилея, устроенного А. С. Пушкину белой эмиграцией. Именно белоэмигрантская литература с большим рвением стремилась к тому, чтобы превратить А. С. Пушкина в икону, трактовала его как «идеального поэта» в духе понятий, против которых так яростно восстала в своих стихах Марина Цветаева: А. С. Пушкин - монумент, мавзолей, гувернёр, лексикон, мера, грань, золотая середина.

Цикл Цветаевой «Стихи к А. С. Пушкину» наполнен явными и скрытыми реминисценциями из самых различных литературных произведений - и из текстов XIX века, и из текстов современников Цветаевой.

Отношение Марины Цветаевой к Пушкину совершенно особое - абсолютно свободное. Отношение к собрату по перу, единомышленнику. Ей ведомы и понятны все тайны пушкинского ремесла - каждая его скобка, каждая описка; она знает цену каждой его остроты, каждого произнесённого или записанного слова.

Самым важным и дорогим Цветаева считала пушкинскую безмерность ("безмерность моих слов - только слабая тень безмерности моих чувств"). (4)

В лирике А.С.Пушкина Марина Цветаева находит отражение своих мыслей о бунтарской личности, о свободе творчества. Пушкинские традиции отразились ярче всего в юношеской лирике М.Цветаевой.

        Пушкин — вечный спутник русской литературы. На протяжении почти двух столетий он был советчиком, другом, современником для многих русских поэтов от Тютчева до Вознесенского. И для Марины Цветаевой Пушкин был первой и неизменной поэтической любовью. Она говорила о Пушкине и в стихах, и в прозе.

        Цветаева любила живого, а не «хрестоматийного» Пушкина. В своих ранних полудетских стихах «Встреча с Пушкиным» она говорит о своем романтическом родстве с поэтом — веселым «курчавым магом», который вполне мог бы быть спутником ее счастливых коктебельских лет. Она отстаивает «своего» Пушкина, свое право на понимание поэта. Цветаева ревниво охраняет его — даже от его реальной, сложной и противоречивой судьбы. В 1916 году появляется стихотворение «Счастье или грусть...», где Натали Гончарова, холодная красавица, небрежно теребит в прелестных ручках сердце гения и не слышит «стиха литого».

        Но по-настоящему, в полный голос, Цветаева сказала о поэте в замечательном стихотворном цикле «Стихи к Пушкину», опубликованном в юбилейном 1937 году. Они разрушают саму атмосферу и обстановку юбилея, попытки превратить образ гения в икону. Ее Пушкин — бешеный бунтарь, выходящий из мер и границ:

Уши лопнули от вопля:

«Перед Пушкиным во фрунт!»

А куда девали пекло

Губ, куда девали — бунт

Пушкинский? уст окаянство?

Пушкин — в меру пушкинъянца?

(«Бич жандармов, Бог студентов...»)

Критики часто упрекали Цветаеву в излишней усложненности стиха, ставя в пример классическую, в том числе и пушкинскую, поэзию. Но она считала, что великий новатор Пушкин — ее союзник в деле обновления поэтического языка:

Пушкиным — не бейте!

Ибо бью вас — им!

(«Станок»)

Сравните ахматовского и цветаевского Пушкина: круги.

Что общего? В чем различие в отношении к Пушкину той и другой?

В конце урока: синквейн «Мой Пушкин»

1. Ключевое слово
2. 2 – 2 прилагат.
3. 3- 3 глагола
4. 4 – короткое предложение, в котором отражено авторское отношение
5. 5 – резюме: существительное.