Пушкин в творчестве Анны Ахматовой
статья по литературе по теме

Цаскосельская статуя Ахматовой и Пушкина

Для Ахматовой Пушкин всегда был спасением, потому что умел расширить пространство жизни, найти ее радостный свет. И это отношение к Пушкину Ахматова тоже пронесла через всю жизнь.

В сборнике – « Белая стая»  (1917) – Ахматова помещает стихотворение, повторяющее пушкинское по названию – «Царскосельская статуя». Стихотворения Пушкина и Ахматовой обращены к одной скульптуре Екатерининского парка в Царском Селе. «Молочница с разбитым кувшином» работы П.П. Соколова была установлена в парке в 1816 году и несла для Пушкина ощущения новизны, даже чуда. Скульптура была названа в духе сентиментализма и, очевидно, по замыслу должна была вызывать сочувствие к участи простой и бедной девушке, разбившей кувшин. Но перед нами не Мартос, идеально выразивший дух сентиментализма в «Памятнике родителям» ( Павловск). Классицизм  скульптуры П.П. Соколова придает фигуре некую философичность, всеобщность…

  Что заставило Пушкина вспомнить царскосельскую статую в Болдине? Вся лирика 1830 года- попытка прощания с прошлым и ощущения неотторжимости его. «Прощальной рукой» Пушкин пишет о дорогих для него людях и событиях. Каждая строка пушкинского стихотворения – звено сюжет. Первая- о том, что предшествовала видимому: «Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила». Мы не знаем, что было причиной неловкого жеста: беспечность или, напротив, завороженность  чем-то, задумчивость. Лаконичность Пушкина не допускает здесь мотивировки события, драматизм которого подчеркнут столкновением хрупкости и твердости (урна- утес). Фонетическая близость глагола и существительного (Урну- уронив) будто подчеркивает роковую предопределенность происшествия. Ведь Пушкин мог выбрать другое название сосуда (ваза, кувшин и т.д.).

  Вторая строка прямо называет чувство, которое владеет девой сейчас: «Дева печально сидит, праздный держа черепок». Эпитет праздный подчеркивает ненужность обломка, названного тепло черепок. И в жесте, проявленном словом держа, скользят растерянность, недоумение… (Тоже «прощальная рука».) Жест не комментируется, что дает читателю пространство для воображения.

  В третьей строке происходит неожиданный, неоправданный обыденный логикой поворот сюжетов: «Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой». Чей это возглас? В  позе девы нет этой радости «чудо». Восторженное удивление принадлежит не деве, а поэту. Не иссекаемый источник  и неистребимое чувство для Пушкина- чудо. Чувства человека вечны, как стихи природы. И об этом приговоре будущего последняя строка: «Дева, под вечной струей вечно печальна сидит».

Стихотворение Ахматовой написано в 1916 году, через сто лет после этого, как Пушкин смотрел царскосельскую статую в садах Лицея. Посвящено стихотворение Николаю Владимировичу Недоброво, который возводил свою родословную к Пушкину и в общении, с которым имя Пушкина воскресало постоянно.  Впрочем, оно было неотступно для Ахматовой с детства и юности. Но постепенно «еле слышимый шелест шагов» превращается для Ахматовой в неотступный голос постоянного спутника, и она напряженно разгадывает тайну Пушкина и сверяет с ним жизнь и стих.

Пушкин был спасением, небом, бездонным миром. Муза Ахматовой бродит по тем же тропам «таинственных долин» царскосельских парков, где « весной, при кликах лебединых» «являться муза стала» Пушкину. Но не весна, а осень или зима наполняет поэтические пейзажи Ахматовой. Пушкинский мир надежды и гармонии сменился трагическим светом Ахматовой. Обращаясь к Н.В. Недоброво, Ахматова написала:

«Ты, кому эта поэма («Поэма без героя». – В.М.) принадлежит на 3/4 , так как я на ¾ сделала тобой, я пустила тебя только в одно лирическое отступление (царскосельское). Это мы с тобой дышали и не надышались сырым водопадным воздухом парков («сии живые воды») и видели там: … траурниц брачный полет…»

        В одну из прогулок с Недоброво у Ахматовой родилось стихотворение «Царскоселькая статуя».

        Пленительная грация слетающих на пруд кленовых листьев очень печально.  Слетаются на лебединый пруд не лебеди – листы. Осень – рана, хоть мужественно сдерживается страдание. Статуя, как и у Пушкина кажется чудом. Эта «девушка воспетая» «ослепительно стройна», хотя все склоняется, слетает. Замирание жизни для нее не конец, ей открыты пути. В ней - воскресение духа самого Пушкина.  «И с каждой осенью я расцветаю вновь… » Поэт любит «пышное природы увядание», как жизнь не умолкающую и на пороге смерти.  И замирание природы рождает в человеке обратное движение: «Желания кипят - я снова счастлив, молод». «Гаснет краткий день», но «пробуждается поэзия». Человек преодолевает природу и творит свой мир: «Я забываю мир – и в сладкой тишине // Я сладко усыплен моим воображеньем». Это не слияние с природой, а противопоставление ей. Этим даром Пушкина наделена в стихотворения Ахматовой «девушка, воспетая» поэтом.

        У Пушкина «Осень»: «Унылая пора! Очей очарование»; «красою тихою, блистающий смиренно», и т.д. У Ахматовой «лучи скудеющего света» играют на плечах статуи. Почти не совместимы эпитет и действие. Как и в следующей строфе: «…ей весело грустить // Такой нарядно обнаженной».

        Если у Пушкина разноречивость жизни рождает одушевление, то у Ахматовой «смутный страх».

        Я чувствовала смутный страх

        Перед этой девушкой воспетой.

        Играли на ее плечах

        Лучи скудеющего света

        И как могла я ей простить

        Восторг твоей хвалы влюбленной…

        Смотри, ей весело грустить

        Такой нарядно обнаженной.

        Сам Пушкин подарил бессмертие этой красавице:

        Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

        Дева печально сидит, праздный держа черепок.

        Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;

        Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

Ахматова с женской пристрастностью вглядывается в знаменитое изваяние, пленившее когда-то поэта, и пытается доказать, что вечная грусть красавицы с обнаженными плечами давно прошла. Вот уже около столетия она втайне радуется своей завидной и безмерно счастливой женской судьбе, дарованной ей пушкинским словом и именем… Можно сказать, что Анна Ахматова пытается оспорить и сам пушкинский стих. Ведь ее собственное стихотворение озаглавлено так же, как и у Пушкина, - «Царскосельская статуя»

        Это не большое ахматовское стихотворение критики относят к одному из лучших в поэтической пушкиниане. Потому что Ахматова обратилась к нему так, как только она одна и могла обратиться, - как влюбленная женщина. Надо сказать, что эту любовь она пронесла через всю свою жизнь.