Урок литературы по роману "Отцы и дети": Образ Базарова
методическая разработка по литературе (10 класс)

Путь к себе – это постижение самого себя, которое включает такие составляющие, как уникальность и цельность личности, веру в себя, благополучие, накопление жизненной силы. Каждый человек уникален, уникален его опыт, знания, умения, его горести и радости. На определенном жизненном этапе человек задается вопросами: Кто Я? Какова моя цель? Что я хочу и могу достигнуть в этой жизни? Человек стремится отыскать самого себя.

Урок литературы в 10 классе «Евгений Базаров: путь к себе»

Цель: совершенствование навыка анализа литературного героя через призму его взаимоотношений с персонажами романа.

Планируемые результаты:

1. Личностные: уметь видеть личностную эволюцию человека; понимать, в чем проявляется нравственная позиция и превосходство героя; развивать сочувствие к тем, кому приходится проходить через испытания.
2. Регулятивные: понимать цель работы, составлять план действий, корректировать допущенные ошибки, сопоставлять цель с достигнутыми результатами;
3. Коммуникативные: работать в группе, слушать собеседника, аргументировано высказывать мнение, строить монологическое высказывание;
4. Предметные: проводить сопоставительный анализ, использовать аргументы из текста, составлять характеристику героя, понимать роль художественной детали.

Тип урока: обобщение

Формы работы: групповая

Технология: проблемно - диалогическая

Методы: беседа, исследование, диспут.

Оборудование: мультимедийный проектор, компьютер, раздаточный материал (карточки с текстом).

План урока:

Сопоставительная таблица

 «Базаров и Павел Петрович»: Речь зашла об одном из соседних помещиков. «Дрянь, аристократишко», — равнодушно заметил Базаров, который встречался с ним в Петербурге

— Я сказал: «аристократишко», — проговорил Базаров, лениво отхлебывая глоток чаю. — Всё, — с невыразимым спокойствием повторил Базаров.

— Мой дед землю пахал, — с надменною гордостию отвечал Базаров. — Спросите любого из ваших же мужиков, в ком из нас — в вас или во мне — он скорее признает соотечественника. Вы и говорить-то с ним не умеете. — Опять иностранное слово! — перебил Базаров. Он начинал злиться, и лицо его приняло какой-то медный и грубый цвет.

 «Базаров и Павел Петрович»: Базаров бросил пистолет в сторону и приблизился к своему противнику.— Вы ранены? — промолвил он.

— Вы имели право подозвать меня к барьеру, — проговорил Павел Петрович, — а это пустяки. По условию каждый имеет еще по одному выстрелу.

— Ну, извините, это до другого раза, — отвечал Базаров и обхватил Павла Петровича, который начинал бледнеть. 

— Не туго ли я завязал вам ногу? — спросил наконец Базаров

 — Брата не обманешь, надо будет сказать ему, что мы повздорили из-за политики.

— Очень хорошо, — промолвил Базаров. — Вы можете сказать, что я бранил всех англоманов.

«Базаров и Аркадий»: Эта последняя фраза, видимо, не понравилась Базарову; от нее веяло философией, то есть романтизмом, ибо Базаров и философию называл романтизмом; но он не почел за нужное опровергать своего молодого ученика.

— Знаешь ли что? — говорил в ту же ночь Базаров Аркадию. — Мне в голову пришла великолепная мысль. Твой отец сказывал сегодня, что он получил приглашение от этого вашего знатного родственника. Твой отец не поедет; махнем-ка мы с тобой в ***; ведь этот господин и тебя зовет. Вишь какая сделалась здесь погода; а мы прокатимся, город посмотрим. Поболтаемся дней пять-шесть, и баста!

«Базаров и Аркадий»: Почти постоянное разъединение наших приятелей не осталось без последствий: отношения между ними стали меняться.  

Похвалы его были торопливы, советы сухи, и вообще он с Аркадием беседовал гораздо меньше прежнего... он как будто избегал, как будто стыдился его...

 «Базаров и Кукшина»: — Кто такая? — произнес нехотя Базаров.

— Кукшина, Eudoxie, Евдоксия Кукшина. Это замечательная натура, emancipee 4 в истинном смысле слова, передовая женщина. Знаете ли что? Пойдемте теперь к ней все вместе. Она живет отсюда в двух шагах. Мы там позавтракаем..

— Хорошенькая она? — перебил Базаров.— Н... нет, этого нельзя сказать.— Так для какого же дьявола вы нас к ней зовете?

— Она нам бутылку шампанского поставит.

— Вот как! Сейчас виден практический человек.
Базаров, который лишь изредка вставлял в разговор насмешливое слово, — он занимался больше шампанским, — громко зевнул, встал и, не прощаясь с хозяйкой, вышел вон вместе с Аркадием.

«Базаров и Одинцова»: Кто бы она ни была — просто ли губернская львица, или «эманципе» вроде Кукшиной, только у ней такие плечи, каких я не видывал давно.

Одинцова протянула вперед обе руки, а Базаров уперся лбом в стекло окна. Он задыхался; все тело его видимо трепетало. Но это было не трепетание юношеской робости, не сладкий ужас первого признания овладел им: это страсть в нем билась, сильная и тяжелая — страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей...

Он скоро понял, что с ней «не добьешься толку», а отвернуться от нее он, к изумлению своему, не имел сил. Кровь его загоралась, как только он вспоминал о ней; он легко сладил бы с своею кровью, но что-то другое в него вселилось, чего он никак не допускал, над чем всегда трунил, что возмущало всю его гордость

«Базаров и Одинцова»: — Эх, Анна Сергеевна, станемте говорить правду. Со мной кончено. Попал под колесо. И выходит, что нечего было думать о будущем. Старая штука смерть, а каждому внове. До сих пор не трушу... а там придет беспамятство, и фюить! (Он слабо махнул рукой.) Ну, что ж мне вам сказать... я любил вас! Это и прежде не имело никакого смысла, а теперь подавно. Любовь — форма, а моя собственная форма уже разлагается. Скажу я лучше, что — какая вы славная! И теперь вот вы стоите, такая красивая...         

— Великодушная! — шепнул он. — Ох, как близко, и какая молодая, свежая, чистая... в этой гадкой комнате!.. Ну, прощайте! Живите долго, это лучше всего, и пользуйтесь, пока время. Вы посмотрите, что за безобразное зрелище: червяк полураздавленный, а еще топорщится. И ведь тоже думал: обломаю дел много, не умру, куда! задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта — как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет... Все равно: вилять хвостом не стану.

— Прощайте, — проговорил он с внезапной силой, и глаза его блеснули последним блеском. — Прощайте... Послушайте... ведь я вас не поцеловал тогда... Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет...

«Базаров и родители»:  Нет, надо к отцу проехать. Ты знаешь, он от *** в тридцати верстах. Я его давно не видал, и мать тоже; надо стариков потешить. Они у меня люди хорошие, особенно отец: презабавный. Я же у них один.

— И долго ты у них пробудешь?

— Не думаю. Чай, скучно будет.

Сегодня меня дома ждут, — прибавил он, понизив голос... — Ну, подождут, что за важность!

«Базаров и родители»: Ты видишь, какие у меня родители. Народ не строгий

.— Ты их любишь, Евгений?

— Люблю, Аркадий! +

 — Я к тебе на целых шесть недель приехал, старина, — сказал ему Базаров, — я работать хочу, так ты уж, пожалуйста, не мешай мне.

«Базаров и родители»: — Ну, это дудки. Но не в том дело. Я не ожидал, что так скоро умру; это случайность, очень, по правде сказать, неприятная. Вы оба с матерью должны теперь воспользоваться тем, что в вас религия сильна; вот вам случай поставить ее на пробу.

Кто там плачет? — прибавил он, погодя немного. — Мать? Бедная! Кого-то она будет кормить теперь своим удивительным борщом? А ты, Василий Иваныч, тоже, кажется, нюнишь? Ну, коли христианство не помогает, будь философом, стоиком, что ли?

«Базаров и родители»: — Евгений! — произнес он наконец, — сын мой, дорогой мой, милый сын!

Это необычайное воззвание подействовало на Базарова... Он повернул немного голову и, видимо стараясь выбиться из-под бремени давившего его забытья, произнес:— Что, мой отец?

— Евгений, — продолжал Василий Иванович и опустился на колени перед Базаровым, хотя тот не раскрывал глаз и не мог его видеть. — Евгений, тебе теперь лучше; ты, Бог даст, выздоровеешь, но воспользуйся этим временем, утешь нас с матерью, исполни долг христианина! Каково-то мне это тебе говорить, это ужасно; но еще ужаснее... ведь навек, Евгений... ты подумай, каково-то...

Голос старика перервался, а по лицу его сына, хотя он и продолжал лежать с закрытыми глазами, проползло что-то странное.

— Я не отказываюсь, если это может вас утешить, — промолвил он наконец.

«Базаров и родители»: Отец вам будет говорить, что вот, мол, какого человека Россия теряет... Это чепуха; но не разуверяйте старика. Чем бы дитя ни тешилось... вы знаете. И мать приласкайте. Ведь таких людей, как они, в вашем большом свете днем с огнем не сыскать...