Беседа.Письма с фронта.
материал (8 класс)

                                         «Письма военных лет»

76 лет назад  9 мая прогремел салют в честь победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг, но отзвуки той войны до сих пор живут в каждом сердце. Нет такой семьи, которую не затронула бы война. Как ждали писем с фронта, маленькие желтые треугольнички были залогом того, что приславший их: муж, сын, брат, любимый жив и здоров, а значит, есть надежда увидеть его живым. Было так страшно, когда переставали приходит с фронта письма, значит человек пропал без вести или убит.

Письма военных лет они хранят память о тех днях. В них было все: короткие, скупые рассказы о войне и стихи, фотографии, если была возможность сняться у фронтового фотографа, вырезки из фронтовых газет, слова любви к близким, в них была заключена на тот момент - жизнь!

Солдатские письма… Пожелтевшие от времени треугольники со штемпелями полевой почты… Каким спасением были они во время войны, долетевшие весточкой до наших дней, словно привет из далекой военной поры. Написанные под свист пуль, они предельно искренни и тем дороже для нас. Сколько радости приносил в семьи долгожданный, втрое сложенный тетрадный листок, в котором иногда всего два слова: «Я жив». К сожалению, часто случалось и по-другому.

Во многих российских семьях бережно хранятся пожелтевшие от времени, истончившиеся в местах сгибов, исписанные, как правило, карандашом листочки с поблекшими штампами полевой почты и отметками военной цензуры. Письма с фронтов Великой Отечественной — как ждали их! Не зря фронтовой треугольник остался в нашем сознании как один из символов той грозной эпохи.

Письма с фронта... Они хранятся во многих семьях, в архивах, в музеях. Их берешь в руки так бережно, словно дорогой и хрупкий предмет. Пожелтевшие от времени листки, заполненные порой карандашом, неровным почерком. Строчки почти выцвели, а фронтовой конверт с пометкой “Воинское” по-прежнему призывает:

За честь жены,
За жизнь детей,
За счастье Родины моей,
За наши нивы и луга —
Убей захватчика-врага.

: Письма с фронта, как исторические документы, имеют ряд особенностей.

Боец, отправляющий весточку домой, и не помышлял о том, что, спустя десятилетия, его послание будут читать и изучать посторонние люди. Поэтому он писал просто, откровенно, порой незатейливо, передавая многочисленные приветы родным и близким. Солдату были интересны самые мелкие бытовые подробности тыловой жизни, о которой он так тосковал.

Многие письма очень короткие, сдержанные. Они написаны в перерывах между боями, накануне сражения. Несколько строчек такого письма заканчиваются фразой: «Ухожу в бой».

Писали их на смертном рубеже
Под скрежет танков, орудийный рев,
Писали их в окопах, блиндаже,
На бомбами израненной меже,
На улицах сожженных городов...
О, письма фронтовые грозных лет —
Бесценней документов в мире нет!

  Письма на фронт! Их с нетерпением ждали солдаты. Письма из далекого дома согревали их сердца. В затишье между боями фронтовики читали и перечитывали строки, написанные дорогим и близким человеком, вспоминая своих жен, любимых...

Тихими вечерами солдаты читали и писали письма, а некоторые пели фронтовые песни.

Многие письма бойцов написаны бесхитростным языком, в основном о том, что их волновало. Только вот читать эти строки сложно – комок застревает в горле, а на глаза наворачиваются слезы. Василий Иванович Волков, житель Алтая, где осталась его семья, в письме обращается к жене: “Многоуважаемая Маня! Шлю привет детям – Зое, Коле и Вале. Я жив-здоров. Манечка, береги детей. Обрати внимание на здоровье Зои. Она у нас слабенькая. Ей нужно пить молоко”.

 60 с лишним лет собирает письма фронтовиков майор в отставке Юлий Соломонович Лурье. Первым письмом в этой большой коллекции стало письмо отца с фронта, которое его семья получила в 1941 году. Сам Юлий в ту пору был подростком.

В большом собрании писем Лурье фронтовые вести воинов – от солдата до маршала. Так, рядовой Виталий Ярошевский, обращаясь к матери, писал: “Если погибну, то погибну за нашу родину и за тебя”.

Петр Сорокин, пропавший без вести в 1941 году, успел написать всего несколько писем своим родным. Вот строки одного из последнего: “Здравствуй, мамочка! Не беспокойся обо мне... Я уже прошел боевое крещение. Будем в Кронштадте, обязательно пошлю тебе шелк на платье”. Но не успел.

А вот строки из письма Олега Нечитовского: “Прощай, дорогая мамочка! Это мое предсмертное письмо, и, если ты его получишь, знай, что сына у тебя больше нет. Я погиб как твой сын и как сын Родины. Я не пощадил своей жизни за благо и счастье людей, за вашу спокойную старость, за счастливую жизнь детей.

Плакать не нужно! Гордись и помни меня. Рассказывай тем, которые еще только растут, что был у тебя сын и что он, не жалел себя, отдал свою жизнь за их счастье, за их радости.

Я очень волнуюсь, когда пишу тебе это письмо, но твердо верю, что то, что не успел сделать я, закончат мои товарищи. Фашистов сметут с лица земли, им и на том свете не будет спокойствия.

Целую в последний раз крепко, крепко!

Твой сын Олег”

 Сегодня почти невозможно найти музей или архив, где бы не хранились письма фронтовиков, до которых подчас у исследователей “не доходят руки”. А ведь история Второй мировой войны глазами ее участников – важный исторический источник. И необходимо вести работу по сбору писем с фронта, ведь уходят из жизни хранители солдатских писем.

В родной город слал свои весточки жене и маленькому сыну Алексей Рогов, командир эскадрильи авиаполка, совершивший более 60 вылетов. В каждом его обращении к жене чувствуется неподдельная любовь и тревога за близких. “Девочка моя, – писал Алексей жене из Новочеркасска, – приготовь себя к разлуке. Впереди 1942 год. Живи, как и я, надеждой на встречу”. Следующее письмо он отправил домой из Московской области: “Здравствуй, Верусенька, и сынулька Эденька! Верушечка, не грусти. Готовься к зиме. Купи сыну валенки и сшей ему шубку. Люблю вас. Алексей”. Последнее письмо датировано началом октября 1941 года. Его Алексей написал за несколько дней до своей гибели, ему присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Дожить до победы мечтал Николай Дронов, погибший под Керчью в 1942 году. “...Свободного времени мало. Многому приходиться учиться на ходу. Но не стоит унывать. Мы победим. Мама, папа и бабушка, за меня не беспокойтесь. Не плачьте. Все хорошо. Ваш сын Коля”.

До самой победы воевала гвардии старшина Наталья Черняк. В своем письме матери она писала: “Милая, мама! Вчера у нас в части был большой праздник. Нашему корпусу вручили Гвардейское знамя. Мамочка, мне выдали новые сапоги. Мой 36-й размер. Представляешь, как я довольна. Сейчас 3 часа ночи. Сижу на дежурстве и пишу тебе. Читаю в свободное время Маяковского. Да, чуть не забыла, мамочка, пришли мне ноты: вальсы Штрауса “Весенние голоса”, “На голубом Дунае”, украинские и русские песни. Это нужно для нашего оркестра”.

Почти в каждом солдатском письме можно прочесть строки о боевых товарищах, погибших в боях, желании отомстить за них. Кратко, но драматично звучат слова о гибели верных друзей в письме рядового Алексея Петрова: “Наш танковый корпус вышел из боя, а людей погибло много”. А вот что писал сын Иван отцу в деревню: “Батя, какие идут тяжелые бои... знал бы ты, как сражаются мои товарищи”.

Армянин Эдуард Симонян воевал в танковой бригаде, которая входила в состав Сталинградского корпуса. В 1944 году в их бригаде осталось только 7 человек. Не раз был ранен, лежал в госпиталях. В конце войны его мать получила извещение о гибели сына. И вдруг неожиданно для нее пришло письмо, заветный треугольник, в котором Эдуард писал: “Милая мама, я получил ранение в Латвии. Лежу в госпитале. Рана моя на левой ноге потихоньку затягивается. Скоро победим немчуру, тогда заживем весело и счастливо”.

А это строки из письма Михаила Мартова 9 мая 1945 года, адресованные жене: “Милая Тамара! Всю ночь не спал. Палили из всех видов оружия. Вот она, победа! Свершилось то, о чем мечтали все эти годы... Мы сейчас в Восточной Пруссии. Здесь красиво, весна”.

Артиллерист Николай Евсеев сообщил родным в село Новочеркасское: “9 мая вместе с сослуживцами возвращался из Вены, но по дороге сломалась машина. Все вышли из нее. Слышим, где-то вверх стреляют. Пошла трасса по небу, потом – вторая... Вот тогда всем стало ясно – это конец войне!”

А вот письмо с фронта Снопова Александра Тимофеевича. Орфография сохранена. Предоставлены внуком - Сноповым Д.А.

28 сентября 1942 г. (последнее)

“Здравствуйте дорогие деточки Женя, Толя, Витя, Вова, Шурена, Юрочка и супруга Дуся и мамаша и все родные. Кланяюсь я вам и шли привет и желаю быть здоровыми и поздравляю я вас с наступающим праздником (престола) и желаю вам провести его как можно лучше.

Дуся и детки, я пока жив и здоров, сегодня погода хорошая, солнышко, дует теплый ветер, шумят ели, осыпаются желтые листья с осины. Я сейчас выходил из блиндажа и грелся на солнышке после холодной ночи, очень хорошо. Скоро обед, а там лягу спать до ужина, не спал двое суток. А сейчас решил написать вам чтобы шло быстрее время. Писем я от вас все же не получаю и очень соскучился, про вас хочу узнать, но нет письма 2 месяца.

Как там чувствуют мои большие и маленькие деточки, Юра, Шура и Вовик. Много ли вы набрали грибов, насолили и насушили. Вот кончим войну, приеду пробовать ваши грибы.

Ну а ты, Витя, как доставщик продуктов на дом, я тебе тоже даю наказ насушить белых сухарей, и я с тобой тогда буду пить чай с сухарями, ты знаешь, что я их любил. Вот дай только разделаться с Гитлером, и мы тогда опять заживем. Я тебя возьму на завод и обучу тебя слесарем, и будем зарабатывать много денег.

Только бы все это сбылось, а остальное будет.

Ну и Толя, я не знаю как ты учишься на токаря, хорошо? И нравится ли тебе эта специальность. Я и тебе тоже наказ даю, учись, старайся, специальность хорошая, учись как можно скорее, чтобы ты работал самостоятельно на станке. Этим самым ты освободишь или заменишь взрослого, который нужен на фронте, этим самым ты дашь готовую продукцию для фронта, и мы скорее перебьем фашистов и скорее приедем домой, чтобы опять вместе работать. Повышай, Толя, свои знания путем прохождения тех. минимума, будь отличником и на заводе, и дома.

Ну а тебе, Женя, если ты только дома, я не буду давать наказ, ты уже человек взрослый, сам хорошо понимаешь что нужно делать. Только ободном тебя прошу, помогай младшим и уважай старших, а остальное само приложится.

Ну и тебя, моя Дуся, я прошу дожидаться меня и воспитывай наших малышей. И для меня приготовь чистое белье и что-нибудь для моей встречи на радостях, чтобы можно было все это отметить как большой праздник. А пока только одно пиши почаще про всю вашу жизнь.

А моему Люлинки я тоже наказываю. Юрочка, расти не хворай, учись хорошо говорить, слушайся маму. И когда я приеду, чтобы мы с тобой поговорили по душам, я тебе на печке скажу сказку про войну, а ты мне, как ты играл и гулял по лесу.

А ты, Шура, учи Юру говорить и играть, не обижай его и учись рисовать и писать, попроси Вову, он тебе поможет.

Вовику. А ты, Вова, ходи в школу и учись хорошенько, слушайся маму.

Ну деточки и Дуся, как будто все написал. Осталось только одно - приехать к вам”.

Потом пришла похоронка. 18 октября 1942 г. в боях под Ржевом умер от ран.

. И этих писем ещё много-много. А сегодня и мы с вами попробуем научиться складывать солдатские треугольники так, как складывали солдаты в годы войны.

Такие “треугольники” не заклеивались, а складывались особым образом. Перед написанием письма надо было сложить треугольник из чистого листа. Во время войны это умели делать все, даже маленькие дети, которые иногда, играя, складывали “письмо” из куска газеты и “отправляли” папке на фронт.

Первым делом подписывался адрес и пунктиром или линией по кромке намечалась оборотная сторона. Эта оборотная сторона должна оставаться чистой для пометок почтовыми работниками, или для записи, что герой погиб и письмо возвращается адресату.

После этого лист разворачивался, и писалось письмо. Текст на листе размещался так, что заполнялись все свободные места, кроме адресной и оборотной треугольных поверхностей листа.

Во время войны школьные тетрадки выдавались по счету, учительница пересчитывала листы, а страницы нумеровались. Тетрадку можно было купить, но в магазине они продавались редко. Поэтому письмо писалось убористым почерком, и заполнялись все поля, пригодные для письма. Но лицевая сторона с адресом и чистая оборотная береглись.

В случае гибели адресата, адресная сторона перечеркивалась крест-на-крест, но так, что оставался понятным обратный адрес. Запись о гибели делалась на “чистой” стороне треугольника. Иногда такое обратное письмо не доходило до адреса, особенно в случаях, если адресат пропал без вести или расстрелян за трусость. А иногда вернувшийся с “крестом” на адресной стороне треугольник заменял похоронку.

Если боец попадал в другую часть, госпиталь или лазарет, на “чистой” стороне писался новый адрес. Такие переадресованные письма никогда не возвращались пославшему адресату, ибо возвращенное письмо приравнивалось похоронке. Некоторые письма “гуляли” годами и находили солдата через несколько лет после войны.

В годы войны письма – треугольники связывали фронт и тыл. Я считаю, что сегодня письма свяжут целые поколения. Солдаты отдавали жизнь за счастье других людей, за нас с вами.